— Я так понимаю, он наш брат? — Матвей двумя указательными пальцами указывает на Савву, Марина хлопает в ладоши. Я киваю головой, скрещивая руки на груди.
— О, это чудесная новость. У меня двое братьев, круто! Теперь я могу всем в садике говорить кто обижает, что придет старший брат и надерет всем задницы!
— Марина! — в шоке от выражений дочери восклицаю ее имя. Она сразу же невинно хлопает глазками, прикрыв двумя ладошками свой рот.
— Савва, — судя по интонации, Майя собралась с духом, чтобы признаться. — Я твоя мама.
— Правда? — в глазах мальчишки неожиданно загорается огонь надежды, у меня сердце сжимается от этого зрелища. Кажется, парень об этом сам тайком мечтал. — Правда, ты моя мама?
— Да, котенок, я твоя настоящая мама. Прости меня, мой мальчик, что так получилось, — Майя прижимает к груди старшего сына, он крепко по своему возрасту ее обнимает, не скрывая счастливую улыбку.
— Я знал. Я знал, что ты мне больше, чем сестра. Чувствовал.
— А нас обнимут? — тихо и как-то тоскливо под нос бормочет Матвей, с завистью смотря на Савву и Майю.
— Не переживай, затискаю вусмерть, еще будешь отбиваться, — со смешком отвечает Майя, маня к себе Марину и Матвея. Те сразу же, как будто только и ждали этого момента, кидаются на шею к девушке, обнимают ее. Я не вмешиваюсь в их долгожданные объятия, им четверым — это сейчас необходимо, как дышать.
Моя семья.
Мое счастье.
48 глава
В доме пахнет имбирем, ванилью, чем-то еще сладким, не могу определить, что именно это. Я зажмуриваюсь на секунду, вдыхаю этот сладкий запах. Прислушиваюсь. Где-то в гостиной кричат, визжать дети. Губы трогает теплая улыбка.
Сегодня тридцать первое декабря. Неделю назад с Верой Семеновной сходили в церковь, послушали службу. Никто не отнимет у нас память об Эле, Эмилии и Эльмире. Они у нас внутри, воспоминания всегда с нами, но жизнь идет вперед и нужно учиться радоваться новым событиям, людям. Для нас с тещей светом в конце тоннеля стали двойняшки, сейчас к этому свету прибавились еще два светлячка — Майя и Савва. Странно, но мои мысли о том, что теперь дом наполнен, озвучила сама Вера Семеновна. Словно только вот этих двоих не хватало для полноценного счастья и спокойствия.
— О, ты уже дома! — Майя удивленно приоткрывает рот, но потом подбегает ко мне, прижимается губами к моим губам, оставляя на них вкус малинового варенья.
— Я скучала, — шепчет, смотря на меня нежным взглядом.
— Я тоже. Отпустил всех сотрудников пораньше, самому пришлось немного задержаться, зато впереди целых десять дней отдыха, — снимаю пальто, вешаю его в шкаф. Обняв девушку за плечи, идем в сторону гостиной.
— Папа! Папа приехал! — Марина кидает на пол диванную подушку и со всех ног бежит ко мне, парни более сдержаны в чувствах, но тоже подбегают.
Всех невозможно поднять на руки, поэтому я опускаюсь перед ними на колени, распахивая свои объятия. И обнимаю всех. Это каждодневный ритуал — возвращаться домой, обнять своих детей и поцеловать свою любимую женщину.
Недавно впятером выезжали за пределы ленинградской области на несколько дней. Таких поездок еще мало в нашей копилке, но все еще впереди. Дети были в восторге, они еще несколько дней после возращения были под впечатлением. Главное то, что поездка нас сближала, делала еще роднее. Мы с Майей влюблялись в друг друга еще больше, чем могли бы. Понимали друг друга по взглядам, по улыбкам, по одному слову, без долгих объяснений, что хочется, что болит, что радует.
— А бабушка и мама испекли печенья, пирог, еще сделали много-много вкусняшек. Мы объедимся и лопнем от еды, — тараторит Марина, размахивая руками в разные стороны.
— А еще мы сегодня будем пить ягодный компот, — вставляет Савва, — будут шоколадные кексы, их тоже испекли.
— И будут отбивные, — Матвей в отличие от Саввы и Марины предпочитает сначала поесть мяса, впрочем, это тоже в меня. Сладким меня не накормишь, а вот Майя и еще две сладкоежки готовы жить на одних сладостях.
— Тогда точно лопнем от еды, — всех по очереди треплю по макушкам, встаю на ноги. — Пойду переоденусь и будем накрывать стол.
— Но до Нового года еще четыре часа. Только не говори, что мы должны в десять лечь спать, — дочка смотрит на меня из-под насупленных бровей, я делаю строгое выражение лица. Марина жалобно переводит глаза на Майю.
— Ну, мамммм…. — тянет малышка, заставляя меня мысленно расплыться в довольной улыбке, а Майю опуститься перед ней. Дома я строгий полицейский, а Майя — добрый полицейский.
— Я поговорю с папой, — поправляет на Марине платье, чмокает в щеку, тут же встает и тащит меня на второй этаж. Едва оказываемся в спальне, сразу прижимаю девушку к себе и жадно целую. Она не менее жадно отвечает, торопливо расстегивая на мне пиджак.
Сколько мне потребуется времени, чтобы насытиться Майей? Вечность. Мне всего мало: поцелуев, прикосновений, нежности и ласки. Чем больше она отдает, тем больше мне хочется получить и вдвое больше ей отдать. Это жизненная потребность, как дышать, есть и спать.
С возрастом ты ценишь то, что имеешь, уже не воспринимаешь подарки Судьбы как само собой разумеющее. Особенно все переосмысливается после трагедии, которая рушит всю твою жизнь, заставляет перевернуть страницу и начинать с чистого листа. Сложно, порой хотелось опустить руки, но как хорошо, когда рядом оказываются друзья, готовые поддержать, помочь и в случае чего дать подзатыльника.
Я благодарен жизни, что у меня есть безбашенный на первый взгляд Алиев, готовый рисковать репутацией, деньгами, жизнью ради цели, результата и любви. Руслан с головой добровольно нырнул в омут любви и теперь счастливый муж, и папаша. Сейчас, когда мы собираемся чистой мужской компанией, когда приезжает из Москвы наш общий друг Умаев Эмин, с удовольствием начинаем друг друга подкалывать.
Благодарен Никольской. За то, что она сумела остаться другом, сумела вовремя понять, что не со мной ей по жизни строить свое личное счастье, наша дружба сохранилась. Я с радостью провожу время со своей крестницей, забираю ее к себе домой. Ясе нравится веселится с двойняшками и Саввой, порой мне кажется, что она старшим сыном очарована.
Майей сразу сказал, как только она выйдет за меня замуж, я мальчика усыновлю, чтобы дети были под одной фамилией. Она согласилась, только вот замуж за меня пока не спешит. Хочет весной свадьбу сыграть в кругу самых близких людей. Пришлось согласиться и терпеливо ждать весны, ждать недолго. Месяц она не называла, а март не за горами.
Единственный момент, который меня не отпускал: Оксана. Я не злопамятный и не мстительный, но наглость этой женщины все никак не выходила у меня из головы. Тайком от Майи я отслеживал Оксану, ее счета, ее передвижения по стране. Она развелась с отчимом Майи, уехала в Краснодарский край. Набрала кредитов и двинула в сторону черноморского побережья: в Сочи.
Руслану не пришлось долго объяснять, чего я хочу. Просто положил перед ним фотографию женщины и все, что у меня было на нее. Он только один вопрос задал: «Ты уверен?». Я на секунду задумался над ответом, но вспомнил Майю, ее рассказ о том, как мачеха поступила с ней во время беременности, во время болезни Саввы; вспомнил, как нагло она пыталась втереться в доверие Матвея и Марины. Жалко не стало. Просто кивнул головой. Не спрашивал, что с ней сделают, знаю, что накажут. По-своему.
— Натан, — Майя прикасается пальчиками к губам, смотрит на меня счастливыми глазами. — Я тебя люблю.
— Я тебя тоже люблю, — улыбаюсь, притягиваю к себе.
— Ты же позволишь детям встретить Новый год?
— Ты им скажешь, что полтора часа уговаривала меня согласиться? — смеюсь, прижимаясь своим лбом к лбу девушки.
— Боже, что обо мне подумает Вера Семеновна! — прячет пунцовое лицо у меня груди. — Она, наверное, думает, что мы стараемся над четвертым ребенок.
— Почему бы не постараться. Я всегда мечтал иметь большую семью. А ты?
