Саша проснулся рано от солнечных лучей, которые прожигали ему глаза даже через зашторенные окна. Последние месяцы рано для Саши — это ближе к обеду. Сев на кровать, которую не заправляли уже несколько недель, он зажал свою голову между ладоней, сдавливая и растирая виски от боли. Воздух пропитался элитным алкоголем, сексом и наркотиками, которые еще небрежно валялись на низком столике у кровати. Последнее увлечение Саши — новый синтетический наркотик, по ощущениям напоминающий кокаин, но более продолжительного действия.
Борясь с головной болью и еле передвигая ноги, Саша дошел до кухни в надежде выпить стакан воды: от жесткого сушняка невозможно вымолвить и слово. Дальше душ, ледяной, словно тысячи острых ножей. Только это может хоть как-то привести его в чувства. В зеркале на Сашу смотрел молодой парень, у которого на лице залегли глубокие морщины и круги под глазами. Цвет лица — серый, бездушный. Из-за этого тяжело сейчас понять его возраст: должен выглядеть на двадцать три, а выглядит значительно старше. Некогда сильное, уже по-мужски сложенное тело, теперь выглядело отталкивающе худым и больным.
— Саш, мне нужны деньги, — сразу заявила Инна, входя к нему в ванну.
— Сколько?
— Долларов триста. Я занимала у Глеба. Надо отдать, ты знаешь, чем это все грозит, — продолжает Инна.
— Знаю. Достану.
— Спроси у отца.
— Уже спрашивал. И ты знаешь, что он сказал, — раздраженно ответил Саша.
— Спроси еще раз. У мамы спроси, у брата. У Ромы своего драгоценного, — не унимается Инна.
— Я сказал, что достану, значит достану, — разозлился Саша и резко вышел из ванны, хлопнув дверью.
Полтора года назад новость о том, что примерный сын забросил учебу и подсел на наркотики, стала большим потрясением для семьи Ярских. Разговоры, шантаж, просьбы и мольбы — все было пустым звуком, если на другой чаше весов стояла она — Инна. Его боль, его любовь, его жизнь, его реальная зависимость. Саша стал наркоманом. И имя этому наркотику — Инна.
Его новая зеленая Ауди была разбита через два месяца после первого наркотика: он просто дал покататься своему якобы другу, но тот не справился с управлением. Искореженный автомобиль так и стоит у него во дворе. Карманные деньги, которые он ежемесячно получал от отца, перестали поступать через месяц, после того, как он под коксом приехал домой к родителям и напугал мать своим поведением. Последние два года учебы давались ему с трудом. Он чудом сдавал зачеты и экзамены и возможно тут не обошлось без помощи влиятельного отца Саши. Еще у него осталась его квартира, подаренная отцом после поступления в МГУ, как символ начала новой взрослой жизни.
— Я пригласила к нам сегодня вечером друзей, повеселимся… — зашла на кухню Инна, — Кстати, Толян передавал тебе спасибо, что помог ему с вложением денег в какие-то там акции.
— Пусть лучше не спасибо скажет, а мой процент переведет.
Когда отец лишил его денег, единственный способ заработать было для Саши — это знание и чутье, в какой бизнес вложиться, какие акции нужно купить, а какие продавать, игра на бирже, не всегда законная, кстати. Благодаря этой хитрой схеме и сарафанному радио, Саша мог позволить себе, если и не жить так как раньше, то свои потребности покрывать. А это значит, что деньги на очередной наркотик у него всегда были. Но не в последний месяц. Истощенный организм, плохая работа мозга в следствии употреблении синтетического яда, и Сашу списали с его финансового пьедестала после пару-тройку провалов.
— Глеб тоже хотел прийти… — опять начала Инна.
— Инн, мы всегда отдавали ему долги. В этом плане мы чисты. Думаю это дает нам право на отсрочку в пару недель, — сказал Саша.
— Ладно, иди ко мне, — поманила его к себе, как ручное животное, которое решило показать коготки, не имея на это право.
Секс с Инной всегда рвал крышу. Это не была нежность, это не была любовь, это не была чувственность. Только животное наслаждение друг другом. Как перед смертью, перед последним вздохом. Оргазм, который уносил в другое измерение не хуже наркотиков. А потом истощение, испитые друг другом соки и силы, восстанавливаемые только очередной порцией наркотиков. На протяжении двух лет. Зависимость из которой не выбраться. Лабиринт Минотавра. Движение по кругу.
Глеб, как и обещал, пришел в квартиру Саши, хоть тот его и не звал. Они, конечно, не были друзьями, даже приятелями их не назовешь, между ними были только товарно-денежные отношения.
— Глеб, — окликнул его Саша, — про долг Инны я знаю. Отдам, как только у меня появяться деньги, — заявил Саша.
— Саша, Саша. Это не твой долг, а ее. И не советую за нее впрягаться, если не хочешь, чтобы самому прилетело, — зло заявил Глеб.
— Сколько она должна?
— Больше пяти штук, и не только мне.
— Она говорила про триста баксов… — растерянно ответил Саша.
— Не удивлен. Послушай, к тебе у меня претензий нет, но в данном случае не лезь в этот долг. Кстати, держи, — и протягивает маленький пакетик белого порошка, — чистейший, вчера получил. Подарок от Толяна, сказал помог ты ему.
После того, что Саша услышал от Глеба про Инну, ему действительно требовалось время, чтобы подумать: как достать эти чертовы деньги, и почему Инна от него это скрыла.
Один вдох и, откинувшись на кресло, Саша погружается в свой мир, в котором он живет, решает какие-то проблемы, занимается сексом. Мир этот существует под сизой дымкой кайфа и наслаждения. Вот руки, которые были сжаты в кулаки до боли наконец-то расслабляются, глаза становятся похожи на черные воронки. Воронки дьявола, утягивая его в свое царство грез. Мозг начинает жить своей жизнью. Цвета ярче, музыка громче. Не жизнь — а сплошное удовольствие. Сладость. Вершина мира. Ощущения вседозволенности, всесилия, всеобъемлющего счастья.
Сквозь прикрытые глаза, Саша идет по берегу; галечный берег, где каждый камушек прогрет настолько, что жжение ощущаемое на ступнях становится
