По наитию отступаю назад и тяну за собой Матвея в сторону своей комнаты. Он беспрекословно следует за мной. Чувствую, как он переступает с ноги на ногу, снимая кроссовки. По памяти кладу телефон в предполагаемое место нахождения комода и, на удивление, не промахиваюсь. Возвращаю ладони на щетину, что так невыносимо приятно щекочет мою кожу. Спускаюсь ниже, царапая его шею, забираюсь пальцами под толстовку эгоистично стягиваю её с широких плеч.
Руки Матвея лишь не несколько коротких секунд исчезают с моей талии, чтобы скинуть несчастную толстовку на пол у порога моей комнаты, а затем снова обхватывают и прижимают к горячему торсу.
- Ты уверена? – рваный шепот у самых губ.
- Просто помолчи, - тянусь к нему, но он лишь отстраняется.
И это тогда, когда мы заперлись в комнате, где нам никто не помешает?
- Посмотри на меня, - Матвей обхватывает моё лицо ладонями. Кончиком носа гладит щёку.
- Я боюсь. Вдруг это всё ненастоящее.
- Я здесь, Анют, - выдыхает уверено. – В твоей комнате и немного в шоке, - слышу улыбку в тихом голосе.
- Тем более не открою, - усмехаюсь и снова пытаюсь дотянуться до его губ.
- Посмотри на меня, - произносит он настойчивее. – Иначе я начну подозревать, что так ты представляешь кого-то другого на моём месте.
- Дурак! – распахиваю глаза и полумраке комнаты, которую освещает только луна, вижу его сверкающие глаза.
- Так-то лучше, - улыбается Матвей, тем самым подливая масло в мой внутренний костёр.
- Если утром ты убежишь без объяснения и снова исчезнешь лет на двенадцать, я открою на тебя охоту и объявлю награду за твою кастрацию, - выдаю на одном дыхании, чем вызываю на лице Матвея ещё более широкую улыбку.
- Я буду последним идиотом, если просру и этот шанс.
- Боже, как красиво ты сказал! – выдыхаю, цепляясь за широкие плечи, чтобы самовольно украсть его поцелуй и утонуть в моменте.
И Матвей поддается. Склоняется ко мне, чтобы я меньше стояла на мысках и больше отдавалась ощущениями. Тянет за пояс халата, и ещё одна деталь нашего гардероба падает холодным облаком у ног.
Не позволяю нам обоим одуматься – цепляю пальцами подол шелковой, холодящей кожу, сорочки и стягиваю её через голову, разрывая поцелуй.
Восхищенный выдох срывается с губ Матвея. В тишине комнаты слышу, как шумно он сглатывает и, кажется, застывает.
В затуманенный горячим желанием мозг врывается поток холодного ветра стыдливости. Обнимаю себя за плечи и опускаю взгляд.
- Не прячься, - шепот Матвея закрадывается в мысли пуховым одеялом. Теплые пальцы обхватывают мои запястья и закидывают руки ему на шею. – Ты очень красивая, Анют. Идеальная.
Губами скользит по губам, отчего я снова забываю обо всём на этом чертовом свете.
- Только не на кровать, - останавливаю Матвея, когда в плавном танце он подталкивает меня к кровати. – Я не хочу там.
- Понял, - бросает он коротко и подхватывает меня на руки, вынуждая обвить ногами его талию. Кожа прикипает к коже, мурашки делятся на двоих.
- К шкафу, - командую отрывисто, вплетая пальцы в волосы на его затылке.
- А что там?
- Нарния, - усмехаюсь я, затем быстро уточняю. – Пледы хочу достать с верхней полки. Поможешь?
- Конечно, - соглашается Матвей и ставит меня на пол у шкафа.
Открывает верхнюю дверцу, на которую я указываю и скидывает мягкие объемные пледы один за другим, пока в ноги ему не падает плюшевый медведь, который он подарил мне двенадцать лет назад.
Захлёбываясь в резком приливе стыда и паники, спешу поднять его и отшвырнуть в сторону, чтобы Матвей не успел заметить улику. Но мужчина оказывается гораздо быстрее. Подбирает медведя и выпрямляется, внимательно его разглядывая. Между густыми бровями пролегла задумчивая складка, жирной полосой перечеркивая всю мою смелость.
- Это тот самый? – спрашивает он глухо.
- Жалкое зрелище, да? – обнимаю себя за плечи и дела. шаг назад. Хочется вернуться в свой панцирь.
- Ты даже не представляешь, как много это для меня значит, - тихий хриплый голос щекочет нервы.
- Это хорошо или плохо?
Осмелившись, поднимаю на него взгляд и утопаю в черных омутах, манящих утонуть в них.
- Иди ко мне, - шепчет Матвей и сам же сокращает между нами расстояние, чтобы в обнимку с медведем оторвать меня от пола и закинуть в иную реальность, в которую я сама несмело сделала первый шаг.
Глава 37
Пелену крепкого сна разорвал внезапно сорвавшийся истеричный звон будильника. Рефлекторно вздрогнула телом, желая вырубить его раньше, чем проснётся сын, но в то же мгновение оказалась обездвижена и зажата в тёплые тиски сильных мужских рук.
Твою мать!
Глаза распахнулись, догоняя мысли. Он всё ещё здесь! Козырский всё ещё в моей комнате и самым наглым образом сгребает меня в охапку, не позволяя даже шевельнутся.
Снова дернулась в попытке дотянутся до будильника и снова оказалась поймана и прижата спиной к обнаженному груди. Сама я, впрочем, тоже не отличалась одетостью.
- Матвей! – шипела, через плечо. – Отпусти!
- Нет, - пробормотал он сонно и зарылся носом в волосы на затылке, глубоко вдохнув.
- Сейчас Ваня проснётся, всё увидит и будет тебе такой «нет»…
Тело позади напряглось. Голова резко дернулась и подбородком воткнулась в моё плечо.
- Уже утро? – будоражаще промурлыкал, обдувая горячим дыханием истерзанную за ночь кожу плеча и шеи.
- А ты не слышишь, что будильник сейчас лопнет? – знаю, что походила на старую ворчливую бабку, но лучше так, чем тотальное смущение, в которое мне сейчас хотелось погрузиться с головой.
Матвей приподнял голову, посмотрел в сторону и потянулся рукой к прикроватной тумбочке, на которой разрывался будильник. Один ловкий удар по нему и наступила тишина.
- Предлагаю устроить выходной, - выдохнул он едва слышно и снова завалился, притянув меня к себе.
- Размечтался, - фыркнула я, как штопор проворачиваясь в его руках, чтобы оказаться лицом к лицу. – Сегодня понедельник - садик, работа и прочие атрибуты тяжелого дня.
- Может, останемся здесь и займёмся активной половой жизнью?
- Козырский! – выдохнула возмущенно, но оказалась лишь уткнута носом в трясущуюся от сдержанного смеха грудь.
- Вообще-то, я имел в виду сон на полу. А ты о чём подумала?
- Шутник, блин, - потянулась довольной кошкой и обняла его за шею.
Мягкий поцелуй коснулся моих губ. Костёр, всё ещё щекочущий языками пламени внизу живота, разгорелся с новой силой и, судя по всему, это не осталось без внимания лежащего рядом со мной Матвея.
Широкие ладони приступили к исследованию уже исследованных за ночь участков моего тела, что в его руках было подобно горячему воску. В одно мгновение я оказалась опрокинута на спину и прижата к вороху разноцветных пледов, на которых мы провели сегодняшнюю ночь.
- Ещё пять минуточек, - шепнул Матвей, спускаясь поцелуями к шее.
- Ох! – выдохнула я блаженно, когда глаза закрылись сами собой.
- Пятнадцать минуточек, - уточнил тут же Матвей, чем вызвал улыбку.
Где-то в пределах квартиры послышался шорох, а затем неспешные шаги.
- Чёрт! – встрепенулась я, отталкивая Козырского. – Быстро в шкаф!
- В смысле? – встав на колени у моих ног, обалдело уставился на меня.
- Ваня проснулся! – шипела я, заворачиваясь в один из пледов. – В шкаф! Быстро!
Швырнула в его лицо плед, распахнула шкаф, в котором висели мои платья, и фактически запихала в него всё ещё не до конца проснувшегося Козырского.
- Серьёзно?! – выпучил он глаза, плохо сдерживая откровенное веселье.
- Сиди молча. Приду – освобожу, - пригрозила ему пальцем, закрыла шкаф и прочесала руками волосы, смахивая их за плечи. Пошарила взглядом по полу в поисках халата и, обнаружив его, торопливо скинула к ногам плед.
- Я всё вижу, - ехидничал голос из шкафа.
- Заткнись, - шепнула, не оборачиваясь и быстро накинула халат.
