Катя прислушалась к зову моря. Как же оно счастливо уже тем, что абсолютно свободно! А сможет ли оно принять ее в свои владения? Катя встала и сделала шаг вперед.
Она стояла по колено в воде, не решаясь шагнуть ни вперед, ни назад. Теплые волны слегка толкали ее и, не задерживаясь ни секунды, словно боясь выбиться из графика, мчались дальше к берегу. За спиной шумел и сверкал разноцветьем огней беззаботный и беспечный, как пьяный гуляка, город, а прямо перед ней простиралась безмолвная и беспредельная темная морская равнина. Два мира, а на границе между ними стояла уже не молодая, но и не старая женщина, в намокшей юбке и не знающая, какой из них ей выбрать…
Катя попала на этот праздник жизни почти случайно, на улице она неожиданно встретила знакомую, с которой когда-то работала. Нина была тихой и незаметной, как мышка в норке сидела в своем углу. Одевалась безлико, красилась мало и неумело, как только что начавшая осваивать это искусство школьница, в общий разговор вступала нечасто и ненадолго. И Катя не могла припомнить ни одной запоминающей произнесенной ею фразы. Ушла она неожиданно; однажды пришла как всегда на работу, но вместо того, чтобы занять свое законное место, подошла к матери-начальнице и подала заявление об уходе. Держать ее не стали, так как она не входила в шорт-лист ценных работников. И уже на следующей день исчезла, как тень при заходе солнца, как казалось навсегда. Некоторое время вся бухгалтерия гадала, что подвинуло ее на такой шаг. Но так как никаких фактов для разработки различных версий в распоряжении не было, волнение скоро утихло. А затем Нина забылась даже прочнее, чем вчерашний сон.
И вот эта самая незаметная, как ящерица на бархане, Нина случайно повстречалась на улице. Только теперь она была очень даже заметна: во-первых, рядом с ней стоял ее могучий джип, во-вторых, одежда на ней была яркая, как оперенье попугая. Ну а на лице было столько дорогой косметики, что могло показаться, что для этого был оптом скуплен весь магазин.
Катя никогда бы ее не признала, если бы Нина не бросилась ей наперерез.
— Катя! — полетел по улице, пугая прохожих, ее восторженный визг.
Катя не сразу поняла, что зовут ее, за последнее время она привыкла, что ее уважительно называют по имени отчеству. Ну а Катей — только близкие люди. Она огляделась; близких людей поблизости не было. Значит, этот вопль адресован не ей.
— Катя, ты, что, меня не узнаешь?
Катя вгляделась в больше похожую на маску лицо стоящей рядом женщины. И узнала ее.
Нина! — изумилась она. Если бы перед ней сейчас появился покойный тесть, она бы удивилась не меньше.
— Признала! — так радостно воскликнула Нина, словно бы нашла клад.
— Ты совсем не похожа на саму себя, — невольно вырвалось у Кати.
Нина довольная рассмеялась.
— А ты думала, что я буду всегда такой, какой сидела в этой поганой бухгалтерии?
Катя промолчала: именно так она когда-то думала про Нину.
— Ладно, я все понимаю. Чай не дура.
В этом когда-то Катя тоже сильно сомневалась. Но люди меняются, вот и Нина могла тоже измениться. Этот тезис тут же подтвердила и Нина.
— Я теперь совсем другая. А ты тоже не похожа на себя прежнюю. Молодец. Только дуры остаются неизменными. Слушай-ка, а пойдем в кафе, поболтаем. Плачу я.
Катя хотела сказать, что тоже вполне платежеспособна для посещения кафе, но в очередной раз промолчала.
В кафе Нина поведала свою историю даже с излишней откровенностью. Оказывается, тихоней она была только в бухгалтерии, а едва покидала это «гиблое место», то словно оборотень, мгновенно превращалась в охотницу за богатым мужем. Переодевалась в совсем другой наряд, на лицо наносила самую дорогую боевую окраску — и вперед. И однажды подстрелила добычу. И когда ее жертва сделала ей предложение, она сразу же и уволилась.
Следующий час был до отказа забит рассказами Нины о своей жизни, о путешествиях, нарядах, мужчинах. В сексуальных удовольствиях она себе явно не отказывала. О муже же говорила мало и без всяких эмоций, как о давно сыгранной партии. Катя же рассказывала о себе скупо; ей как-то не хотелось информировать бывшую сослуживицу о своей жизни. Впрочем, Нина и не слишком интересовалась, целиком занятая собственной персоной.
Они уже собирались расставаться, как Нина хлопнула себя по напудренному лбу, словно намеревалась убить совершившего на него мягкую посадку комара.
— Увидела тебя — и все вылетело из головы. У меня сегодня день рождения, приходи. Будет много интересных мужчин. — Нина оценивающе оглядела Катю. — А ты классно выглядишь, вот увидишь, будешь иметь успех. Вот мой адрес, — сунула она ей визитную карточку. — Придешь?
— Я еще не знаю, вечером есть дела, — не уверенно протянула Катя.
— Забудь про них, — уверенным тоном произнесла Нина. — У баб одно дело — искать мужиков.
— А если у тебя, к примеру, уже есть мужчина?
— А что это меняет? — удивилась Нина. — Сегодня есть — завтра нет. За эти годы я столько таких случаев навидалась. В общем, не делай глупости, а приходи. И никаких подарков, поверь, у меня все есть. И даже больше.
Катя в этом нисколько не сомневалась. Она проводила взглядом Нину, которая, как джигит на коня, вскочила в свой джип, словно рассерженный слон, заревел мотор, и машина сорвалась с места.
Катя сидела на диване и курила, выпуская изо рта аккуратные, словно сделанные хорошим ювелиром, кольца дыма. Курила она редко, только тогда, когда возникали неприятности или она не знала, как поступить. Сейчас был второй вариант, Катя никак не могла решить — идти или не идти на день рождения. Нина в новом облике нравилась ей еще меньше, чем в прежнем. До чего вульгарная особа! Теперь она понимает, что раньше она тщательно скрывала в себе это качество, играя роль тихони. А теперь оно прет из нее, как тесто из кастрюли. Но в одном эта особа права — выйти в мужское общество ей совсем не мешает. После памятного расставания с Георгием как-то незаметно прошло не так уже и мало времени. И по ночам, а так же по утрам, днем и по вечерам ей все больше не хватает мужчины. Сначала она думала, что скандалы и сцены ревности, которые он ей регулярно закатывал, ее отворотят от этого племени довольно надолго. Но она в очередной раз ошиблась, уж слишком любит она еблю. Она усмехнулась этому слову; было время, когда она боялась его произнести, как монах позвать черта. Все так переменчиво в этой жизни, это правило, которое никогда нельзя забывать.
Катя вдруг сама собой погрузилась в еще свежие, как новоиспеченный хлеб, воспоминания. Как жаль, что так все завершилось — Георгий был лучшим ее любовником за последние два года. Она представила его член, как же он был хорош, когда поднимался, — упругий и твердый, как стальной прут. Где найдешь еще такой? Ее опыт однозначно свидетельствует: хорошие члены — нынче почти такая же большая редкость как кости динозавра. А она их перевидала не то, чтобы уж так много, но и немало. А потому знает, что говорит.
