бы познакомить меня со своей невестой.
– Нет. Не считаю нужным.
Я не готов уступать в этом вопросе и допускать ее до своей личной жизни тоже. Это только мое дело, с кем встречаться и на ком жениться. Чужое мнение мне здесь не нужно. Даже мнение родной матери.
– Почему? – Она искренне недоумевает.
– Хотя бы потому, что моя невеста не Наталья, которую ты так заботливо ко мне отправила, – напоминаю один из ее недавних косяков. А ведь я русским языком сказал, что расстался с этой девушкой и возобновлять отношения не хочу.
– Я хотела как лучше. – В голосе матери слышится обида, но я не собираюсь уступать. В любое другое время да, но в этом принципиальном вопросе я непреклонен.
– А получилось как всегда, мама, – высказываю все, что думаю, очень надеясь, что она меня услышит. – Не надо вмешиваться в мою жизнь. Я очень тебя прошу.
– Но я переживаю за тебя…
– Знаю, – пытаюсь смягчить свою грубость. – Но у меня все хорошо. Мы любим друг друга и вообще…
– Не ожидала я от тебя такого, – недовольно фыркает она. – На свадьбу хоть позовешь?
– Ну конечно. Когда точно буду знать дату, обязательно позову, – теперь не отвертеться. Но, может, все и к лучшему.
– И на том спасибо.
Теперь мама точно смертельно обиделась. Но, может, в этом есть и свои плюсы. Например, не будет докучать советами и наставлениями. Слабое оправдание, но за неимением большего…
– Мам, а помнишь, вы с отцом как-то приезжали в отпуск к бабушке и дедушке? – все же решаюсь спросить. Может, не все так плохо…
– Паш, мы каждый год старались вырваться к ним хоть ненадолго.
– Да, а в тот раз с вами был друг Николай… кто это?
– Гончаров? – Голос матери врывается в мое сознание подобно атомной бомбе и разрывается на мелкие осколки. Не может быть. Это тот урод, который заказал Ивана и едва не пристрелил меня?
– Чего?
– Ну было дело, да…
– Ты уверена? – ошарашенно выдыхаю я. – Других Николаев не было?
Не могу поверить. В голове не укладывается. Этот безжалостный упырь – отец Лидии. Да фигня это все. Они даже не похожи…
– Нет. – Мама развеивает последние сомнения. – После его гуляний мать запретила привозить с собой друзей.
– Ясно. Спасибо…
– А зачем тебе?
– Да так, просто… вспоминали тут с тетей Валей.
Вот это правда на меня свалилась. Как с ней дальше жить, ума не приложу. А Лиде я как должен рассказать? Стоит ли вообще рассказывать?
* * *
За мыслями не замечаю, как дохожу до дома. Решения никакого нет. Значит, пусть пока висит в воздухе, не могу сосредоточиться, и без Гончарова проблем хватает. В конце концов, отец он Лиде или нет, мне все равно. Для меня это ничего не меняет, а ее не факт, что порадует.
Смотрю на окна, где меня ждет спящая нимфа, и расплываюсь в мечтательной улыбке. Аккуратно прореживаю соседскую клумбу и иду домой. Стараясь не шуметь, жарю яичницу и варю кофе по своему фирменному рецепту. Но что-то явно идет не так.
Мальчишки, громко голося, вбегают в кухню и наводят суету. Кое-как умудряюсь отправить их умываться и усаживаю за стол. Раскладываю по тарелкам яичницу, отдаю им и, пользуясь возникшей паузой, сбегаю в комнату, прихватив с собой цветы.
Лида крепко спит. Такая теплая и желанная. Реакция организма не заставляет себя ждать. Нервно сглатываю, с трудом сдерживая низменные инстинкты. Так хочется к ней под бочок, ласкать и ублажать, срывая тихие стоны. Но нет… Не сейчас. Присаживаюсь на корточки, кладу цветы на подушку, убираю непослушную прядку с лица и улыбаюсь, глядя, как она смешно морщит нос и нехотя открывает глаза.
– Доброе утро. – Мой голос неожиданно срывается до хрипа. Волнуюсь, как пацан перед первым свиданием.
– Доброе…
Лида хлопает ресницами и смущенно прячется под одеяло, оставляя на поверхности лишь одни глаза. Боится меня? Или себя?
– Это тебе, – пододвигаю к ней цветы.
– Спасибо. – Она улыбается и закусывает губу.
Протягиваю руку и мягко касаюсь ее волос пальцами. Лида завороженно следит за мной и щурится от удовольствия.
– Завтрака в постель не получилось… – виновато шепчу ей, перехватываю руку и нежно целую пальчики. – Пацаны проснулись раньше тебя…
– Ох, – нервно вздыхает она и садится на постели.
– Не волнуйся, я посадил их завтракать.
– Спасибо. Можно мне где-то ополоснуться?
– Уже исполнено… – расплываюсь в улыбке и тяну Лиду на себя, заставляя подняться на ноги. – Вода нагрета и ждет тебя в бане.
– Спасибо, – пищит робко и заматывается одеялом в кокон. Мой план с треском провалился.
– Могу потереть спинку, – заключаю ее в объятия.
– Паша, – с укором тянет она и краснеет от смущения. Как это мило и приятно. – Пусти, – пытается вырваться, но я крепко прижимаю ее к себе.
– Нет, так не пойдет, – качаю головой, не давая ускользнуть из моих рук. – Где мой утренний поцелуй?
Лида стеснительно хихикает, обнимает мое лицо ладонями и несколько раз целует в губы, пока я не перехватываю инициативу и не втягиваю ее во взрослый поцелуй.
– Другое дело, – отстраняюсь со смешком. – Давай ускоряться. Нас ждут великие дела.
– Какие еще дела? – хмурится она, собирая свою одежду по комнате.
– В город поедем, и паспорт возьми.
– Зачем?
– Увидишь.
Иду к двери. Надо проверить пацанов, а то как-то подозрительно тихо. Сидят и молча жуют. Отдаю им чай и бутерброды. Лида возвращается из бани и устраивается за столом. Ставлю перед ней тарелку с яичницей и кофе.
Благодарно кивает, но в глаза не смотрит. Смущается и прячется. Вот что с ней делать? Зацеловать и залюбить, чтобы забыла что-такое стеснение в моем присутствии.
– Как тебе кофе?
– Вкусно.
Лида собирает посуду и уносит в раковину.
– Это ты, пока яичницу жарил, столько посуды испачкал? – притворно возмущается она.
– Так вышло, – виновато улыбаюсь ей.
– М-да…
С улицы раздается клаксон автомобиля. Это еще что за новости? Подхожу к окну и вижу машину брата около ворот. Вот же неугомонный, а… Закатываю глаза к потолку. Просил же не ездить, пока не позову.
– Кто там? – Лида подходит ко мне и выглядывает из-за плеча в окно.
– Брат, – целую ее в висок. – Сейчас познакомлю.
– Может, не надо? – В глазах паника, а руки мелко дрожат.
– Почему? – невольно хмурюсь, не понимая реакции.
– Вдруг я ему не понравлюсь? – Лида нервно кусает дрожащие губы и едва не плачет. Вот еще не хватало.
– Главное, ты нравишься мне, – прижимаю ее к себе и целую в макушку. – Не переживай, он хороший.
Оставляю свое вновь приобретенное семейство в доме, а сам выхожу
