Под конец прослушиваемого разговора лицо Марата превращается в каменную маску. Он напряжен настолько, что даже страшно коснуться. Шибанет разрядом.
В подобном состоянии его ещё я не видела.
— Надеюсь, ты не собралась выполнять его условия? — смотрит на меня не моргая.
Молчу.
Он не поймет, если я признаюсь в своих намерениях. После беседы со Степаном, моим первым порывом было немедленно убежать и сдаться. Пусть только сестру отпустят.
Ахметов мне все равно житья не даст. Мальчишкам моим тоже. Так я хоть Вику спасу и сыновей уберегу. Пусть будет от меня маленькая, но помощь.
— Ася? — начинает давить. — Ты же не раздумывая пришла сразу ко мне? — глаза сверкают опасным блеском. Марат на взводе. — Правда?
Кусаю губы, во рту чувствую металлический привкус. Блин, сильно прикусила. Больно.
Не выдерживаю мужского взгляда. Опускаю глаза.
Я не смогу объяснить, почему решила сбежать. Почему хотела сдаться. Ахметов отпустить Вику, оставит Марата и наших сыновей в покое. Всем им будет лучше! Без меня.
Уж лучше я буду рисковать собой, чем раз за разом подставлять дорогих мне людей. Вечно прятаться не получается. Ублюдок раз за разом находит меня.
Он и дальше будет искать. Не остановится, пока не отомстит.
Но если сейчас Ахметову не известно о Леша и Вадиме, то потом… Чем дальше, тем сложнее будет скрывать их существование. А значит, он узнает про моих сыновей и тогда их жизни тоже будут обречены.
Из-за меня. Из-за моей слабости.
— Нет! — смотрит на меня агонизирующим взглядом. — Ты совсем с ума сошла?! — рычит. Тор до невозможности зол.
Марат не скрывает своих эмоций. Они его кроют. Как и меня.
Он ловит мой взгляд, не отпускает. Требует немедленный ответ.
Всхлипываю. Под напором ломаюсь.
— Но я же по-прежнему здесь, — шепчу. Внутри все дрожит.
— Никогда! — он словно пытается заклеймить свои слова в моем мозгу. Прожигает. — Никогда не смей принимать решение за других!
Марата трясет. Мужчина с трудом контролирует себя. Он вот-вот может сорваться и тогда не оставит мокрого места ни от меня, ни от кого либо еще.
Я знаю, на что Тор способен. Он крайне опасен и недооценивать его мощь просто нельзя.
— Ты совсем свихнулась?! — поднимается с кровати, начинает расхаживать по комнате. Каждый шаг дается с трудом, но от перевозбуждения он этого попросту не замечает. — Собиралась идти на заклание к Ахметову?! Это же верная смерть! Ты что, совсем головой не думаешь?
Тора несет. Он не контролирует ни свои слова, ни свой гнев. Или просто не хочет это все контролировать.
Марат выливает все, что до этого момента держал в себе.
— Ты уже однажды сбежала от меня, — дышу с трудом. Его ярость слишком сильна. — И что? На долго хватило? — впивается взглядом. — Где был бы Лешка, если б не я?
Делаю резкий вдох. Кусаю губы. Мои глаза щиплет, но плакать сейчас ни в коем случае нельзя.
Если бы не Марат, то я лишилась сына. Да если бы не он, то не было бы у меня сыновей!
— Прости, — говорю еле слышно. Мне тошно.
Хочу провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Перестать чувствовать что-либо вообще.
Горечь разъедает душу сильнее любой кислоты. А сейчас она меня просто переполняет.
— Прости? — выдыхает. — Ты едва не отправилась на верную смерть и все, что можешь сказать, так это прости?! — повышает голос.
Торковский взрывается. Он совершенно перестает себя контролировать.
Нам обоим плохо. Просто невыносимо! Но ни он, ни я не хотим уступать.
Мы сгораем заживо в своих чувствах. Сжираем себя.
Марат приближается вплотную. Грудная клетка ходит ходуном от частого и беглого дыхания, он смотрит на меня не моргая, не позволяет слова сказать.
Пробирает до основания.
Резко выпрямляется, лицо искажается от острой боли. Мужчина не пророняет ни звука, лишь крепче сжимает челюсть. Разворачивается и уходит.
Оставляя меня совершенно одну.
Глава 42
Глава 42
Марат
Выхожу из спальни Аси и понимаю, что это самое правильное решение, которое я принял за последние несколько дней.
Нельзя мне сейчас находиться рядом с ней. Сорвусь.
На сердце творится такое, что словами не передать. Годами тренированное чувство самоконтроля трещит по швам. Я и так уже готов кинуться на первого встречного.
Если бы не недавно перенесенная операция, то давно кому-то кулаком заехал.
Но сейчас сил нет. С трудом ногами передвигаю. Еле иду.
От слабости мушки в глазах, отдышка как у старпера после подъема по лестнице на двадцатый этаж. Теперь, кажется, я понимаю, что испытывают курильщики со стажем при длинной пробежке.
Жесть вообще!
Ранение, причиненное Макаром, еще долго будет аукаться. Мне потребуется не месяц и не два, чтобы полностью после него восстановиться.
Прийти в привычную форму будет очень тяжело.
Мой бывший друг знал куда бить. Так, чтобы если и выжил, то от последствий страдал всю свою жизнь.
Мак истинный профи. Если ударяет, то точно в цель. Он не промахивается. Никогда.
До сих пор не представляю, как в принципе смог выкарабкаться. У меня был единственный шанс их трехсот.
И я его не упустил.
Великая удача. Иными словами не скажешь!
Я прошел уже большею часть расстояния от спальни до кабинета, но понимаю, что дальше не смогу сделать ни единого шага. Силы стремительно покидают, колени подкашиваются. Шумно дыша сажусь на ступень.
Такое чувство, что к каждой моей ноге привязали по тридцати килограммовой гире, заставили пройти пару-тройку километров, а потом отпустили. Меня не на шутку трясет.
Прислоняюсь головой к стене, закрываю глаза. Чувствую, как дрожь прокатывается по телу.
Хреново.
Восстановиться бы чуть сильнее, но времени нет.
Вика у Ахметова, счет идет на минуты. Нужно действовать немедленно, если мы хотим
