угодно! Хотя… Обычно они перед Новым годом обязательно сжигают старые вещи, чтобы войти в следующий без груза старья. Типа традиция такая. Так что… — ухмыльнулся, разведя руками.
— Ладно, понял, спасибо, — кивнул я парню и, не прощаясь, собрался уйти.
Всё равно больше не добьюсь от него, похоже.
— Эй, — окликнул тот меня.
Пришлось задержаться. Обернулся и посмотрел на него с ожиданием.
— Удар, что надо, — указал на свою физиономию.
Усмехнулся и кивнул больше на автомате, пребывая в думах о полученной информации.
Вот точно выпорю, когда найду!
Не нашёл. Подруга вернулась, а Василисы по-прежнему не было на радарах. Как и Жанны. Я, блядь, даже до Полины дозвонился, но та и сама не в курсе оказалась ни о чём особо. Жанна ей наплела сказку о какой-то важной поездке, и на этом всё. Никакой лишней информации.
Ситуация стала подбешивать уже просто невыносимо. Особенно, когда спустя два дня ничего не изменилось, и парни Киреева также ничего не нашли. Про женишка-смертника — в том числе. Я бы и на помолвку брата забил, если бы не он сам, обещавший за уши меня туда притащить, если продолжу чудить из-за бабы. Но я всё равно в очередной раз завернул к Василисе в надежде, что та вернулась. Но в доме по-прежнему было тихо. Пришлось ехать на праздник брата ни с чем.
Белоснежный особняк деда находился за городом, на охраняемой территории, где жили на расстоянии друг от друга остальные буржуи нашего края. Все три этажа и боковые башни виднелись ещё издалека, сверкая разноцветными огнями новогодних гирлянд.
Невольно замер, разглядывая строение через открытые автоматические ворота, не спеша въезжать во двор. Воспоминания накатили неожиданно, отдавшись болезненным уколом в груди.
Как же давно я здесь не был. С момента, когда поругавшись с дедом в очередной раз, громко хлопнул дверью и свалил из дома, чтобы больше не вернуться, заменив семью армией.
Но это всё лирика…
Стоило бы вспомнить, зачем я здесь. Поэтому, выкинув из головы лишнее, наконец, въехал внутрь усадьбы.
Ко мне тут же подошла охрана. Понятное дело, что сегодня на территории Орловых день открытых дверей, но опять же только для своих, а меня здесь знать не знали. Хотя Игнат всё же предупредил их, так как стоило только показать им свой паспорт, как передо мной тут же расступились.
Внутри обстановка, что странно, не изменилась. Просторный холл, выложенный светлой мозаикой, переходил в широкую лестницу, ведущую на балюстраду второго этажа, откуда можно было попасть в два противоположных коридора. Также там была ещё одна лестница, и вела она уже на третий уровень. А вот для башен существовали отдельные ходы-подъёмы.
Пока предавался очередным воспоминаниям, в холле из бокового прохода от дверей, где я замер ненадолго, появилась высокая и с виду чопорная женщина лет шестидесяти. Чёрная рабочая форма с кружевами белого цвета на воротнике и манжетах и забранные в строгий пучок тёмные волосы с проседью лишь подчёркивали её чопорность. Но я-то знал, что это всё напускное, и на деле Трофимова Лидия Михайловна очень даже весёлая женщина, которая часто в детстве читала мне и Игнату сказки, устраивала вместе с нами всяческие пакости гостям, а ещё в тайне подкармливала сладостями.
Конечно, она меня не узнала. В последнюю нашу встречу я был намного худее и костюмы никогда не надевал, даже на самые важные мероприятия, предпочитая неформальный стиль.
— Вход для охраны через кухню, — указала она себе за спину.
— Всегда ценил ваш юмор, тёть Лид, — улыбнулся я ей широко и радостно.
Та застыла истуканом, заслышав знакомое обращение. На лице мелькнула тень сомнения.
— Ярослав? — промямлила нерешительно, рассматривая меня по-новому.
— Что, не похож? — усмехнулся понимающе, стянул с себя очки и шагнул ей навстречу.
— Не особо, — а у самой слёзы на глаза навернулись, когда она протянула руки, обняв, прижав голову к моей груди. — Ох, Ярослав.
Не стал сопротивляться, крепко обнимая женщину в ответ. Что сказать, и у самого в горле ком встал.
— Простите, что раньше не появился. Не знал, — проговорил тихонько.
Лидия Михайловна всё же всхлипнула, но, когда отстранилась, вновь выглядела, как ни в чём ни бывало, вызвав у меня непроизвольную улыбку. Всегда восхищался тем, как она умело управляла эмоциями. Иногда мне казалось, что Игнат именно от неё перенял умение держать лицо в любой ситуации.
— Все в саду? — перешёл к основному.
— Ах, да, я же как раз шла проверить, всё ли там хорошо. Новеньких девочек взяли в обслуживающий персонал. А сегодня куча гостей, как бы не напутали чего.
— Вот и отлично. Проверим вместе, — постановил, кивнув больше своим мыслям, чем для неё. — Кстати, как вам невеста Игната? — решил прощупать почву, неспешным шагом направившись в сторону нужного помещения.
— Да ничего вроде. На самом деле ничего особенного сказать про неё не могу. Он её не отпускает от себя ни на шаг. Ревнует к каждому столбу, — хмыкнула.
— Да ладно? Игнат и ревность? Какая неожиданность! — изумился я, весело ухмыляясь при этом.
Женщина страдальчески закатила глаза.
— А ты думаешь, почему всем запрещено появляться в основной части дома? — многозначительно заулыбалась. — Не поняла ещё, что за нрав, но на первый взгляд хорошая девушка.
— Ну, хоть в чём-то ему повезло, — съехидничал больше по привычке детства.
Лидия Михайловна на это только головой покачала. Я же шире улыбнулся. Больше ничего не стал говорить. Тем более, мы дошли.
Зимний сад деда — отдельное произведение искусства. Попадая сюда, почти сразу забываешь, что находишься внутри стеклянного купола, а не на улице. И повсюду цветы, цветы, цветы… как знак скорби по утраченному — дочери, нашей с Игнатом матери.
Внутри, и правда, собралось полно народа. Все они столпились вокруг небольшого возвышения, на котором была установлена арка, украшенная всё теми же цветами и лентами. Ещё одна лента — алая, обвивала запястья будущих молодожёнов. Когда я явился, её как раз собирались разрезать. Я проследил за этим нехитрым действием, мысленно размышляя над вменяемостью собственного брата. Или реально настолько запал на блондинку рядом с ним, что на такую чушь подписался?
С виду, вроде, и правда ничего, хотя пока видел её издалека и сбоку, особо не рассмотришь. Невысокая, стройная, длинное платье белого цвета, скрывающее тело по самое горло, делало её похожей на статуэтку, но было заметно, что есть воля. Спина прямая, подбородок гордо задран вверх, смотрит прямо, не скрываясь и не таясь. Так и напоминала какой-нибудь горный цветок. Обманчиво-хрупкий, но на деле способен пережить любую непогоду.
Поймал себя на мысли, что пока
