— Кто вообще придумал всю эту фигню с выбором своего будущего в таком раннем возрасте? Как можно в семнадцать лет знать, чем ты хочешь заниматься всю жизнь? — недовольно простонала сестренка Калебса.
— Это же просто формальности… Никто не говорит тебе заниматься всю жизнь одним и тем же. Ты можешь осваивать новое в течении всей жизни…
— Нет, спасибо, Микаэла. Потратить жизнь на учебу? Лучше сразу убейте меня. Отец — талантливый архитектор, мать — бесподобный дизайнер, брат — гений, красавец, мозговитый мужчина, который на короткой ноге с цифрами, а я — разочарование и позор семьи.
— Никакое ты не разочарование, Джен… Просто поступи в университет, а с направлением определишься позже. Знаешь, как говорил мой дедушка? Аппетит приходит во время еды. Поэтому просто начни, пробуй все, и что-то, да и зацепит твою гурманскую душу.
— Мне все время кажется, что если я не добьюсь успеха, как остальные члены моей семьи, то я их подведу. — произнесла тогда Дженнет.
Именно эти слова описывали душевное состояние Микаэлы перед предстоящим судом. Если она не добьется успеха в этом деле, она подведет всех, не только свою семью, отца, который доверился ей или мать, которая поддерживает каждый ее выбор, но и друга, пожертвовавшего своей работой, подругу и ее молодого человека, которые не задумываясь тратили время и средства на поиски правды, которая даже не имела к ним никакого отношения, и мужчину, ради которого она затеяла все это.
Встав рано утром, Роберт поехал домой к Калебсу, после чего мужчины отправились загород, навестить Эмили Миллер. Эти места Стейну были малознакомы, чего нельзя было сказать про Калебса, он знал наизусть расположение и количество каждого дерева и куста, которые им попадались по дороге. Когда они почти доехали до места назначения, Стейну приспичило отлучиться, поэтому Ноа остановился у знакомой заправки с магазином рядом. Стоило машине притормозить, как Роберт пулей вылетел из машины и побежал в уборную вслед за ним Ноа, не спеша, прошагал в магазин, где его встретило знакомое лицо.
— Привет…
— О, здравствуй, друг Микаэлы… — ответил ему продавец.
— Зови меня Ноа. Запомнил мое лицо?
— В плане?
— Ну ты узнал меня, вот и спрашиваю, лицо запомнилось?
— Я узнал тебя по голосу, лица то я не видел.
— Мы же в метре друг от друга стояли, или у тебя со зрением плохо? — удивился Калебс.
— Я по телефону говорил с тобой, ты позвонил мне, чтобы поговорить с Микаэлой… Она кстати не особо обрадовалась тогда твоему звонку, поэтому я даже не уверен друг ли ты ей.
Калебс ничего не понимал. Его брови сошлись к переносице, а лоб покрылся многочисленными морщинами от попыток растолковать смысл услышанного. Ситуацию изменили вошедшие в помещение Стейн и еще один парень, выглядящие точь-в-точь, как парень, напротив. Тогда до Калебса дошло, что эти двое были близнецами. Самюэль наслаждался угрюмым видом мужчины, когда тот пытался разобраться с ситуацией, но все веселье испортил его брат, Габриель.
— В таком захолустье, к вам вообще наведываются покупатели? — поинтересовался Роберт у парня. Он взял с полки пару шоколадных батончиков и пачку чипсов. Когда Стейн дошел до кассы, то лишь ухмыльнулся, когда увидел продавца. В отличие от своего друга, Роберта это ничуть не смутило. — Держите бизнес вместе, значит? Тебя как звать?
— Сэм. — ответил парень за кассой. — И да, наведываются. Не так часто, в основном те, кто проездом, либо направляются в дом психов поблизости.
— Это не дом психов, идиота кусок… — огрызнулся второй брат.
— Не знаю-не знаю, лично я соглашусь с ним. — выпалил Стейн.
Калебс стоял и слушал ребят с отстраненным выражением на лице. Расплатившись за товар, Стейн поблагодарил и вышел на улицу. Его же примеру последовал и Ноа, но прежде чем выйти, он спросил:
— И много тех, кто наведывается в этот «дом психов»?
— Да не особо… За вчерашний день были только две женщины, зашли к нам, чтобы спросить в правильном ли направлении они едут и долго ли еще до этого дома. — непринужденно ответил парень.
— Спасибо. Удачного дня, парни. — произнес Калебс и слегка кивнув, вышел из магазина.
По приезду в центр, по традиции, Калебса встретила Шарлотта. Но на этот раз отношение мужчины к ней было не таким теплым, как раньше. Потому что, чтобы не произошло в прошлый раз в комнате Эмили, Шарлотта знала об этом, иначе не стала бы его забирать в своей кабинет и заставлять заполнять бумажные формальности, которые он еще три года назад попросил больше не давать ему и заполнять самим. Но почему-то условность, которая соблюдалась столько времени, была нарушена именно в тот день.
— Так значит, вот где проживает эта женщина… — оглядевшись по сторонам, произнес Роберт.
— Да, мистер Калебс хорошо позаботился обо всем, благодаря ему бедная женщина хоть немного, но справляется с обрушившимся на нее горем. — ответила Шарлотта, пока показывала Стейну дом.
На этот раз Калебс попросил своего друга заняться Шарлоттой Эванс, пока он будет разговаривать с Эмили Миллер.
— Давно вы здесь работаете, мисс Эванс?
— Я проработала медсестрой почти двадцать пять лет…
— Я спрашиваю, давно ли вы работаете именно здесь… Знаете ли, я навел справки о вас… Вы очень хороший специалист, и помогли очень многим пациентам, чем несомненно заслужили свою должность в городской больнице. Но почему-то спустя короткое время, вы отказались от нее, уволились, и устроились обычной сестрой здесь. Почему?
— Я — старшая сестра…
— Старшая, средняя, младшая… Мне без разницы. Суть от этого не меняется.
— Я просто решила, что здесь буду полезнее. Мне не важна ни должность, ни деньги, которые я могу получить, работая на ней. Мне важны мои пациенты, и так уж вышло, что беспомощные одинокие люди собрались именно здесь. Мне ни к чему руководить отделением в больнице, получая за это десятки тысяч, если от этого ничего не меняется в состоянии людей. Но здесь, мистер Стейн, я каждый день разговариваю с этими людьми, помогаю им, облегчаю их страдания, и наблюдаю улучшения. — уверенно и невозмутимо произнесла женщина.
— Похвально. Это на самом деле достойно восхищения. Прошу прощения, если мой вопрос показался вам некорректным. Скорее всего я ошибся, предположив, что все дело было в вашей близкой подруге, с которой вы были неразлучны с самого детского сада, проживали на одной и той же улице, делили все свои вещи, и даже однажды поделили с ней своего парня. Реджи Уитакер. Помните такого? По глазам вижу, что помните… Удивительный мозг у человека, не находите? Может забыть, что ел на ужин вчера, но помнит события тридцатилетней давности. Этот мужчина оказался очень полезным и с удовольствием поведал мне все о вас и вашей подруге. Он, кстати, все еще презирает вас двоих за то, что вы обвели его вокруг пальца. Так вот, что же такого случилось с вашей подругой, что вы бросили все и переехали сюда?
Глаза женщины сверкнули, а руки начали сжиматься в кулак. Она теряла самообладание. Стейн твердо стоял на своем в ожидании ответа, и ни один мускул на лице не выдавал его эмоций.
— Что же такого случилось? Дочь моей подруги была изнасилована, после чего бедная девочка вскрыла свои вены и умерла на холодном полу своей же ванной комнаты, а обнаруживший их Стэнфорд не выдержал увиденного и умер от сердечного приступа. Подруга, потерявшая в один день дочь, мужа, и рассудок, по вашему скромному мнению, достаточная причина бросить все и быть с ней рядом? — злобно проговорила Шарлотта.
Стейн не ответил. Но на его лице появилась довольная ухмылка. Он получил, что хотел. Теперь дело за Микаэлой.
Заседание суда должно было начаться ровно в одиннадцать утра, то есть уже через десять минут. Андерсон нервно постукивал по столу, ожидая Микаэлу. Девушка никогда не опаздывала, но сегодняшняя задержка пугала Эшли, наводя его на мысли, что его адвокат мог передумать и бросить его. Наконец, увидев, как через распахнувшуюся дверь зала, вошли Микаэла и Стивен Роджерс, он удовлетворенно выдохнул.
