так как до этого только Люциферу удалось упасть с небес в Адсгард и стать верховным правителем подземного мира. Теперь спустя столько времени уже Бальтазар смог подняться наверх и это потрясло как небесный, так и подземный миры одновременно. В немного привык к демонюке в образе кота и смог терпеть его вредный характер и даже по-своему полюбил. Теперь же я смотрел на него в образе ангела и не мог наглядеться каким прекрасным существом он стал.
Пройдоха страдал, глядя на себя, но я его хорошо понимал. Я себя ощущал так же когда был в теле демона в Адсгарде.
К моему удивлению у него не хватало сил держать на весу свои крылья, и он не мог летать, а от этого напрямую зависело как скоро мы вернемся на землю к Марфе.
Я очень соскучился по ней и детям и переживал как малыши восприняли смерть кота.
Попытки научить Бальтазара держать баланс ничего не давали и внезапно хорошую идею подал маленький херувим. Возможно в школе для купидонов и амуров ему помогут и научат использовать крылья по назначению.
Мы отправились на священную гору и неожиданно один нерадивый ученик выпустил стрелу из своего лука и та, отлетев пару метров попала точно в зад с трудом взбирающемуся на гору Бальтазару. Тот упал мордой вниз и открыв глаза, я услышал, как он пробормотал не своим голосом:
– Богиня!
– Твою мать! – заржал я, видя его влюбленные глаза, направленные в сторону строгой учительницы и моей сестры Серафимы. Она стояла и смотрела на меня с улыбкой, не обращая на Бальтазара даже толики своего внимания.
– Приветствую тебя, Гавриил, – сказала она и увидев стрелу в заднице у Бальтазара нахмурила свои брови и оглянулась на стоящего недалеко амура, который извиняющимся тоном снова повторил:
– Простите!
– Минус пять баллов, – строго произнесла Серафима и амур, опустив плечи поплелся на лавочку рыдать над своей горькой судьбой.
– Ты слишком строга к малышу, – ответил я, посмеиваясь, и вытащил из задницы Бальтазара маленькую стрелу которая тут же рассыпалась у меня в руках.
Это означало только одно – стрела подействовала и теперь одному Кону было известно сколько продлится ее действие.
– И сколько он будет теперь за тобой бегать? – спросил я с интересом глядя на Серафиму, которая недовольно поджала свои губы.
– Неделю, не меньше, – печально вздохнула она и поправила кудрявые белые волосы на голове.
Я усмехнулся и стал вспоминать что я знал о Бальтазаре и о его прежней жизни.
– Готовься сестра, – со смехом сказал я, – в Адсгарде у него осталось не меньше сотни детей и еще столько же наложниц. В искусстве соблазнения он мастер и боюсь даже ты перед ним не устоишь.
– Он плохо меня знает, – фыркнула она недовольно, и я понял, что вскоре на небесах будет очень жарко. Если демон, бросив все поперся за Никой на землю, то под действием чар амура перевернет тут все к чертям собачьим и маленькому незадачливому школяру точно настанет трынец.
Бальтазар
Проснулся от того что мне что-то сильно щекотало нос. Увидев, что лежу, уткнувшись в свои белые пушистые крылья чертыхнулся и вскочил с места где так неудобно лежал. Последнее что я помнил были небесно-голубые глаза моей прекрасной нимфы.
– Богиня! – прошептал я и стал метаться по комнате, не зная куда бежать.
Я должен был найти музу моего сердца сию минуту, а иначе меня разорвет от нахлынувших чувств.
Выбежал из помещения где недолгое время лежал на лавочке и выскочил на улицу выглядывая Гавриила. Пернатый наверняка знал где искать мою прелесть и мог помочь мне в случае чего.
Увидав его разговаривающим в сторонке с моей любовью, я зарычал и побежал к ним спотыкаясь о камни.
– Никто не смеет разговоритьвать с моей женщиной! – крикнул я и от ярости мои крылья раскрылись и с горем пополам я полетел к стоящей парочке вниз.
Гавриил ошарашенно смотрел на меня открыв рот, но у видев мой гнев на всякий случай отошел от принцессы подальше.
– Серафима, позволь представить себе Бальтазара, – сказал Гавриил и моя нимфа недовольно обернулась, глядя на меня исподлобья.
– Здрасти! – сказала она и поступью королевы прошла дальше.
– Не смей подходить к ней! – зарычал я на Гавриила и тот усмехнувшись сказал мне что она его родная сестра.
– Пиз..ц! – пробубнил я и прикрыл глаза руками. – Походу дела мне придется терпеть твое общество всю свою жизнь.
Гавриил хлопнул меня по плечу и скосил глаза в сторону Серафимы.
– Дерзай дружище! Только должен предупредить характер у нее дай боже’!
Я успокоился на мгновение, а потом улыбнулся. Мне как раз нравились дамы с характером, но такого прекрасного создания я еще не видел нигде и никогда.
Вижу в сторонке полянку с цветами, иду туда и срываю самый прекрасный цветок.
Подбегаю к моему ангелу и вздыхая протягивая ей цветок.
– Он и в половину не так прекрасен, как Вы, – шепчу я томно и улыбаюсь. Гляжу на нее с немым обожанием и неожиданно получаю цветком по своему довольному улыбающемуся лицу.
– Ты сорвал мой любимый цветок! – обиженно дует она губы и со слезами на глазах отворачивается. Берет маленького амура в руки и несет его в большое высокое здание. Тот радостно показывает мне язык и крутит у виска.
Я стою и обескураженно озираюсь по сторонам.
Не понял. Меня сейчас только что грубо отшили?
Утираю щеку от остатков цветка, и злющий как черт сажусь на лавку.
Рядом со мной неоткуда возьмись появляется Гавриил и посмеиваясь отвечает:
– Перетерпи немного. Это от стрелы амура тебя так корёжит. Через неделю забудешь о ней как о страшном сне.
Я смотрю на ее гордый и прекрасный стан и качая головой произношу едва слышно:
– Не уверен.
Марфа
Сергей пригласил к нам по случаю дня рождения детей наших верных друзей и коллег по работе, и я сегодня весь день не без помощи свекрови крутилась на кухне и готовила всем праздничный обед.
Дети гурьбой носились по дому, а подоспевшие гости удивленно охали и ахали, отмечая какой большой и просторный у нас дом.
Маша Сморчкова улыбаясь сообщила что ждет еще одного ребенка. Она вся светилась от счастья, и я заметила, что за время замужества она стала доброй и ласковой женщиной и откровенно порадовалась за нее. Михалыч приобрел холеный лоск и с любовью смотрел на жену и сына. Я радовалась, что оказалась права и бухгалтер Светлана как никто ему подошла для семейной и счастливой жизни.
Дети играли, взрослые мило общались, но в душе я не находила себе покоя.
Прошло уже две недели со дня произошедшего с Бальтазаром несчастья, а Гавриил все не объявлялся, и я не знала, что и думать. Хоть бы весточку мне подал, но видимо не мог. Без него я не чувствовала себя спокойной и не подозревала как
