— Что там стряслось-то?
— Да ничего, подружку муж бросил.
Пока варился кофе и готовился нехитрый ужин, я успела рассказать подробности, заодно припомнив прежние паскудства Толика, и к моменту, когда ставила перед Олегом чашку, уже снова распалилась до невозможности.
— Представляешь, сволочь?! Столько лет прожили, и пожалуйста… другую он, гад, нашёл!
— Да чего ты так возмущаешься? Будто такое не сплошь и рядом происходит, — пожал плечами Олег и начал потихоньку тырить с моей тарелки бутерброды. — «Седина в бороду — бес в ребро», нормальный процесс.
— Ну и гулял бы себе по-тихому, не афишируя! Семью-то зачем бросать? Двое детей. Петька маленький ещё совсем… Свинство какое-то. — От того, что в глубине души мне самой всегда хотелось, чтобы Наташка развелась с этим уродом, теперь, когда это фактически случилось, моё перевёрнутое сознание решило вдруг почему-то отмахнуться.
— Ты считаешь, это лучше? — Олег поднял на меня удивлённые глаза.
— Я — нет! Но не всем же мужья для души нужны, у некоторых другие цели… Что до меня — я вообще считаю, что с мужчинами жить невозможно!
— Правда, что ли? — скорчил он ехидную гримасу. — А по-моему, ты отлично со мной уживаешься.
— Сравнил тоже! Ты — друг.
— Ну да… — протянул он насмешливо. — А муж, конечно, другом быть не может.
— Олег, отстань, — отмахнулась я сердито.
— Ритка, вот что за манера у тебя дурацкая — прекращать разговор, когда нет аргументов?
— Да есть у меня всё! — раздражённо ответила я. — Просто устала и в душ хочу.
— Ладно, раз так, не пристаю к тебе с философскими беседами и удаляюсь смотреть новости.
— Ну и иди, — обиделась я.
Провалявшись с полчаса в ванне и выпив ещё одну чашку кофе, я забеспокоилась, чего это Магистр до сих пор не вернулся. Подождала ещё минут десять и, чертыхаясь, стала снова натягивать джинсы. Но тут как раз услышала возню за дверью и побежала открывать.
На площадке, в окружении пяти котов, стоял Магистр.
— Не возражаешь, если они у нас поживут? Это сироты… — кот скорбно потупился.
У меня отвисла челюсть.
Надо сказать, сироты выглядели неплохо. Не худые, чистенькие, мордастенькие. Особенно впечатлял упитанный рыжий сиротинушка с пухлыми щёчками и бесстыжими песочными глазами.
— С Поволжья, надеюсь? — отмерла я.
— Может, и оттуда, кто знает? — не стал спорить Магистр и сделал широкий приглашающий жест, решив, раз я не выгнала пришельцев сразу, значит, согласна приютить. — Входите, братцы.
— Маг, а они точно бездомные?
Он посмотрел на меня с обидой, словно говоря «Что я тебе врать буду?», и представил собаку:
— Это наш Федя. Проходите, не бойтесь, он котов любит.
— Федька, свои, — на всякий случай вставила я, хотя пёс никаких признаков агрессии в самом деле не проявлял, а наоборот радостно завилял хвостом. Даже странно. Он и на улице всякой мелкой живности, типа ёжичков, котиков и щеночков, всегда умиляется, чего никак нельзя сказать о людях…
— А это моя Маргарита. Она думает, что в доме главная, — с еле уловимой ноткой издёвки продолжила моя мстительная чёрная бестия, но чутко уловив моё мгновенно возникшее желание врезать по его наглому заду, поспешил ретироваться. — Впрочем, не будем её разубеждать, пойдёмте лучше посмотрим жильё.
Сироты послушно двинулись следом. Фёдор тоже радостно пристроился в хвост процессии, а вышедший на шум Олег на миг опешил, увидев шествие котов по коридору.
— На экскурсию? — кивнул он мне.
— Если бы, — махнула я рукой. — На ПМЖ.
— Рит, ты нормальная?
— Да хрен его знает. Не выгонишь же, раз пришли. Маг говорит, бездомные… Значит, будем делиться домом. Такую вот мой кот месть мне придумал, — я усмехнулась.
— Рит, да брось, всех всё равно не обогреешь, просто у тебя настроение сегодня такое… странное после стресса.
— Олег, так про всех никто и не говорит, но сколько-то смогу, наверное… Главное, как-то это всё с моими поездками увязать… Придётся, Веселовских, что ли, просить, или опять кого-то нанимать… Ладно, неважно, разберёмся как-нибудь, пойдём лучше посмотрим, чем мы эту тусу кормить будем. Интересно, они собачий корм едят?
— О, на этот счёт можешь не волноваться. Судя их по мордахам, уверен, они едят всё!
***
Ночью мне приснился кошмар. Я пыталась приступом взять тюрьму, где томился Димка. Немыслимым образом проникнув в мрачные казематы, я плутала по тёмным закоулкам, как в лабиринте. Отовсюду неслись стоны невидимых заключённых, вероятно, спрятанных за потайными входами. Во всяком случае, никаких дверей я обнаружить не могла, хотя, не доверяя в потёмках органам зрения, подавляя тошноту, тщательно ощупала все стены руками.
Стены были мокрые, холодные и склизкие, как внутренности какого-то омерзительного чудовища. Я раз за разом в отчаянии обходила пространство, но результат был всё тот же.
Вдруг на меня набросилось что-то огромное и жуткое. Гнусная тварь возникла из ниоткуда и утянула меня в подвал.
Вот, оказывается, почему я не могла найти дверей! Их здесь вообще нет! А все перемещения производятся через ловко спрятанные в каменном полу люки, которые ведут в ещё более отвратное, покрытое толстым слоем плесени подземелье и дальше хитрым способом обратно наверх.
Меня втащили в камеру пыток, где находились тошнотного вида приспособления, некогда сильно уважаемые святой инквизицией: дыба, ведьмино кресло и испанский сапог. К последнему меня и поволокли.
Накрепко привязав к пыточному агрегату и обездвижив мои ноги, исчадье повернуло ко мне морду, и я ахнула, увидев, что это Наташкин муж Толик.
Ну не совсем, конечно, он, скорее этакий отвратительный гибрид. От Толика позаимствовалась только мерзкая харя, всё остальное было представлено рогами, копытами, немытой спутанной шерстью и когтистыми лапами.
— Ах ты гад! — заорала я. — Ты почему Наташку бросил?! И детей! Они маленькие ещё! На что жить будут?! Отвечай, скотина такая!
О своём собственном незавидном положении я от возмущения на время забыла.
— Вот так и знал… Какая ж ты вредная всё-таки, — скривился он. — Хотел тебя поистязать для порядка, но ты сама кого хочешь нравоучениями замучаешь! Придётся сразу убить, — буднично добавил он и пошёл рыться в груде сваленных в углу ржавых инструментов.
Вытянув ножовку, вернулся и стал примериваться к моей шее, прикидывая, как бы половчее её перепилить.
— Эй, ты совсем рехнулся?! — взвизгнула я. — Я кричать буду!
— Да ори… Всё равно никто не услышит. Стены тут толстые, да и нет никого вокруг, — равнодушно пожал он плечами и принялся за дело.
Я зажмурилась и в тот же миг услышала грохот. А приоткрыв один глаз, обнаружила, что часть стены рухнула. В образовавшийся проём ворвался рыцарь в сияющих доспехах.
Оборотень Толик взревел и кинулся на моего спасителя.
«Ну не такие уж и толстые!» — ещё успела подумать я и проснулась.
О боже, приснится же такая мерзость! Вот что значит целый день перемывать кости негодяю!
Я попыталась сесть, но не смогла. Ноги затекли и были чем-то придавлены. Что за чёрт?!
В темноте чудились какие-то неясные вздохи и шорохи. Мне стало не по себе. Я быстро включила ночник и сразу увидела причину своего внезапного паралича. На моих ногах развалились все пять новообретённых котов. Один только обученный Маг благоразумно возлежал на свободной половине кровати.
— Это ещё что такое?! — возмутилась я. — Вам что, места мало? А ну быстро сдвинулись все к Магистру!
Коты стали нехотя поднимать головы и перемещать спящие тела в сторонку.
«Да, пустить котиков в свою спальню было не самой лучшей идеей», — подумала я, снова засыпая.
К утру всё повторилось. Не сон, слава богу, а «парализованные» ноги. Все пятеро опять притулились на них.
— Нет, братцы, так не пойдёт, — проворчала я. — Придётся вам для сна другую спаленку выделить.
В ответ они, отталкивая друг друга, наперебой ринулись ко мне, громко мурча. Будто только и ждали, когда я проснусь.
