просто сейчас мы поедем к матери, потому что после начнется работа и я просто не вырвусь к ней. И ты как раз с ней познакомишься.
А вот это меня беспокоит больше всего. Вот так сразу и с мамой. Да еще и с дороги! У меня на голове черти что! Вид уставший. Да и сама я себя чувствую как через мясорубку пропущенной, все нервы оставила на родине.
Но все мои доводы не воспринимаются Дени всерьез. Он мягко, но настаивает все равно на своем. И вроде не прилагает физических усилий, но я чувствую, что чуть ли не силком тащит меня к своей маме.
Мы приезжаем в пригород Лос-Анджелеса, дом находится на окраине, там, где простому обывателю нет дела ходить, только если он не преследует какой-либо цели.
– Все будет хорошо, Лили, – обнадеживает меня Дени, беря за руку и ведя вперед.
Дом небольшой, с внутренним двориком, бассейном и местом для барбекю – американский стандарт.
К нам выходит высокий статный мужчина, они обмениваются с Дени крепким рукопожатием, а после, с интересом посмотрев на меня, мужчина произносит на английском:
– Я Том, добро пожаловать к нам, проходите в дом.
– Это муж мамы, – шепчет мне на русском Дени.
– Дэн, все говорим на английском, не переходя на свой родной, – подшучивает, но все же я чувствую строгость в его голосе.
– Есть, сэр! – встав в позу рядового, салютует ему Дени. – Лили знает английский, Том, так что не переживай, – успокаивает его Дени. – У нас правило: дома говорим на том языке, который все понимают.
– Дэн приехал! – слышу визг из дома, после которого к нам навстречу со всех ног летит белокурая девочка, лет десяти-двенадцати, а подбежав к нам, прыгает и оказывается в крепких объятиях Дени, из-за чего он отпускает мою руку.
И вдруг на душе у меня стало пусто. Как будто без его прикосновений я перестаю быть собой.
Я ощущаю себя сейчас чужой, чувствую себя наблюдательницей с разрешения хозяев дома, просто свидетелем встречи любящей семьи.
– Наконец-то ты приехал, я соскучилась, – строит обиженную мордашку малышка, а после, посмотрев на меня и с интересом подняв одну бровку, произносит: – Это твоя девушка? – я отчетливо слышу нотки ревности в ее голосе. – Она красивая, а значит, у вас будут красивые дети, – вдруг заключает она с энтузиазмом.
Дени заливается смехом, игриво посматривая на меня и подмигивая.
– Все, хватит, Энн, – Том забирает ее из рук моего парня. – Лили, не обращай внимания, она всегда такая, надеюсь, ты скоро привыкнешь.
Я же в ответ лишь слабо улыбнулась, потому что тоже очень надеюсь, что я привыкну. Потому что все предыдущие годы своей жизни я никогда не встречала более теплого приема после такой небольшой отлучки из дома, которая была у Дени.
– Сынок, – из дома выходит хозяйка, стройная, высокая женщина с мягкими чертами лица. Она красивая, в ней есть эта благородная красота без лишних современных тенденций в моде и внешности в целом.
Одета в простое домашнее светло-голубое платье, удачно подчеркивающее ее фигуру. Она обняла сына, а после, протянув ко мне обе руки, и взяв мои, и слегка их сжав, произнесла:
– Добро пожаловать, Лили. Уверена, мы подружимся и ты будешь частой гостьей в нашем доме. Меня зовут Света.
Я улыбнулась, искренне, а переведя взгляд на Дени, поняла, что очень этого хочу. А еще хочу стать не просто гостьей, а частью этой любящей друг друга семьи.
– Это и есть твоя подружка из России? – вдруг слышу девчачий голос.
Я была так поглощена знакомством с матерью Дени, что не заметила, как из дома вышла еще одна девчушка, точная копия Энн.
И хоть они и похожи как две капли воды, характеры у них явно разные.
Энн выглядит простой девочкой, которая еще способна играть в куколки, а вот эта девочка уже тинэйджер. Это понятно и по прическе, и по одежде.
– Лили, знакомься, это Ида, моя сестрёнка, – Дени делает к ней шаг и, быстро схватив, подкидывает ее вверх.
– Дэн, не смей, я уже взрослая! – верещит та, пока ее братец над ней издевается.
Вся семья заливается смехом, наблюдая за игрой брата с сестрой.
А у меня сжимается сердце от такой идиллии в семье. От жгучего желания стать ее частью.
Мама Дени, Светлана, берет меня за руку и тянет в направлении дома.
– Пошли, он так долго еще будет с ней играться, у них свой ритуал приветствия, – и, поглаживая мою руку, продолжает, – а ты устала с дороги, к тому же нервы вам там потрепали, как мне известно. Поэтому тебе надо отдохнуть. Я приготовила тебе комнату рядом со спальней Дени. Но если вы предпочитаете быть в одной комнате, то мы, конечно, не будем препятствовать, – она еще что-то говорит, а у меня от стыда уже уши и щеки горят.
– Так, – неожиданно между нами встает Дени, разделив нас и положив свои руки каждой из нас на плечо, – о чем говорят мои женщины?
Вот черт! Он совсем не упрощает ситуацию.
– Энн, Ида, вы приготовили мой любимый десерт? – полуобернувшись назад, между делом спрашивает у своих сестер. – Я очень скучал по вам, и по нему, естественно. – А после поясняет мне: – Шварцвальд Киршторт у них получается очень вкусным, даже у мамы не всегда так, как у девчонок.
– Сын, тут я, а не девочки, которым это будет приятно услышать, – играючи возмущается Светлана.
– Мама, тебе просто уже пора признать, что тут дело в генах, да, девочки? – уточняет у подбежавших к нам сестренок. – У них это от отца.
Девочки ему что-то отвечают, но я уже ничего не слышу. У меня в ушах звенит, голова кругом от всего, что происходит сейчас со мной.
Я в шоке от такого контраста общения в семье и все не могу прийти в себя.
Мы поднялись наверх. Светлана показала мне мою спальню и оставила одну, чтобы я отдохнула и привела себя в порядок.
Так как мы с Дени приехали налегке, она, несколько, как мне показалось, стесняясь, дала мне свою одежду со словами:
– Примерь эти вещи, а после на сайте магазина выберешь, что придётся тебе по вкусу, и на следующий день это уже привезут, так что не переживай. Все наладится.
От переизбытка эмоций, я подбежала и обняла ее.
– Спасибо за все, что делаете для меня, и… я… прошу прощения за доставленные хлопоты. Обещаю, я постараюсь не быть вам в тягость…
На что Светлана, немного
