на прояснение дальнейших планов.
Но наивно было думать, что он так долго будет делать, все же, не пятилетний ребенок, вполне самостоятельный уже человек.
И сейчас этот человек смотрит на меня внимательно и ждет ответа на вопрос.
И вот есть ощущение, что, стоит начать мямлить или говорить неправду… Сразу почувствует.
Да и к чему это все делать?
— Я пока не могу сказать, — честно отвечаю я, — надо с твоим отцом…
— Он нифига не отец, — перебивает меня Ванька, обиженно поджимая губы.
— Понимаешь, Вань… — стараюсь подобрать правильные слова, зная его вспыльчивость, — скорее всего, отец… Он проверил…
— Интересно, как? — фыркает Ванька, — чего-то не помню, чтоб кровь сдавал!
— Вань, не обязательно кровь сдавать… Достаточно волоса, например, или ногтей…
— Да ладно? — удивленно таращит он глаза.
— Да… Скорее всего, он еще у тебя дома, в первый раз, что-то взял… Или его подчиненный… Сергей, помнишь?
— А чего он не сказал тогда?
— А когда, Вань? Да и ты… Не особенно рад был встрече…
— Чему радоваться? Он маму…
Я обхожу стол, сажусь с ним рядом, собираюсь с мыслями… Надо попробовать. В конце концов, Ванька умный парень и сам уже догадался, что его мама, как бы это помягче… Преувеличила…
Конечно, я могу ничего не говорить и не переубеждать, да что там, буквально месяц назад я бы так и сделала! Хата с краю же…
Но сейчас почему-то подобное кажется неправильным.
Ваньке определенно будет лучше с отцом, и как-то надо его к этой мысли подтолкнуть. И начать с развенчивания образа насильника.
— Вань… — вздыхаю, смотрю в темные, тревожно моргающие глаза, — думаю, твоя мама была очень обижена на него… И немного… Преувеличила… Понимаешь? Так иногда бывает, когда человек очень обижен…
— Она не могла… — возражает, но как-то неуверенно.
— Ну вот вспомни их разговор, у вас дома, — говорю я, — она же в итоге сказала, что ничего такого не было…
— Ну…
— Она сказала, что обижена на него, что он виноват… Помнишь?
— Но зачем она тогда?..
— Так бывает, Вань… Люди от обиды делают самые разные вещи… Это не значит, что она плохая, или он плохой… Просто… Так получилось. Я уверена, что твоим родителям нужно еще встретиться и поговорить… Обязательно.
— Так пусть едет и поговорит! — кивает Ванька, — если они просто обижены, то можно же попросить прощения! И помириться!
— Да, конечно…
— И жить вместе!
Эм-м-м…
Перестаралась…
— Думаю, — мягко пытаюсь ограничить я фантазию Ваньки, — что они сами решат… Как дальше будут общаться. В любом случае, они друг с другом связаны навсегда. Тобой.
— Ну да… — кивает Ванька с готовностью. — Я с нею поговорю. Она же просто переживает… Вот и… А, когда перестанет переживать, то и пить не будет!
Ох, черт…
Сильно перестаралась…
— Ладно, Вань, давай пока не будем так далеко забегать вперед. Сначала надо, чтоб за тобой перестали охотиться.
— Да… — Ванька, судя по чуть притухшему блеску в глазах, вспоминает о причине нашего появления здесь, — как думаешь, он скоро все узнает? И вообще… Сможет нас защитить?
— А сам как думаешь?
— Думаю, да. Он вон как круто раскидал этих уродов, которые Иваныча побили!
— Ты же не видел?.. — смеюсь я, радуясь неподдельному восхищению в голосе Ваньки. Конечно, умение отца решать проблемы с помощью силы и оружия, это не то, чем правильно гордиться, но уже нет прямого негатива, это хорошо. Хотя, я думаю, что Ванька так быстро согласился, потому что у самого море сомнений было после услышанного разговора отца с матерью.
Там бы и самый глупый человек понял, что что-то не то. Не получается легенда стройная. А Ванька совсем не глупый…
Иногда мне кажется, что он умнее и дальновиднее меня. Я так привыкла с ним разговаривать, словно с ровесником, что некоторые выводы, которые он делает по итогам наших бесед, приводят в шок.
Как недавно заявление, что вырастет и женится на мне.
Или вот только что: идея, что родители помирятся и сойдутся.
Конечно, из психологии помню, что это вполне логичный вывод для ребенка его возраста, но все равно неожиданно прямо…
Надеюсь, он не будет проводить масштабных мероприятий, чтоб свести мать и отца. Хотя… Прикольно было бы посмотреть.
Усмехаюсь, мысленно представив лицо Хазарова в такой момент… Определенно, на это стоило бы посмотреть.
— Ну… Я же потом видел, как они валялись… Он крутой, вообще-то, у нас в школе его пацаны старшие уважают сильно…
Лорвлю себя на том, что отвлеклась, а Ванька за это время, оказывается, успел расширить свое заявление и обосновать его.
— А они, кстати, говорили, чем он занимается? — спохватываюсь я, ловя момент, — кроме спортзала?
— Не-е-е… — тянет Ванька, допивая сок, — говорили, крутой мужик… И боец неслабый…
Ну да, ну да… Боец… Боями такой дом не заработать…
— Ладно, я в басик тогда! А ты спроси у него, сколько мы тут будем еще. Я маме потом позвоню…
Я не успеваю что-то ответить, Ванька вылетает из-за стола и несется в сторону бассейна. Судя по тому, как безошибочно находит нужные повороты, в доме он уже ориентируется безошибочно.
Выдыхаю, анализируя беседу, и думаю, что, в принципе, все идет нормально. Если Хазаров даст себе труд хотя бы немного пообщаться с сыном, то идея оставить Ваньку тут может оказаться вполне жизнеспособной…
Прибираю на кухне и выхожу следом за Ванькой к бассейну.
Немного волуюсь, припоминая утреннее происшествие, но, с другой стороны, какого черта я должна прятаться?
Заворачиваю за угол, двигаясь на счастливый Ванькин писк и мужской смех и замираю, задумчиво изучая открывшуюся картину.
В бассейне, судя по всему, на мелководье, стоит Ар, а на плечах у него сидит счастливый до безобразия Ванька.
Каз и Хазаров сидят в креслах в теньке и наблюдают.
На моих глазах Ар подхватывает Ваньку и бросает в воду.
Тот только ногами успевает взбрыкнуть.
Выныривает, хохочет и опять лезет на плечи к Ару.
