беременность.
Ожидая указанную минуту, я ходила из стороны в сторону, стоя перед зеркалом, задирала водолазку и глядя на свой пока ещё, по крайней мере, вполне плоский живот, и прикидывала беременность.
Неужели такое возможно? Я опустила водолазку и посмотрела на себя в зеркало: уставшее бледное лицо, несколько растрепанные черные волосы в высоком хвосте, очки в черной оправе, за которыми отражались мои голубые глаза.
Это всё диплом. Мне слабо верится, что…
Я скользнула взглядом по лежащему на раковине тесту, и почувствовала, как кровь отливает от лица. Нервно схватив кассету, я вгляделась в неё, крепко сжимая двумя руками. Две яркие полоски. ДВЕ.
Я обессиленно опустила руку. Кассета выскользнула из моих пальцев.
Всё-таки беременна.
У меня будет ребенок.
От Маковецкого.
О, Боже…
Ощутив лишь радость, я заулыбалась.
Некоторое время тупила, глядя на упавшую кассету, затем подхватила её и снова положила на раковину. Кинув взгляд на две закрытых пачки с тестами на беременность, я решила, что терять нечего – надо проверить себя и на них, вдруг это всё-таки какая-то ошибка…
Ошибки, конечно же, никакой не было. Я как раз успела сунуть один тест в карман, когда вдруг свет в ванной погас.
*** Я на ощупь добралась до двери, стараясь не расшибить обо что-нибудь лоб или локоть. Добраться-то добралась, открыла дверь, дотянулась до выключателя – щёлк-щёлк, ничего. В коридоре было темно и, судя по всему, пусто. А ещё стояла мертвая тишина.
Мне вдруг стало страшно. Страшно до самой одури, так, что холодок пробежался по спине. Что-то мне подсказывало, что всё, что сейчас происходит не просто так, и что это никакая не авария, и не проблема вышибания пробок.
Я положила руку на живот. И правда, как в фильме Тарантино, вся жизнь, весь мой мир в эти минуты перевернулся после того, как я увидела эти две полоски на тесте.
Надо найти Елену Борисовну. Ах да… И ещё. Я тихонько вернулась в ванную и прикрыла дверь: сняв с руки те самые часы, которые когда-то спасли жизнь моему брату, я распустила волосы. Захватив хвост одной резинкой, я пристегнула на него часы, и завязала сверху ещё одной – широкой. Приглядевшись к своему отражению, поняла, что спрятано надежно.
Может быть, я параноик, но теперь я лучше побуду параноиком. Возможно, сейчас на кону не что-то там эфемерное, а жизнь моего ребенка. Нашего с Олегом ребенка. Потому что сердце давно мне подсказывает, что никто нас так просто в покое не оставил.
Я услышала душераздирающий крик с первого этажа, и сердце мое едва не остановилось. Кричала Елена Борисовна!
Выскочив из ванной, я достала телефон и, включив фонарик, направилась вниз. Было страшно до ужаса, как будто бы я оказалась где-то в фильме ужасов.
Спустилась в гостиную – Елены Борисовны нигде не было. Свет не горел, входная дверь была открыта. Я поёжилась от удушающей волны страха, и вдруг заметила на диване смартфон Елены Борисовны.
Подошла поближе и увидела, что она явно пыталась набрать коды защиты дома и вызова охраны, но у неё ничего не вышло. На экране красным светился экран ошибки.
- Катя! – истошно закричала откуда-то снаружи дома Елена Борисовна. - Беги!
Я дёрнулась. Отступила на шаг назад. Но надежды на то, чтобы куда-нибудь убежать, у меня, конечно же, не было. Я увидела, как Елену Борисовну, скрутив за руки, вводит в дом какой-то неизвестный в «черноте». Вслед за ним в дом вошли ещё двое.
«Мы пропали», - подумала я, понимая, что так просто нам не выбраться.
В первый момент, я уже думала, что могу попробовать скрыться где-нибудь в доме, но было слишком поздно.
- Ну, ну, ну, детка-конфетка, давай-ка, не рыпайся, - подойдя ко мне сзади, предупредил один из парней.
Его голос показался мне знакомым.
Один из компании, расшвыривая всё на своём пути, принес с кухни два стула и поставили их так, чтобы мы с Еленой Борисовной сидели спиной к спине.
Нас достаточно грубо и быстро связали. Елена Борисовна плакала, и мне было её жалко, как никогда. Несчастная женщина...
Мне было страшно, я не отнекиваюсь. Страшно, прежде всего, за моего ребенка. Но тяжелое смирение от безысходности пережало все мои эмоции. Если сегодня всё закончится плохо – то, что же, мне того не перепрыгнуть. Однако часы все ещё были у меня в хвосте.
- Так-так-так, - включая маленький фонарик, подошел ко мне один из парней в «черноте». Он снял маску, и я узнала Гришу. А вот теперь мне стало в разы пострашнее, и от былого безразличия вдруг не осталось и следа. – Кто это у нас тут? Старуха Маковецкого и… Ого! Катенька! Катюшка!
Он подошел ко мне. Руки его были облачены в черные перчатки из грубого материала. Гриша провёл пальцем по моей щеке, затем с силой схватил за подбородок.
- Катюша, сладкая моя…. – прошептал он так гадко, что меня затошнило. Он провел губами по моей щеке, затем уткнулся носом в мои волосы и с придыханием вдохнул. – Ах, как давно я ждал этого момента!
- Убери от меня свои грязные руки, свинья, - прошипела я, отворачиваясь.
Мне стало так плохо, так тошнотворно от того, что происходило, что я едва могла совладать с собой. Слезы уже полились из глаз, и ощущение мерзости заполнило меня от и до.
Гриша расхохотался.
- Знаешь, как давно Кристинка мне тебя обещала? Мы таких, как ты с пацанами, ой, как любим жахать.
Гриша наклонился и чмокнул меня в нос.
- Олег убьёт тебя, когда узнает.
Теперь они рассмеялись все вместе. Все эти три гада, которые расхаживали здесь, как короли, в ботинках по коврам, подушкам, диванам, выкидывая книги с полок и топчась на них. Они били посуду, ломали цветы. Сволочи.
- Олег? Это мы ещё посмотрим, детка, кто кого убьёт. Но он будет в бешенстве, конечно, когда узнает, что я тебя трахнул во все дыры как следует, а потом ещё и прикончил для полноты картины.
Моё сердце сжалось.
«Господи, неужели меня ждёт такой кошмарный конец? Почему так? А как же мой малыш?…»
Елена Борисовна буквально завыла от ужаса после слов Гриши, тогда он подошел и наотмашь ударил её по лицу.
- А ты заткнись, стерва! Надоело твое вытьё!
Я дернулась, желая разорвать в клочья веревки, которыми нас связали. Вот же дерьмо! Надо же было так вляпаться!
Затрезвонил чей-то мобильный, один из двух
