— Ну, все ясно.
— Геля! Да это всё не то! — даже улыбнулся сложившейся ситуации. Все-таки приятно, когда тебя ревнуют.
— Серьёзно?
— Конечно! Я тебе попозже все объясню.
— Лучше объясни сейчас.
— Я сейчас не могу, малышка. Времени в обрез. Мне сейчас нужен пустой кабинет. Подожди, пожалуйста, у себя.
— Что? Ты просишь меня уйти? А сам будешь смотреть, как раздевается та, кого ты ожидал здесь увидеть? — кажется, она действительно обиделась.
— Геля, да все не так.
— Ты издеваешься? — с каждой фразой ее голос становится все громче и громче. Ну что же делать? Уже нужно бежать к Заградскому!
— Я знаю, как все это выглядит, но это все неправда! Не верь всему, что сегодня… — договорить я не успел.
Она поднялась с места и двинулась к выходу. Уходит! Фуууух! Кажется, пронесло.
— Геля, я вечером заеду и все тебе…
Дверь кабинета открылась и внутрь ворвалась Наташа. Очень вовремя! Как и договаривались, одета вызывающие, ярко. Короткое платье. Высоченные шпильки.
— Ну что, уже раздеваться? Ооу, я не знала, что нас будет двое. Планы поменялись?
Господи! Ну, кто ее просил рот открывать?!
— Ну что Вы! Проходите, Вас уже ожидают! — моя малышка несдержанно повысила голос. Черт, ну почему именно в этот момент, а?!
Кажется, я только сейчас осознал, насколько попал.
— Геля! Все не так! Геля. Я прошу, подожди до вечера, и потом мы вместе посмеёмся над… — начинаю торопливо объясняться.
Хватаю ее за руку. А она, кажется, меня уже даже не слушает.
— Да, послушай же!
— Не надо, Эрнест. Не надо. Я не хочу.
— Ангелина, прекрати истерику!
— Все! С меня хватит, — резко выдернула руку, и брезгливо отряхнула.
— Маленькая моя, не верь! — кажется, мой тон превратился в умоляющий. — Я потом приеду и все тебе объясню.
— Никуда ты не приедешь. Некому уже объяснять.
— Геля, да это все…
— Вот именно. Между нами все кончено.
— Геля!
Кажется, я уже и сам кричу, не слыша себя!
— ГЕЛЯ!
Дверь захлопнулась.
— Геля… — произношу уже совсем шепотом.
Медленно поворачиваюсь к раскрывшей рот Наташе.
— КАКОГО ХРЕНА ТЫ ОПОЗДАЛА?
Глава 44
АНГЕЛИНА
Аккуратно прикрыла за собой дверь. Как такое могло получиться? До сих пор слышу его крик. Дышать нечем. Направляюсь в свой кабинет. Пытаюсь сохранить сосредоточенное, спокойное лицо. Только переоденусь и уеду. Не могу здесь находиться. Не могу позволить себе раскиснуть прямо на глазах у девчонок.
Широким уверенным шагом захожу к себе. Переобуваюсь, одеваю верхнюю одежду, выключаю компьютер.
— Эээмм… — в изумлении протянула Александра. — Ты куда?
— Внезапная командировка наметилась. Меня ни для кого сегодня нет. И завтра тоже. Ты, — уткнулась пальцем Сашке в грудь, — за главную.
Под удивлённые ошарашенные взгляды удалилась.
Как же так? Какая Наташа? Как это раздевайся? Он что, с ума сошел? И что он может мне объяснить? Что бы ни сказал, это не отменяет тот факт, что он заставил меня уйти. А сам? Сам-то остался в кабинете с этой… этой… Как такое возможно? Неужели, пока меня не было, он так развлекался? Прямо у себя в кабинете? Фу, аж противно.
Нет. Я держу себя в руках! Никаких слез! Домой сегодня нельзя. Я не смогу с ним встретиться, если он вечером все-таки приедет. Долго ли шла не знаю. Но набрела на какой-то небольшой парк. Облокотилась спиной о дерево, пошарила рукой в сумке.
Вытащила телефон и набрала знакомый номер.
— Ангелинка, привет! Как дела?
Веселые нотки в голосе подруги были последней каплей в море моего позорного самообладания.
Взвыла в трубку раненным зверем:
— Кааатяя… — рыдаю навзрыд прямо в телефон. Медленно съехала вниз вдоль ствола дерева.
— Что случилось, ты где?
— Можно я приеду?
Уже сижу на снегу, прямо в коротком платье. Хорошо хоть шуба до колен греет.
— Конечно! Может тебя забрать? У меня выходной.
— Нет. Тебе долго ехать.
— Отзванивайся по дороге…
Даже не дослушав, просто отключила телефон. Вновь включила его еще нескоро.
Катюша сказала, что жених взял три дня за свой счет на работе и уехал к маме в область. Помочь то ли с ремонтом, то ли еще с чем… Да, я на самом деле, слушала ее в пол-уха.
Когда телефон снова оказался в рабочем состоянии, он начал беспрестанно пиликать о непрочитанных сообщениях и пропущенных звонках. Стоит ли упоминать, что большая часть из них принадлежит Эрнесту? Думаю, нет. Читать смс не хочу. Сразу выхожу из себя. Осталось только катюхину квартиру затопить слезами.
Закрылась в комнате. Хорошо, что у Кати их три. Пару раз, подруга приносила мне чай и что-то из еды. Но видя мое состояние, на разговоре не настаивала. Единственный раз спросила, не хочу ли я поделиться горем. На что я уверенно покачала головой. Надеюсь, она не слышит, как я рыдаю в подушку, не видит, сколько сухих салфеток уже использовано… Спасибо, что ее жениха нет дома.
Катя, тихонько постучав в дверь, предложила остаться переночевать. Завтра ей на работу, но меня никто не гонит. От благодарности снова слезы подступили к глазам.
— Геля, так ведь нельзя. Пойдем, прогуляемся? А хочешь, кино поставим? Или закажем что-нибудь вкусненькое?
— Лучше прогуляемся. Я хоть зубную щётку себе куплю, — с трудом выдавила из себя улыбку.
— Тогда я одеваться. А ты иди… хоть лицо ополосни, что ли!
Вот, стою я у зеркала. Смотрю на себя, всю распухшую, заплаканную. И думаю.
Почему так? Эрнест был таким внимательным, нежным, трепетным, страстным. С ним я почувствовала себя желанной, женственной, даже единственной. Чего ему не хватило? Зачем он заполонил половину своей квартиры моими вещами? Я вроде как не претендовала на его личное пространство. Поначалу. А теперь…
Теперь, я поняла, что влюбилась по-настоящему.
