Мне бы не хотелось видеть на тебе то, что подарила тебе бывшая девушка.
— Ты уже знаешь, что у меня никогда не было девушки.
— Верно, но если бы у тебя была, мне бы это не понравилось.
Я подпрыгиваю на своем месте, а адреналин заставляет мое сердце биться быстрее:
— Почему же, Джиа? Я думал, что мы только друзья.
Ее щеки заливает румянец. Это как удар в грудь, сбрасывающий все давление. Мне нравится, когда она так краснеет.
Она возвращает свое внимание к бланку, лежащему у нее на коленях:
— Мне нужно это заполнить.
Один из щенков начинает скулить, поэтому я ставлю разговор на паузу и сосредотачиваюсь на них. Оказывается, это самый маленький из них проснулся и суетится. Я достаю его из коробки и подношу к своему лицу.
— В чем дело, малыш? Мы не хотим разбудить твоих братьев и сестру.
Краем глаза я замечаю, что Джиа перестает писать и наблюдает за нами. На этот раз я не смотрю на нее, а продолжаю следить за маленьким жучком, который, как я уже понимаю, принадлежит мне.
— Я думаю, это он, — говорит она через мгновение.
Теперь я поворачиваюсь к ней:
— Да, а как ты догадалась?
Она наклоняет голову:
— По выражению твоего лица. Ты влюбился.
Я тянусь к ней, заправляя за ухо выбившуюся прядь:
— Да, влюбился.
Она быстро моргает, прежде чем отодвинуться. Это было серьезное заявление, и она должна знать, что я говорю не только о щенке. Возможно, я сказал слишком много, и теперь она нервничает. Я идиот.
У меня нет времени на то, чтобы пытаться спасти ситуацию. Ассистент ветеринара говорит нам, что мы можем занести щенков в смотровую. Я кладу своего парня обратно в коробку и закрываю крышку, чтобы яркий свет не мешал им.
Джиа возвращает бланк анкеты работнику регистратуры, и мы идем за ассистентом по коридору, пока она не останавливается перед открытой дверью.
— Сейчас вас примет доктор Митчелл.
Я ожидаю, что это молодой ветеринар, работающий в такое время, чтобы оплатить свои счета, но вместо этого мы получили более худую версию Санта-Клауса. Волосы доктора Митчелла белые как снег, как и его подстриженная борода. На кончике носа у него сидят очки в проволочной оправе, которые он поправляет, когда мы входим в комнату.
— Добрый вечер. Кажется, кто-то оставил коробку с маленькими чудесами.
— Да. Мы пытались их согреть, но, боюсь, они очень голодны, — отвечаю я.
— Давайте посмотрим, кто у нас тут. Поставьте, пожалуйста, коробку на смотровой стол.
Он вынимает щенков из коробки по одному, чтобы осмотреть и взвесить их. Это медленный процесс, так как их семь. Моего малыша проверяют последним, и он больше всех суетится.
— Этот — вздорный, — смеется ветеринар.
— Да, это мой.
Он смотрит вверх:
— Вы оставляете себе одного? Молодец, а что с остальными?
— Мы пока не знаем, — отвечает Джиа. — Мы просто хотим быть уверены, что сможем позаботиться о них должным образом, пока не выясним это.
— Они новорожденные, поэтому в ближайшие недели им потребуется интенсивный уход.
Я обмениваюсь взглядом с Джиа, пытаясь понять, что она думает по этому поводу. Уход за одним щенком — уже большое дело, но за семью? Но я не хочу от них отворачиваться.
— Мы можем взять их на воспитание, пока не найдем для них новые дома, — отвечает она.
Мое сердце расширяется и переполняется эмоциями. Я не думал, что смогу влюбиться в нее сильнее, но она продолжает доказывать, что я ошибаюсь. Непреодолимое желание крепко сжать ее в объятиях охватывает меня. Если бы мы были одни, я бы не смог сдержать себя.
— Вы уверены? — спрашивает ветеринар. — Это очень много работы. Первые две недели их нужно кормить каждые три-четыре часа, затем шесть-восемь часов в возрасте от двух до четырех недель.
— Мы справимся, — отвечаю я с уверенностью, которая, впрочем, по большей части напускная.
— Хорошо. Примерно в шесть недель им нужно будет сделать первые прививки.
— А кроме этого, с ними все в порядке, да? — спрашиваю я.
— Да, вы, должно быть, нашли их вскоре после того, как их оставили. Сейчас они просто голодны. У меня есть для вас образцы молочной смеси и маленькие бутылочки. Если вы решили взять их на воспитание, я должен показать вам, как это делается.
Доктор Митчелл вызывает своего помощника, затем показывает нам, как готовить смесь и кормить щенков. Каждый из нас кормит по два щенка за раз, кроме ветеринара, который держит на руках моего малыша.
— Будьте осторожны, не перекармливайте их. Это может вызвать у них диарею. Просто следуйте инструкциям, чтобы рассчитать правильное количество, — говорит он нам.
— Фу, нам это точно не нужно, — я хихикаю.
— Уже поздно, поэтому я дам вам столько смеси, чтобы хватило на всю ночь, пока вы не доберетесь до зоомагазина.
— Большое спасибо, — отвечает Джиа.
После того как кормление закончилось, мы положили щенков обратно в коробку, и я занялся оплатой счета. Он оказался больше, чем я ожидал, и мне пришлось воспользоваться кредитной картой, которая у меня есть на крайний случай. Моим родителям все равно, но я не люблю злоупотреблять их щедростью. Я твердо убежден, что мне ничего не причитается только потому, что они хорошо обеспечены. Я мысленно записываю сумму в таблицу, которую веду с тех пор, как начал играть в хоккей. Я поклялся отплатить родителям за каждый цент, который они вложили в мою карьеру.
— Ноа, это слишком много. Давай я заплачу за половину, — говорит Джиа.
— Все в порядке, солнышко. Я справлюсь.
Она поджимает губы:
— Забота о щенках будет стоить дорого. Я не жду, что ты будешь платить за все. Я вызвалась взять их на воспитание вместе с тобой.
— Ты только что прочитала мои мысли. Я как раз собирался сделать то же самое.
— И все же. Будет справедливо, если мы разделим финансы.
Суровое выражение ее бровей говорит о том, что она не собирается отступать. Мне неловко позволять ей вносить свой вклад. Стипендии не покрывают всего, а жить в Фэрбенксе дорого. Но я должен уважать ее решение.
— Хорошо. Давай я оплачу сегодняшний счет за ветеринара, а ты купишь смесь. Я уверен, что это будет не дешево.
Выражение ее лица смягчается, и я замечаю намек на удивление в ее глазах:
— О, хорошо. Спасибо.
На выходе из ветеринарного кабинета я спрашиваю:
— Ты не думала, что я с тобой соглашусь, да?
— Честно говоря, нет. Я думала, что ты будешь вести себя по-свински.
— Я могу быть упрямым, но не за счет твоего счастья.
