бережно удерживает меня и неторопливо скользит пальцами по коже. Мурлычу от удовольствия и судорожно всхлипываю. Так страшно вдруг потерять все.
— Что не так? — Назар чутко улавливает мое настроение.
— Не знаю. У меня никогда не было этого…
— Чего?
— Близости, тепла… Ну вот как сейчас.
— В смысле? — Он втыкается горячими губами в шею, едва ощутимо прикусывает и зализывает языком.
— Никто никогда меня не любил, — выдыхаю, погружаясь в пучину восторга. — Использовали только…
— Иди ко мне. — Назар крепко обнимает, окутывая собой со всех сторон. — Я буду тебя любить. За всех.
Он гладит меня везде, куда только может дотянуться, и шепчет всякие нежности, а меня не покидает чувство, что я что-то упускаю. Назар словно специально притупляет мою бдительность. Ну конечно! Хитрец!
— Назар, — зову я, выныривая из облака эйфории.
— Что?
— Что ты недоговариваешь?
— Какая ты неугомонная, — беззлобно смеется он.
— Ты мне не доверяешь? — оборачиваюсь и перехватываю его напряженный взгляд.
Не нравится мне все это. Но очень хочется разобраться на берегу. Раз уж мы решили попробовать быть вместе, мне кажется, нужно делиться проблемами и переживаниями.
— Не в этом дело, просто…
Назар фыркает и взлохмачивает волосы. Я не вмешиваюсь и не тороплю, даю ему возможность самому продолжить.
— Не только у тебя не было отношений, — все же выдавливает он. — Но и я до встречи с тобой не собирался заводить семью. Совсем. Никогда.
Не улавливаю связи.
— Что это значит?
— Я сделал вазэктомию. Почти два года назад.
Что-то знакомое. Неприятные мурашки ползут по коже. Инстинктивно веду плечами и вспоминаю.
— Вазэктомия? Это же…
— Да, это стерилизация.
Назар поднимается на ноги, берет полотенце и выбирается из ванной. Собирается сбежать от меня? Ну уж нет.
— Но зачем? — хватаю за запястье и вынуждаю остановиться.
В голове не укладывается, что такой мужчина, как он, мог пойти на это.
— Я решил, что не хочу иметь семью и детей. — Голос Назара звучит ровно и уверенно. — Потому что не могу им дать что-то очень важное. То, что невозможно купить за деньги.
Какая чушь. Откуда он это все взял?
— Я был пустым до тебя. — Он наклоняется, целует меня и спускает остывшую воду.
Дает понять, что разговор закрыт? Или ему нужно время? Или оно нужно мне?
Муж помогает мне смыть остатки пены, заворачивает в полотенце и несет в комнату. Усаживает на постель и бережно вытирает, не забывая целовать сухие участки кожи. Приятно, но расслабиться не получается. Я не могу так.
Перехватываю его лицо в ладони и вынуждаю посмотреть на меня.
— А это можно как-то исправить?
— Есть небольшая вероятность, но без гарантий, — нехотя отвечает он и серьезно смотрит на меня. — Прости, я должен был рассказать сразу. Еще до… тебе придется решить, готова ли ты принять мою особенность.
— Ты серьезно?
— Вполне. — Его усмешка становится горькой. — Я пойму и попытаюсь принять твое решение.
— Какой ты дурак, — качаю головой и улыбаюсь. — Думаешь, я сбегу на первой трудности? Ну уж нет. Мы попробуем все исправить. Вместе.
— А если не получится? — недоверчиво спрашивает он.
— У нас уже есть Иришка.
Тяну его на себя. Назар улыбается и поддается. Находит мои губы и впивается в них с неистовой страстью. Руки беспорядочно скользят по телу, а поцелуи безошибочно находят самые приятные точки на моем теле. Сдаюсь его натиску, полностью доверяю себя любимому мужчине и улетаю в невесомость.
Мышцы шеи сводит от напряжения. Разминаю и смотрю на часы. Двенадцатый час. Черт, заработался опять, а ведь обещал Алле быстрее закончить и прийти. У нее для меня какой-то сюрприз. Закрываю бумаги по реабилитационному центру в сейф. Завтра еще раз все перепроверю, и можно отдавать в работу.
Пока выключается компьютер, расстегиваю рубашку. Все. В душ и к жене под бочок. От одной мысли об этом горячая волна пробегает по телу, а в паху появляется приятная тяжесть. Как же быстро я привык к семейной жизни, и она мне определенно нравится. Засыпать вместе, просыпаться. Гулять с дочерью, смотреть фильм и просто наслаждаться друг другом. Раньше мне все это было недоступно, а сейчас я как наркоман. Испытываю ломку по очередной дозе.
В груди приятно вибрирует. Улыбаюсь и вспоминаю свой сюрприз. Не могу больше ждать. Закончу все важное и срочное и увезу своих девчонок на море, подальше от холода и снега. Домик снял в уединенном месте. Будем втроем. Без гаджетов и работы. Только я, Алла и наша Иришка. А потом и Новый год.
Негромкий стук в дверь вклинивается в мои мечты.
— Можно? — Няня заглядывает в кабинет.
— Наталья? — удивленно изгибаю бровь. — Что ты здесь делаешь в такое время?
— Назар Леонидович, — закусывает губу и входит в кабинет. — Мне надо с вами поговорить…
Закатываю глаза и шумно выдыхаю. Вот совсем не хочется тратить время.
— А до утра не ждет?
— Нет, это срочно.
— Говори, — бросаю раздраженно, упираюсь задницей в стол и складываю руки на груди.
Наталья оглядывается на приоткрытую дверь, проходит в середину комнату и небрежно дергает за пояс халатика. Ткань медленно ползет по ее обнаженному телу, открывая для меня идеальные изгибы, и ложится к ее ногам. Скольжу равнодушным взглядом и не чувствую ровным счетом ничего. Кроме разве что раздражения.
Хочется спросить «и чо?», но я лишь снисходительно хмыкаю, ожидая продолжения представления. Для чего-то же это все затевалось. Наталья молчит и смотрит на меня через опущенные ресниц. ы Девственницу, что ли, изображает? Так ей не идет. У роковухи было бы больше шансов. Хотя нет, вру. Шансов изначально нет. Ни у кого. Я весь в другой женщине. Растворился без остатка и не хочу никакую другую.
— Плохо стараешься, — криво усмехаюсь. — У меня даже не встал.
— Я помогу. — Она принимает мои слова как поощрение.
Приближается и хочет опуститься на колени. Идиотка.
— Не стоит, — ловлю ее за плечо и удерживаю от необдуманных поступков.
Мне такие финты нахрен не нужны.
— Но почему? — Наталья обиженно хлопает ресницами. — Я сделаю для тебя все…
— Оденься, — толкаю ее обратно. — Для «всего» у меня есть жена. И она меня полностью устраивает.
Скольких трудов мне стоит сдержаться и не нажестить. Ненавижу такие самовольные выходки. Я вообще не понимаю, на что она рассчитывала? Чтобы я опустился до подлой измены? Да еще и в собственном доме. Идиотизм.
— Да что тебе может дать эта жалкая инвалидка? — сквозь слезы спрашивает Наталья. — Ты взрослый, сильный мужик, а она фригидная калека.
Алла? Фригидная? Невольно вспоминаю наше жаркое утро и
