Ознакомительная версия.
– Кать, ты чего молчишь? Говори, зачем пришла? – Инесса первой приступила к диалогу.
Веткина уже все поняла. И не только поняла, она приняла ситуацию. Блинова пришла посмотреть, как Инесса умирает от боли и отчаяния. Катя намеревалась обнаружить в квартире хладный труп, испещренный морщинами, проглотивший за час до смерти добрую пригоршню каких-нибудь таблеток. Но она встретилась с бодрой и свежей девушкой. Эта девушка оказалась молодой, задорной, она скакала на лестнице и дразнила соседа через закрытую дверь, к тому же на ее челе не было глубоких морщин. А в желудке успокоительных таблеток.
– Инесса, ты совсем забыла, что Гришанков женится, – сказала Катя и горько заплакала.
Инессе стало жаль ее, бедную. Плохие мысли сразу вылетели из головы Веткиной. Блинова громко рыдала, а Инесса не знала, как ее успокоить.
– Так он же в марте женится, – сказала она, пытаясь отговорить Блинову от мокрого дела.
– Инесса, ты что-о-о? С ума-а-а сошла-а-а, уже ма-а-а-арт на исходе-е-е. – И Блинова вновь захлебнулась в слезном океане.
Инесса задохнулась от восторга. Пока она залечивала раны, прошла зима. За окном вовсю свирепствует весна. Природа не дремлет. Она вовремя меняет сезоны, как завзятая модница.
– Когда-когда свадьба? – спросила Инесса и похолодела от волнения. Веткину вдруг озарило, она наконец догадалась, что злополучная свадьба состоится сегодня. Вот почему Блинова давится едой прямо на лестнице. У нее же зверский аппетит просыпается от нервного перевозбуждения. Какое счастье, что Катя пришла поделиться своим горем, а не полюбоваться чужим. Вот радость-то какая! Надо немедленно выселить гришанковского червяка из Катькиного желудка. Звериный аппетит может завернуть трубочкой блиновский кишечник. И тогда брошенную невесту отвезут на машине «Скорой помощи», а Инессе придется ездить в Мариинскую больницу с диетической передачей. Веткина представила себя с баночками и мензурками, толкущуюся возле печального больничного окошечка, и брезгливо поморщилась. Надо срочно избавиться от проблемы, предотвратить болезнь в зародыше, пока она не набрала обороты. Проблема назрела, но она находится в зачаточном состоянии. Еще есть время для раскрутки.
– Да, ссе-е-е-егодня, – заикаясь, прохрипела Блинова.
Катя судорожно схватила со стола сухие черносливы. И разгрызла их в одну секунду. Инесса вырвала из ее рук полупустой пакет.
– Кать, мне не жалко, но ты немного потерпи, я тебя сейчас накормлю, а сама подумаю, что нам делать. Как дальше жить, – сказала Инесса и погладила Блинову по тугой щеке. На зареванном лице выпирал ком из чернослива.
Инесса повеселела, закружилась юлой по кухне. Она уже знала, что из стресса нужно выбираться одним способом, самым лучшим, самым действенным. Веткина самостоятельно открыла самый-самый-пресамый способ. Чтобы выбраться из депрессии, необходимо поселить себя в еще худший стресс. Тогда организм испугается и начнет карабкаться, чтобы выбраться из новых испытаний. И от страха он вновь выплывет на поверхность жизни. Блинова тайком от Инессы сгребла пакет с сухими фруктами. Веткина не стала отбирать у нее душевную жвачку. Пусть подруга хоть чем-то уймет сосущую боль. Через полчаса на столе дымились тарелки с деликатесным супом, почти таким же, каким накормили Инессу когда-то в ресторане «Националь».
Сначала Инесса накормила страдающую Блинову. Веткина печально смотрела на поникшую Катю. Накормить голодную и потрясенную жизненными обстоятельствами Блинову было довольно трудно. Не многим под силу это испытание. Лучший ресторан города не смог бы утолить голод самой прожорливой женщины в городе. Неожиданно гусеница насытилась. Блинова сыто икнула и тупо уставилась на Инессу, дескать, если ты что-нибудь придумала, давай выкладывай. Что будем делать дальше, как жить? Катя больше не плакала, ее инстинкты глубоко спрятались, а интуиция притупила когти.
– Катька, я же свидетельница на этой свадьбе, идем со мной, Блинова, сейчас мы устроим дефиле. Модный показ. Самый экстремальный, – Инесса потянула Блинову за собой, увлекая тучное тело подруги к гардеробу с вещами.
Они долго крутились и вертелись перед зеркалом, выбирая наряды для налета на ненавистную свадьбу. Наконец Инесса подкинула Блиновой широкую юбку с подвязкой вместо пояса, просторную шифоновую блузу с золотыми прошивками, а себе оставила скромный наряд, элегантный, неброский. Джинсы с блестками и подворотами, блуза из креп-жоржета, шляпка-таблетка и лакированные ботинки. Две нарядные змейки из семейства сурукуку вскоре вышли из подъезда старинного дома. Блинова своим видом олицетворяла Немезиду. Настоящая богиня возмездия, карающая за совершенные преступления. Лишь изредка Немезида опускала голову, стараясь заглушить в себе бушующую ярость. Инесса взяла Катю за руку и крепко сжала безвольную кисть подруги.
– Кать, ты только нению не кинься исполнять на свадьбе, – сказала Инесса словно невзначай. Втихомолку она разглядывала Катино лицо. Опухшее и отекшее от слез и горя, оно напоминало лик вечной плакальщицы. Блинова великолепно играла роль самой лучшей исполнительницы скорбных песен при погребении умерших. Настоящая примадонна нении.
– А фто такое – нения? – лязгая зубами, проскрежетала Блинова.
И в эту минуту Инесса возненавидела всех брошенных невест, включая несчастную Екатерину. Блинова что-то жевала. Под сурдинку она стащила со стола что-то съестное и сейчас быстро грызла, как кролик, спеша проглотить кусок, пытаясь упрятать его от Инессиного гнева поглубже в горло.
– Блинова, прекрати жевать, – сказала Инесса.
И вдруг ее охватило тупое равнодушие, пусть Блинова ест, сколько желудок примет. Интересно, какой объем у него, пять литров, двадцать? Уже можно не злиться на подругу. Вдруг это блиновская душа еды просит, значит, нужно накормить ее, ведь душа при Блиновой осталась. Она не сбежала, не бросила ее, у Кати жених сбежал, женится, подлец. А душа при ней, никуда не делась. Это Инессина покинула свою хозяйку, и, наверное, навсегда.
– Нения – это скорбная песня. У некоторых народов родные или нанятые за определенную плату женщины плачут нению на похоронах. Кать, Коля не умер. Он всего лишь женится, и ты не будешь плакать на его свадьбе. Если начнешь рыдать и кидаться с кулаками на родственников невесты, я тебя сразу отвезу домой. Договорились?
– Ах-ха-а, – выдохнула Блинова и снова сунула что-то в рот.
Наверное, она выгребла из дома все печенье и сухари. Главное, чтобы этих сухарей хватило на весь свадебный процесс. Тогда волосы невесты останутся в целости и сохранности и пышная прическа не изомнется. Руки у Блиновой будут заняты. Надо заехать в магазин и купить еще что-нибудь. Хорошо, если горе можно заесть обычным сухарем. Хуже, когда горе запивают. Или залеживают его. Или, что еще гораздо хуже, загоняют глубоко внутрь. Блинова выбрала вполне безобидный метод лечения. Кажется, депрессия превратила Инессу в искусного манипулятора чужой душой. Веткина выбирает изгнанной невесте стиль поведения на свадьбе, наряды, макияж, поддерживает нетрадиционные методы борьбы с житейским недугом. Но Блинова уже перестроилась. Ей явно наплевать на чужие рефлексии по поводу манипулирования страданиями окружающих. Блинова манерно выгнула спину и капризно поджала губки, прищурила и без того опухшие глазки. И даже прекратила жевать. На секунду.
Ознакомительная версия.
