— Вы вторглись на мою территорию! Вас всех посадят!
— Мы пришли в гости к Валерии. Вы ее силой удерживаете. Но можем вместе с вами проехать в участок, я не против, пообщаемся там.
— Ах, ты гад! — Лариса Эдуардовна летит на Артема, выпустила когти, рот искривлен, напоминает мне медузу-Горгону.
Адвокат очень ловко перехватывает ее руки. Передает охраннику.
Пока я отвлеклась на свекровь, в дом вбегают еще люди. Они очень быстро скручивают оставшихся охранников Ларисы Эдуардовны.
— Прости, думал, все тише сделаем, — шепчет мне на ухо Артем. — Но теперь выход свободен, — берет меня за руку. — Светлана на выход.
Сестра белая как стена. Во время разборок она стояла рядом и едва дышала.
— А Паша… мама…
— Выведем. Все хорошо. Мне будет спокойней, когда Лера с крохой и вы будете в безопасности. Больше свободы для действий и маневров.
— А если нет? — Светлана всхлипывает. — Они беспомощные.
— Светик, не время для слез. Бегом, — Николай отвечает веселым тоном, и при этом заламывает руку за спину одному из охранников.
Уже на пороге слышу отчаянный и слабый крик мужа:
— Лера!
Оборачиваюсь.
— Умоляю, отложи развод! — кричит окровавленным ртом. — Ты не знаешь, что за человек рядом с тобой. Не верь ему! Я знаю, что надо делать!
— Я тебя не знала, Ром.
— У меня есть план! На этот раз я не подведу, любимая!
— Артем, — обращаюсь к адвокату, — По возможности, проследи, пожалуйста, чтобы его не покалечили.
Переступаю порог дома, а ощущение, что оставляю за спиной прошлую жизнь.
Глава 65
— Мне неудобно, Артем! Это же дворец, — оглядываю свое новое жилище.
Огромный трехэтажный дом, который Николай скромно назвал дачей. Тут очень уютно, красиво, чувствуется, что для себя делали, не жалели сил и средств.
Потом вспоминаю, что Николай старался для своей семьи… Больно становится, за него, за себя. Предательство пахнет одинаково.
— Коля только рад будет. Ему тяжело в этих стенах. А вам тут места всем хватит, спокойно. Охрану оставим, сможешь в себя прийти, — подтверждает мои мысли Артем.
— Переживаю как он там. Втянула я вас, драка, разборки, оно вам надо.
— Надо. Поверь, я и не то готов для тебя сделать, — это он произносит очень тихо.
— Благодарность? Не стоит. Я не за что-то тогда помогала. Просто хотела спасти…
— Аналогично, — подмигивает мне. И улыбается, так искренне, так открыто, что в израненной душе, сквозь боль и мрак, проглядывается теплое солнце.
— Хоть бы с Павлом и Зоей Ивановной все было хорошо, такой стресс, и мы еще уехали.
— Валерия, хватит себя накручивать и переживать! Лучше скажи мне, что желаешь на обед, мигом все доставят. Скоро все соберутся, организуем небольшое новоселье, — его хорошее настроение передается мне.
Нет, боль не ушла, не отпустила. У меня перед глазами до сих пор стоит лицо Ромы. Он меня защищал, пошел против матери. И я снова ощутила от него волну любви, того родного чувства, в которое он меня закутывал все эти годы.
Так невозможно притворяться. У него были чувства. Есть и сейчас? У него будет ребенок от моей сестры, которого он очень ждет, напоминаю себе.
Но вопреки всем позитивным изменениям, я не могу забыть своего единственного мужчину, годы брака. Много вопросов, на которые у меня нет ответов.
Отгоняю грустные мысли. Не время для них. Надо обустроиться, вдохнуть воздух свободы, отпустить тревоги.
Примерно через два часа Николай привозит Павла и Зою Ивановну, им удалось забрать даже картины.
— Уютный домик, — оглядывается по сторонам старушка. — Коленька, помоги мне, хочу прилечь. День выдался суматошным, — протягивает сухонькую руку врачу, и смотрит на него с умилением.
— Конечно, Зоя Ивановна, сейчас доставим вас в апартаменты, — бодро отвечает.
— Хорошие люди, Лерочка. Все налаживается, — говорит старушка.
— Не думаю, что все так безоблачно, — замечает Павел.
Он хмурый и явно чем-то встревожен.
— Паш, успокойся уже, — говорит Светлана. — Сейчас пообедаем, отметим новоселье.
— Думаешь, они успокоятся…
— А вот за это не надо переживать. Все уладим, — Николай излучает уверенность и спокойствие.
В его обществе мне становится еще комфортней. Не уставляет удивлять его аура, очень близка она мне.
Обустроив Зою Ивановну, мы с сестрой распаковываем доставленные блюда, накрываем на стол.
— Хочу поблагодарить наших спасителей, — говорю, когда мы все размешаемся в гостиной. — Не хватит слов, чтобы выразить все чувства в моей душе. Когда казалось, что все, капкан захлопнулся, вы протянули нам руку помощи. Спасибо и вам Светлана, Павел, вы моя семья. И я рада, что спустя столько лет обрела вас, — горло сдавливают спазмы. Хочется плакать. Вдыхаю воздух, наполненный уютом.
Понимаю, что мне предстоит еще долгий путь, но сейчас я делаю первые шаги, чтобы обрести себя.
Остаток дня проходит за дружескими беседами. Артем и Николай очень быстро находят общий язык с Павлом и Светланой. И я позволяю тревогам спрятаться в глубине души.
Вечером провожаю мужчин, еще раз благодарю. Артем обещает как можно скорее разобраться в моем деле, подготовить все необходимое для развода.
Возвращаюсь в дом, кормлю дочь и готовлюсь ко сну на новом месте.
«Пушистых снов. Пусть новый день принесет только улыбки».
Приходит сообщение от Артема.
«Спокойной ночи. Все обязательно наладиться».
Следом за ним прилетает сообщение от Николая.
Отвечаю своим спасителям. Сон приходит очень быстро, спокойный, сладкий, словно гора, которая все это время придавливала меня к земле, вдруг исчезла. И появилось четкое понимание, что моя ситуация — это не конец. Я вижу завтрашний день, и он не кажется мне беспросветной чернотой.
Следующий день проходит спокойно. Я с радостью посвящаю время доченьке, общаюсь с родными, занимаюсь продвижением Пашиных картин, и стараюсь отгонять тревожные мысли.
Охранники в доме все же напоминают, что все далеко не так безоблачно. И за любым поворотом меня могут ждать новые потрясения. Мои спасители пишут мне постоянно, спрашивают, всего ли хватает.
А утро следующего дня начинается со звонка Зоряны.
— Мамуличка, здравствуй, — слышу в трубке родной голос дочери.
— Доброе утро, Зорь, — понимаю, что вопреки всем обидам ужасно соскучилась.
Мне так не хватает наших ежедневных посиделок с дочкой, наших разговоров и теплоты.
— Мааам! Я так соскучилась, — всхлипывает. — Прости меня! У меня было время все обдумать. Мааам, как же мне тебя не хватает, — крик отчаяния в голосе.
— Я тоже соскучилась, — материнское сердце сжимается.
— Папа куда-то уехал. Я тут у бабушки. Он сказал тебя не тревожить, он скоро вернется. Но, мам, — вздыхает, — Я не могу больше без тебя! Пока ты не ушла, я не ценила, не понимала, как ты для меня важна!
Ее слова… как я хочу верить в них. Ведь она моя кровиночка, моя родная, долгожданная девочка. Я всегда считала, что у нас с ней особая близость.
А последние события показали дочь с другой стороны. Как хочется забыть их.
— И ты для меня важна, Зорь. Мне очень больно осознавать все, что произошло, — по щекам катятся слезы. — Куда папа уехал?
— Он не сказал. Бабушка после операции, Матвей с ней, но ей тяжело. А тут я еще. Я-то не пропаду. Не голодная, у меня все есть. Только я так хочууу к тебе! Мамочка, можно я приеду? Или у тебя для меня нет места? Я все пойму.
— Зорь, для тебя у меня всегда есть место. И я тебя звала с собой… всегда, — невольно вспоминается тот роковой день, когда дочь насмехалась…
Гоню болезненные воспоминания прочь.
— Я сглупила. Очень сильно сожалею, что не помогла тебе! Что отвернулась, когда ты так во мне нуждалась! Мамулечка, позволь мне сейчас все исправить!
Глава 66
Ее слова, как бальзам на душу, только с привкусом горечи. Свежи в памяти откровения дочери перед выступлением, и то, как она облила нас с Ромой грязью.
