каждым годом взросления Маруси я всё больше сохранял ей верность. В моём доме она первая женщина, которая легла в мою постель.
После возношения молитв, батюшка берёт кольца со святого престола и надевает сначала мне, а потом Марусе.
— Люблю тебя, родная моя, — шепчу я Марусе, меняясь с ней кольцами.
— А я-то тебя как! — её лицо спрятано под фатой, но я вижу как трясутся её губы и увлажнены глаза.
В честь святой Троицы мы обмениваемся кольцами трижды. Батюшка выводит нас на середину храма, и мы становимся на разостланный на полу белый плат перед аналоем, на котором лежат крест, Евангелие и венцы.
— Имаши ли Роман, произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию Марию, юже зде пред тобою видиши?
— Имам, честный отче, — я, поглядывая на Марусю, с трудом сдерживаю смех. Уверен, она не поняла ни слова и со священным ужасом ждёт, когда её озадачат тем же вопросом.
— Не обещался ли еси иной невесте?
— Не обещахся.
К счастью, Маруся собирает волю в кулак и отвечает без запинки на те же вопросы.
Пока священник читает очередную порцию молитв, я беру Марусю за руку. Согреваю её ладошку и ласкаю взглядом. Между нами будто циркулируют невидимые энергетические потоки. Маруся прижимается ко мне плечом и поднимает на меня глаза.
— Я так счастлива, Волчок!
— В тебе вся моя жизнь.
Батюшка берёт один венец, знаменует им крестообразно меня, даёт поцеловать образ Спасителя. Венчает меня Марусе. Также благословляет её. Настаёт торжественнейшая минута венчания.
— Господи, Боже наш, славою и честью венчай их!
И снова поток молитв и посланий. Я оглядываюсь на Фрола с Марго. Они стоят прижавшись друг к другу и не скрывают слёз. Они венчались уже после рождения Мэл. Марго совсем не меняется. И сегодня в белом платье она совсем, как невеста.
Священник подходит к нам с чашей и трижды дает нам испить вина. Соединяет наши руки и накрывает епитрахилью. Обводит трижды вокруг аналоя. Маруся еле перебирает ногами, и мне хочется подхватить её на руки и прижать к груди. Это самый действенный способ успокоить мою девочку.
Наконец-то всё кончено. Принимаем поздравления! Выбегаем из храма, осыпаемые цветками и забираемся в лимузин. Я откидываю фату с лица Маруси и покрываю её влажное от слёз лицо поцелуями. За спиной раздаётся хлопок пробки от шампанского и ворчанье новоиспечённого тестя.
— Прекрати тискать при мне мою дочь!
Поворачиваюсь к нему и с чистой совестью отвечаю:
— Она жена мне теперь. Так что привыкай, — обнимаю Марусю. — Тебя не смущает присутствие отца?
— Нет, — смеётся она и прижимается к моим губам.
— Давайте хоть шампанского треснем! — толкает Фрол меня локтём. — У вас теперь вся жизнь впереди. Успеете наобниматься.
Отрываюсь неохотно от Маруси. Напротив меня сидит Димон с натянутой улыбкой на лицо. Он держит на коленях Данилу и погладывает на рыженькую Мэл. Умыли нашего зазнайку. В храме я видел, как Лука стоял рядом с Мэл и крепко держал её за руку. Мой племяш меня удивил. Так технично войти в семью, очаровать Гориных старших и сходу отжать себе влюблённую в Димона Мэл — высший пилотаж. По бокам от Димона сидят Варвара и Есения.
— Ухаживайте за нами, Дмитрий! Вы сегодня без пары, так что ваши руки развязаны, — мурлычет Есения и протягивает ему бутылку детского шампанского.
Дмитрий открывает его, наполняет бокалы близнецов. Ксюха сидит на коленях у Марго и тихо говорит ей.
— Вот это уже совсем не вариант!
— Ты о чём? — спрашивает Марго, протягивая Диме бокал. Точно в животе у неё кто-то есть.
— Про это трио, — вздыхает она и тоже тянется за детским шампанским.
К счастью, Дима за щебетом близнецов, не слышит, как его полирует Горина младшая. До чего прошаренные девы рождаются у Фрола и Марго. Интересно, кто надоумил Мэл покраситься в рыжий? Думаю, Маруся. Она-то уж вкусы Димона с ранних лет изучила.
— Дальше по плану у нас регистрация в саду, — меняет тему Марго. — А потом кутёж и танцы до утра.
* * *
Маруся
Лимузин покачивает на ухабах поселковой дороги, и от этого шампанское кружит голову ещё больше. Мне бы день продержаться. Так мечтала о свадьбе, а всё пролетает, как во сне. Незадавшийся девичник даёт о себе знать. Но всё искупают объятья Руслана. Как же я счастлива! И как я хочу от него маленького. Тогда мы станем настоящей парой, и он больше не будет относиться ко мне, как к ребёнку. Хотя я уже привыкла к этому. И отшлёпать муж меня может, и при необходимости в угол поставить. Прижимаюсь к нему спиной и смотрю на реку, протекающую за окном. Сейчас перемахнём через мост и приедем в усадьбу.
— Маруськин, любимая! — шепчет Руслан мне на ухо. — Хочу целовать тебя до одурения. Ты так вкусно пахнешь.
Его пальцы будто невзначай скользят по моей груди, и желание мужа передаётся мне. Я нахожу его крепкое колено и от центра прохожусь по нему в разные стороны пальцами. Руслана всегда это заводит. Этот секрет мне известен давно. Руслан прикусывает мне ухо и тихонько рычит в него.
— Съем тебя, маленькая!
Похоже, отец греет уши и ему передаётся наше шаловливое настроение:
— Думаю, после венчания мы все заслужили небольшой отдых, — он обнимает Марго за плечи. — Фуршет для гостей готов, а хозяева полчаса могут и соснуть. Что скажет моя королева?
— Нет уж! Давай закончим с официальной частью, танец невесты с отцом и женихом, вручение подарков. А потом за столом подремлешь!
— Ну, Маргоша, — тянет Фрол. — Ну я быстро, как заинька!
— Ты о чём вообще? — выпрямляется мать, чуть не уронив Ксюху с колен.
Меня разбирает смех. Что папа любит делать, как заинька, для меня не секрет. Спальня родителей и моя комната разделены одной стеной. Стыдно признаться, но я иногда любила подслушивать их разговоры и шокировать потом Руслана некоторыми бойкими фразочками.
— Прилечь… Хочу… С тобой, — смущается отец, понимая, что уже все дочери с интересом прислушиваются к его разговору с Марго.
— Потерпи до вечера, — она подставляет ему губы.
Отец целует Марго и трётся об неё носом.
— Постараюсь.
Таким цветущим я
