— Ты не взяла ее? — в глазах сожаление.
— Не думаю, что это подходящее для нее место. Идем, — зову дочь к нашему столику. — Это Николай, мой друг. Это моя дочь Зоряна.
Представляю их друг другу. Николай встает и приветливо улыбается дочери.
— Много о тебе наслышан. Рад знакомству.
— А я вот о вас ничего не слышала, — Зоря рассматривает нового знакомого с нескрываемым интересом. — Надеюсь, сегодня наверстаем упущенное. Вы давно маму знаете?
— Недавно познакомились. Она ко мне зуб пришла лечить. Разговорились. Подружились.
— Так вы стоматолог! Как вовремя! Мне не повредит консультация, — тут же опускает взгляд, — Если мама не будет против.
— Буду рад помочь, — опережает меня Николай.
А мне неприятно, что дочь уже пытается получить выгоду, едва села за стол.
— Расскажите о себе! Так интересно, — говорит лучезарно улыбаясь.
— Не думаю, что эта тема сейчас актуальна. Ты же с матерью пришла встретиться, — отвечает мягко Николай.
— Так мне интересно, как теперь живет мама. Мы не так давно виделись, а кажется, прошло больше года. Все очень быстро изменилось, — вздыхает.
Снова приходит официант, принимает у нас заказ. Зоря ведет себя скромно, не заказывает никаких излишеств.
— Простите за опоздание! — к столику походит Артем. В строгом черном костюме, с темно-синим галстуком. В руках два букета. Один диковинный, нежно-розовые цветы, необычной формы, второй — полевые разноцветные.
Второй букет мужчина вручает моей дочери. Первый — мне.
— Ого, сюрприз, — восклицает. — Я Зоряна, — сама представляется.
— Артем Сергеевич, рад знакомству, — отвечает дочери, а взгляд направлен на меня.
— Что это за цветы? Никогда таких не видела? — спрашиваю, вдыхая невероятный аромат.
— Альстромерия. Или если проще Лилия инков. Считается, что в этом цветке очень много солнечной энергии, и он дает силы и приносит удачу, — взгляд его глаз прожигает меня, так что невольно краснею.
Не хотелось мне, чтобы дочь видела подобное. Это можно неправильно истолковать.
— А вы романтик, Артем Сергеевич, — Зоряна улыбается и рассматривает его с еще большим интересом. — Не знала, мамуличка, что у тебя так поменялась жизнь. Я очень рада, что ты больше не плачешь.
— Я не ожидала этих изменений, — отвечаю и понимаю, что мне тяжело общаться с дочерью, я постоянно жду от нее удара в спину.
— Артем Сергеевич, а вы чем занимаетесь? — Зоряна продолжает исследовать его взглядом.
— С какой целью интересуетесь? Досье собираете? — Артем отвечает шутливым тоном, но я чутко улавливаю в этом подкол.
— Мы с мамой всегда были очень близки, и я привыкла знать ее окружение. А тут столько новых лиц сразу, — ничуть не смутившись, отвечает дочь.
— Но вы же пришли на встречу с матерью, полагаю, вам есть что обсудить, — Артем встречается глазами с дочерью, и она тут же отводит взгляд.
— Как тетя Алена? — спрашиваю спокойным голосом.
Да, во мне говорят обиды. Зоря поет про нашу близость, но ее поступки вопят об обратном.
Дочь меняется в лице, на нем появляется вселенская грусть.
— Плохо. Папа уехал, бабушка болеет, тетю могут в больницу положить. Я помогаю всем, кому и как могу. Мам, я уверена, ты винишь меня, что не выбрала только твоей стороны. Но они моя семья. Мне больно. Я разрываюсь. Но если меня зовут на помощь, я прибегу. К тебе в первую очередь. Но ты не зовешь. Ты отгородилась, — по ее щекам текут слезы, губы дрожат. — А ты даже боишься со мной наедине остаться. Привела новых друзей. Хорошо, я все понимаю. Не отрицаю, что подвела тебя, подорвала доверие. Я принимаю твое новое окружение, хочу познакомиться. Но и тут снова меня в чем-то подозревают. Мама! Перед тобой твоя дочь! Не враг! А твоя родная дочь! Я оступилась, так накажи, я приму любое твое решение! Но умоляю, не лишай меня себя, это слишком! Я не смогу без тебя мамочка! — тянет ко мне руки, ее трясет как в лихорадке, а во взгляде столько боли и отчаяния.
Глава 68
Меня тоже начинает трясти, от противоречивых эмоций. Это же мой ребенок! Она не может так играть! В памяти всплывают яркие и светлые моменты нашей жизни.
— Очень похвально, что вы всем помогаете, Зоряна, — говорит Артем. Потому как у меня ком в горле, я не знаю, что ответить.
Какая-то сила внутри меня мешает сорваться с места и прижать дочь к себе. Почему? У меня нет ответа на этот вопрос.
— Простите, но мы немного в курсе событий и ваших недавних поступков, — мягко вступает в разговор Николай.
— Кто из нас не без греха, — вздыхает Зоря, виновато потупив взгляд.
— Нисколько не пытаюсь вас судить. На это не имею права. Только разрушить все легко, а вот чтобы вернуть доверие надо постараться. Вы хотите помириться с матерью — это отлично, — Николай берет чашку, делает глоток кофе, смотрит на Зорю, словно сканирует ее. — Но это не может произойти по щелчку пальцев. В данном случае недостаточно сказать: «Прости!»
— Я хочу быть рядом, — берет мою руку и сжимает ее. — Я нужна маме, а мама мне. Мы семья и должны поддерживать друг друга. И я готова доказать, как сильно раскаиваюсь.
— Мне кажется, сейчас ваше присутствие добавит Валерии тревог. Всему свое время, Зоряна. Если у вас есть намерения вернуть доверие матери, то идите к этой цели, — заявляет Николай.
— Согласен. Боюсь, что сейчас ваше пребывание с Лерой лишь добавит ненужных тревог, — поддерживает друга Артем.
— Мам, а ты что думаешь? Я настолько тебя раздражаю? — берет салфетку и вытирает слезы.
Она разрывает мне сердце. Кромсает его. Стараюсь думать не эмоциями, хоть моя любовь к дочери требует немедленно ее обнять, и постараться забыть все те жуткие события. Но, правда в том, что их не забыть и не вычеркнуть.
Доверия действительно нет. Страшно признаться, но я опасаюсь приводить дочь в дом.
— Зорь, мы можем общаться. Если возникнут проблемы, я тебе помогу. Но мне сейчас надо прийти в себя. У меня уже пропало молоко. Надеюсь, ты понимаешь в каком я состоянии.
— Понимаю, мамочка! Потому и хочу загладить вину, сделать все, чтобы тебе было легче! — складывает руки в молитвенном жесте.
А у меня перед глазами, как она искренне плакала перед своей учительницей в театре. Один в один.
От этого темнеет в глазах. Стена отчуждения между мной и ребенком растет.
— Папа надолго уехал? — спрашиваю осипшим голосом.
— Говорил, что скоро вернется, — она как-то резко осунулась, лицо бледным стало.
— Вы не поддерживаете связь?
— Он мне пишет, — сцепляет руки в замок. — Расскажи мне про Аришку, какая она? — на лице мгновенно возникает улыбка.
Зоря определенно избегает разговоров об отце. Почему?
Во время встречи еще несколько раз пыталась спросить что-то о Роме, но получала только односложные ответы. К концу встречи Зоря заметно потухла, плечи опустила, смотрела на меня как затравленный зверек.
Артем и Николай больше старались не вмешиваться в наше общение, но и наедине нас с дочерью не оставляли.
И мне от этого дико, она же мой ребенок! И самое ужасное, что внутренний голос соглашается с ними.
— Мне жаль, мам, — говорит дочь, прощаясь со мной. — Я докажу тебе, как сильно люблю и раскаиваюсь! — обнимает меня и целует в обе щеки. — Я ведь могу написать?
— Конечно, можешь, — прижимаю к себе дочь. Всхлипываю, стараюсь сдержать ядовитые слезы.
— Вас подвести? — обращается к Зоре Николай.
— Н… нет… спасибо. Сама доберусь, — хмурит брови.
— Отчего же сама, если я на машине.
— Если настаиваете, — пожимает плечами.
Прощаюсь с дочерью, на душе гадко и противно. Сажусь в машину к Артему.
— Что скажешь? — спрашиваю хрипло.
Состояние такое, что выть хочется. Еще и стыдно, что опасаюсь собственного ребенка.
— Мутное дело, Лер. И дочь твоя что-то усиленно скрывает.
— А не понимаю, Артем. Зачем? Развожусь я с ее отцом, и что? Алена хочет мне отомстить за аварию. Лариса Эдуардовна против развода. Но при чем тут моя дочь? Думаешь, они промыли ей мозги? Чего они вообще от меня хотят? У меня ничего нет!
