Аккуратно повернула голову в сторону, глядя на спящего Марка. Мужчина лежал на спине, одной ладонью обнимая меня за талию. Даже такое небольшой давление на мое тело вызвало очередную вспышку боли, я с трудом смогла удержаться от крика. Зашипела, сжав зубы, стараясь быть максимально тихой.
Сколько прошло времени? Похоже, что достаточно немного — за окном все еще было темно, а поверх бинтов из-за моих движений снова проявились капли крови.
Я медленно приподнялась, встала, держась за тумбочку у кровати, и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Мои ноги словно мне совершенно не подчинялись, как я ни старалась, они лишь едва-едва волочились, иногда подкашивались, и мне три раза приходилось снова подниматься с пола.
Раны пекло огнем, но я пыталась не обращать на это внимание. На самом деле я была уверена, что если остановлюсь хотя бы на секунду, то не сдержусь и закричу от боли, которая растекалась по телу и пульсировала в каждой клеточке.
Если бы не Алиса, после такого я бы точно взяла ножик и закончила свои мучения, потому что прекрасно понимала, стоит Марку проснуться, как он продолжит то, что начал. Наверняка я еще и умудрилась его разочаровать, разозлила лишь сильнее, потому что не дала в полной мере насытиться своими страданиями.
Я не стала включать свет, прошла вперед и мои стопы тут же пронзила адская боль. На полу до сих пор были разбросаны осколки, и в темноте я их не заметила. Мою голову разрывал жуткий шум. Он был прямо внутри меня, поднимался из недр сознания, проникал глубоко в сердце и ломал.
Куда же он приказал отвести Алису? Я знала, что Марк не причинит ей никакого физического вреда, он жесток лишь со мной и наказывает именно меня за предательство подобным образом. Однако легче мне от подобных мыслей не становилось.
Совершенно неосознанно я бросила взгляд в сторону. Луна, пробивавшаяся сквозь занавески, позволяла видеть лишь очертания обстановки, но мне этого хватило. Я замерла на месте, разглядывая камеру в углу кухни. В нашем доме всегда велось видеонаблюдение, изначально для безопасности, а потом, чтобы контролировать меня.
«В нашей спальне датчики и камеры».
Боже. Вот оно. Руки затряслись от осознания того, насколько все на самом деле просто. Если достать запись этой ночи и отдать ее полиции, Марк никогда не сможет оправдаться. Его грубые слова, сильные и меткие удары — все это…это мое спасение.
Иронично, что именно благодаря насилию и избиению у меня появляется последняя возможность. Я взглянула на часы, время показывало половину пятого утра.
Физически мое тело было измотано настолько, что я с трудом стояла, но, тем не менее, понеслась к кабинету, держась за стенку и молясь, чтобы дверь оказалась открытой. Пожалуйста, пусть мне повезет именно сейчас. Последний раз. Слезы снова непроизвольно полились из глаз, однако теперь я была окрылена надеждой и плакала не из-за боли, а из-за веры. Безрассудной веры в то, что сегодня это может закончиться.
Я устала бегать по кругу. Скрываться от Марка, бояться и снова просыпаться рядом с ним. Ненавидеть свое отражение в зеркале, надевать одежду, закрывающую все тело, потому что оно всегда было в синяках и кровоподтеках.
Я потянула ручку двери на себя, и та с легким скрипом открылась.
Вот он! Мой шанс! Лишь бы успеть. Лишь бы Марк не проснулся.
Я рванула к компьютеру, ввела уже знакомый пароль и стала искать запись. Ежедневно камеры обновлялись, и съемка автоматически сохранялась в отдельном файле. К счастью, когда я искала компромат на Марка, успела разобраться в системе и сейчас максимально быстро открывала нужные папки.
Снова взглянула на дверь. Мое сердце стучало как бешеное, я уже начинала бояться, что из-за быстрого сердцебиения не смогу расслышать шаги мужа, если тот вдруг спустится на первый этаж.
Лишь бы сработало! Я больше не справлюсь, сломаюсь. И починить меня уже никто не сможет. Мне нужно это сейчас.
Я нашла по датам нужный файл и открыла его, убеждаясь, что запись велась именно в спальне. Стоило нам на видео с Марком туда зайти, как я тут же выключила ее, не желая смотреть…
Многих жертв насилия останавливает именно то, что они боятся слишком многого. Вечно беспокоятся из-за того, что подумают окружающие, не хотят делиться своей историей, но теперь у меня не было никаких сомнений. Что бы Марк ни сделал с той девушкой, Анжелой, я прекрасно понимала — раны на моем теле говорят сами за себя.
Я не желаю понимать тебя, Марк. Не хочу оправдывать, узнавать твое прошлое и пытаться исправить тебя. Я устала, я сдаюсь.
Из дома я уехать не смогу. Даже если попытаюсь, муж слишком быстро об этом узнает и догонит меня. Нужно было действовать по-другому. Более хитро и жестоко.
В чем-то Марк был прав. Его «любовь» изменила меня, сделала грубее, научила приспосабливаться к боли и переходить через себя ради того, что было нужно мужчине.
Я ведь спустила тот курок, думая, что смогу убить его. Готовая забрать чужую жизнь.
В реальности действительно нет черного и белого, есть лишь середина, которую иногда штормит то в одну, то в другую сторону. И чтобы выйти на светлую полосу своей жизни, мне нужно было покончить с черной. С Марком.
Я взглянула на камеры, транслирующие то, что происходит сейчас в спальне. Марк до сих пор спал, и это немного успокоило. Все, что мне было нужно — время. Успеть.
Я тихо вышла из кабинета, приостановилась на пару секунд, чтобы глаза привыкли к темноте. Подошла к пальто в прихожей и достала из кармана телефон. Как же повезло, что я не оставила его в сумке и не забрала с собой на второй этаж.
Я набрала номер Александра, возвращаясь в кабинет. Долгие гудки. Черт, как же все это медленно!
— Ангелина? С вами все в порядке? Что…
Я резко перебила:
— Просто послушайте меня. Я достала запись, которая докажет, что Марк применял насилие по отношению ко мне. Есть ли какие-то варианты ее отправить? Мне нужен электронный адрес, любая почта, к которой у вас есть доступ прямо сейчас!
Мужчина опешил, закашлявшись, и с трудом ответил:
— Конечно. Сейчас отправлю сообщением.
— Вы сможете, как только я отправлю видео, забрать меня отсюда?
— Не переживайте, мы до сих пор наблюдаем за домом.
Я прочитала сообщение и стала вводить в интернете указанный электронный адрес, попутно поддерживая разговор с Александром:
— Вы сказали, что следите за домом…вы не видели две черные машины, которые отъехали не так давно?
— Да, мы на всякий случай фиксировали все номера. Почему вы спрашиваете?
— Они увезли Алису, я не знаю куда и…есть ли надежда, что вы сможете их отыскать?
Мой голос в конце фразы сорвался. Я вытерла слезы, стараясь сконцентрироваться лишь на мониторе и не отвлекаться на эмоции.
— Хорошо, я разберусь с этим. Ангелин, успокойтесь и отправьте видео. И все будет закончено.
Я поставила на загрузку. Время шло слишком медленно. В любую минуту Марк мог проснуться, найти меня и нажать на паузу.
Я подпрыгнула на месте, услышав резкий хлопок двери на втором этаже. Отчаянно взглянула на монитор, загрузилось лишь 39 %. Если бы я умела работать с программами, смогла бы вырезать нужную часть, и тогда она бы мгновенно загрузилась, но, к сожалению, подобных навыков у меня не было и приходилось отправлять запись целого дня.
Если он сейчас увидит открытую дверь кабинета, быстро сложит два и два. Нужно было его отвлечь, но я вообще не могла представить, как сейчас посмотреть на него без отвращения.
Марк меня окликнул:
— Лин? Ты на кухне?
Боже, ну почему именно сейчас. Что делать. Черт возьми, что же мне делать?!
Я встала, тихо ответила Александру, что файл загружается, и вскоре он его получит, и отключилась. У меня просто нет выбора, нужно выйти из комнаты раньше, чем он спустится.
На то, чтобы погасить свет и закрыть за собой дверь, потребовалось лишь несколько секунд, однако из-за резких движений мое тело вновь пронзила острая вспышка боли. Я уже подходила к кухне, как увидела издали Марка. Нельзя, чтобы он сейчас меня заметил — я все еще слишком близко к кабинету.
