избежать из-за этого брака, так это звания “разведенка с прицепом”. Тоскливо вздохнула, ведь она бы с удовольствием обрела бы это грубое прозвище, которым окрестили женщин мужики, не желавшие брать на себя ответственность не только за женщину, но и за ее ребенка.
А вот Миша бы не отказался, вдруг мелькнула у Нади крамольная мысль в голове, и она шикнула на себя, понимая, насколько кощунственно так думать.
И только ступив голыми ступнями на кафель, Гдальская осознала, что впопыхах вещей-то с собой не захватила. Поскольку выбора не было, пришлось обмотаться коротеньким полотенцем и осторожно выходить из ванной.
— Миш? — прошептала, первым делом высунув только голову.
В ответ прозвучала лишь тишина, даже легкий храп. В комнате царил приглушенный свет от прикроватного ночника, шторы были закрыты, так что, еще раз убедившись, что друг спит, на цыпочка скользнула к чемодану.
Наклонилась и быстренько стала перебирать вещи, надеясь найти что-то, хоть отдаленно смахивающее на приличное. Вот же бестолочь, нет, чтобы тщательно собрать чемодан, сейчас бы не пришлось страдать. Из более-менее закрытого для сна была лишь домашняя футболка, которую она чудом привезла с собой. Трусики пришлось надевать кружевные, но черные, красные Надя посчитала слишком провокационными. И только с ними она ощутила себя не падшей женщиной.
Прикрыв чемодан, положила сверху футболку и стянула с себя полотенце, наклонилась и стала обтирать им волосы. И только после кинула его на тумбу, схватила верх и выпрямилась. И дернул же ее черт в этот момент обернуться. А там картина маслом. Михаил смотрел на нее не мигая. Зрачки расширены, грудь часто вздымается.
— Я думала, ты спишь, — испуганно ахнула Надя и стала быстро-быстро искать ворот футболки. Как назло, она была перевернута наизнанку, так что по привычке первым делом вывернула ее, а уже после натянула на себя сверху. Вот только этого времени для Миши было достаточно, чтобы подробно рассмотреть богатство Нади и даже присвистнуть.
— Знал бы, что за твоим шмотьем скрывается такая аппетитная прелесть, давно бы вызвал тебя работать. Поверь, из командировок мы бы не вылезали.
— Пошляк, — раздраженно кинула ему Надя и резво юркнула под одеяло, пряча под ним свои оголенные бедра, на которые с плотоядным интересом совсем не по-дружески пялился ее, между прочим, друг. — Если бы я не знала тебя столько лет, подумала бы, что подкатываешь ко мне. И вообще, надень трусы!
На этом посчитав разговор завершенным, Гдальская отвернулась, взбила еще раз подушку и прикрыла глаза. Ей бы высушить волосы, чтобы утром они не напоминали воронье гнездо, но к стыду, ей было слишком страшно пошевелиться. Казалось, сделай она хоть одно лишнее движение, и на нее набросится зверь. Женщина стиснула бедра, ощутив странные покалывания между ними, но насилу закрыла глаза. И одобрительно улыбнулась, услышав за спиной мужское ворчание, а затем шуршание ткани, после чего кровать снова прогнулась под весом Миши.
Из-за странных телодвижений друга в ее сторону о предательстве мужа и племянницы Надя думала в последнюю очередь. Всё, что ее волновало — это горячее дыхание Архипова ей в затылок. Но оборачиваться и проверять, насколько плотно он лег рядом, Надя не стала. Струсила.
Она по максимуму расслабила лицо, чтобы быстрее уснуть, и на удивление, ей это удалось довольно быстро. Может, тому виной долгий перелет и усталость, а может, сладкий трепет в груди, о котором за долгие годы унылого брака она успела позабыть.
Надя проснулась в кровати одна. Не сразу это поняла. Сначала напряглась, опасаясь поворачиваться, но не услышала ни шума, ни дыхания Миши. Но когда услышала звуки воды из ванной, обернулась и с облегчением осознала, что Архипов в душе. Вот же русалка. Лешка так часто не мылся. Встряхнула головой, прогоняя мысли о почти бывшем муже прочь.
— Встала? Умывайся, и идем завтракать. Я голоден как волк. Так бы и съел что-нибудь аппетитное.
Пока Надя лежала, ее друг успел помыться и даже выйти. В его голосе отчетливо звучали двусмысленные намеки. И если ночью она списывала произошедшее на свое буйное воображение и усталость, то сейчас, при свете дня, больше не могла обманываться. Миша всегда славился своими шутками с двойным дном, но так явно флиртовать и делать почти прямые намеки никогда себе не позволял.
— Миш? — подала напряженно голос, но когда он вздернул бровь, прикусила язык.
— М?
— Одевайся, я скоро, — буркнула Надя, укуталась в простыню и поплелась в ванную.
Вот только вместо того, чтобы благородно отойти, Архипов и не думал сдвинуться с места. Как стоял недвижимой глыбой, так и продолжал это делать. Будто испытывал ее нервы на прочность.
— Я в душ.
Надя остановилась на расстоянии вытянутой руки от Миши, даже произнесла фразу с намеком, чтобы он отвернулся или отошел, но он сделал вид, что не понял.
— Иди, Надюш, я как раз для тебя ванную нагрел паром.
Гдальская покраснела, щеки обожгло жаром, и она не смогла ответить ему достойно. Так что пришлось Наде молча запыхтеть и протискиваться мимо, касаясь обнаженной кожи Архипова.
— Не знал бы, что ты была замужем, решил бы, что ты невинна, персик.
— Что? — завопила она, услышав ласкательное прозвище, которое раньше себе друг никогда не позволял. Да, флиртовал, но не так откровенно. Никогда не позволял себе переходить грань.
— М?
Не успела Гдальская сделать ни шагу вбок, как споро была заграбастана загребущими руками мужчины. Она оказалась вдруг в опасной близости от его груди и тому, что ниже. Опасалась опустить взгляд. Ей показалось, словно белое полотенце опало к мужским ногам, оставив его полностью обнаженным.
— Что ты делаешь, Миш? Мы же с тобой колле… друзья.
— А что я такого делаю, Надюш? Тебе не нравится, когда я называю тебя персик? Может, пэрсик?
— Миша!
Надя даже улыбнулась, когда услышала его пародию на грузинский акцент. Напряжение слегла ослабло, и она немного успокоилась, всё же к юмористическому другу привыкла больше, чем к флиртующему.
— Мы с тобой не просто коллеги, Надь, — Миша посерьезнел, глаза перестали лучиться весельем. — Мы с тобой — неженатые коллеги, а что еще лучше, многолетние друзья. Ты знаешь, что самые крепкие браки создают лучшие друзья?
Надя была настолько ошарашена прямым заявлением Архипова, что растерялась и сказала то, что первым пришло в голову.
— Я замужем.
Поморщилась, услышав собственные слова, но Мишу было этим не пронять.
— Ключевое слово, которое ты пропустила — пока. Пока еще замужем, Надюш. Считай это незначительным пустяком, который скоро разрешится.
— Нам дадут месяц на размышления, — женщина пожала
