было не только это.
— Что же еще?
— Я заартачился в одном вопросе и проявил принципиальность. Пошел против важных шишек… Знаешь, я в своей жизни столько дров наломал, в том числе, и с тобой, что решил… Решил хотя бы одно дело до конца довести. Я считал, что в медицине не место врачу, которая обманывала родных маленького пациентов, проводила подлог анализов. Хотел, чтобы ей пожизненно запретили работать в медицине. Это повлекло бы за собой и проблемы для клиники. Ее владелец, влиятельный бизнесмен, сделал предупреждение. Не лично, через своего человека. Обещал мне проблемы, если сунусь.
— И?
Ловлю себя на том, что слушая Артема, затаив дыхание.
— Как я уже сказал, что я немало дров наломал. Захотел хотя бы одно дело до конца довести и… проблемы не заставили себя долго ждать. На меня посыпались проверки из разных ведомств. Я едва успевал отмахиваться от инспекторов по налогам, как тут же волной следовали специалисты противопожарной безопасности, нашли какие-то мизерные нарушения, забраковали мой офис… Я боролся то с одной напастью, то с другой, и в итоге… — он усмехается. — Мой офис подожгли. Я в тот вечер остался там, сморило меня что-то. Едва не угорел. Противопожарная сигнализация не сработала. Я выжил чудом, Аня, лежал с ожогами, — закатывает рукава и приподнимает брючины, где еще виднеются следы розовой, нежной кожи.
— Артем…
На меня накатывают слезы, я в панике ищу руки Артема и хватаюсь за них, дрожа всем телом.
— Все хорошо. Ань, Анюта… Анечка… Со мной все в порядке, клянусь!
Он покрывает поцелуями мою руку, я глажу его по ершику коротких волос. Артем резко вскидывает голову: в его глазах тоже стоят слезы. Я глотаю горький комок.
— Поцеловать тебя хочу… — говорит севшим голосом. — Можно?
— Обними, — прошу. — Не уверена, что на большее я сейчас способна.
— Сейчас. Сейчас, родная.
Он наклоняется и осторожно-осторожно обнимает меня, я глажу его по плечам, предплечьям, тая в сильных руках. Артем все же срывается на поцелу, покрывая ими щеки, скулы, порывисто касается губ, опаляя их жарким дыханием.
— Артем…
— Один поцелуй, — шепчет безумно.
Его губы безумно сухие, от их касания мне хочется пить еще больше.
Артем отстраняется, по глазам видно, что ему стоит большого труда заставить себя сделать это.
— Мне подмешали снотворное. Подкупили секретаршу, — заявляет отрывисто. — Из ее рук я принимал свой вечерний кофе. На нее надавило следствие, она быстро сдала заказчика — того самого бизнесмена, который был заинтересован, чтобы я не поднимал шумиха, а его клиника продолжала работать, как ни в чем не бывало.
Бывший муж переводит дыхание.
— Это все заняло время, Аня. Заняло так много времени, — роняет лицо в ладони.
Я плачу за нас двоих. Больно…
— А когда я раскидался с проблемами и все-таки приехал, твои родители снова сказали, что ты с другим.
— Погоди. Что значит… «снова сказали»?
Она
Артем выпрямляет спину, роняет кисти рук на бедра, улыбается одними губами.
— Как-то я позвонил, позвонил твоим родителям. Хотел услышать, как у тебя дела. Ответила мама. Она была крайне холодна со мной, и я ее в этом не виню. Она сказала, что у тебя новый мужчина, вы уехали в отпуск и вернетесь нескоро. Попросила больше к ним не звонить. Вот и весь сказ.
— Не было другого мужчины! — срывается у меня с губ возмущенно.
Глаза Артема вспыхивают ярко-ярко, он даже садится ближе, снова тянется к моей руке, забирает ее, перебирает и поглаживает пальцы. Особенно тот, где раньше у меня было обручальное кольцо, но сейчас — пустота, которая ощущается сильнее, чем всегда.
— Второй раз, что у тебя кто-то есть, они сказали мне вчера, мама даже фото твое показала, похвасталась в телефоне. Там ты в изумрудном платье, на фоне шоу-рума, и тебя обнимает какой-то модный пижон, вот я и… — вздыхает. — Бл… Как кретин, бросился пить!
— Изумрудное платье, — делаю вдох и выдох. — Это на открытии шоу-рума, а модный пижон — приглашенный стилист! Тьфу, это проосто праздничные фото, у меня таких десятки. Не было между мной и тем мужчиной ничего! Ну, мама! — восклицаю в сердцах.
Родители меня любят и готовы защитить от всего. Но правда в том, что сейчас мне не нужна защита от Артема, мне нужна правда. Долгожданный откровенный разговор. Просто и без фальши.
Расставить все точки над i.
— Родители хотели как лучше, я не оправдываю. Просто говорю, как есть.
— Можешь не объяснять, Ань. Мои так же с подачи Дениса толкали меня к Полине, повелись на ее показную добродетель, лесть и верили, что так будет лучше для меня. Сейчас воспитывают внука и у них больше не остается времени на то, чтобы вмешиваться в мою жизнь. Да я и не позволю больше никому решать за меня, чего мне хочется и как надо жить. Никому, Аня… Ань, я люблю тебя. Без тебя хреново. Скажи, ребенок мой, мой, да? Блин, я это сердцем чувствую, но все равно хочу от тебя услышать!
Помолчав немного, говорю:
— Твой, конечно. Я тебе не изменяла. И в мыслях не было.
— Аня…
Артем снова целует мои руки и наклоняется, чтобы поцеловать, но я успеваю отвернуться.
— Я тебе не изменяла, а ты мне — да. Одну из твоих измен я своими глазами видела, в процессе. Вчера я видела тебя в роли Заи с какой-то дешевкой… У тебя была помада на воротничке, от тебя пахло ее духами. И теперь ты говоришь о любви.
Муж облизывает пересохшие губы:
— Вчера я дал слабину. Впервые за столько месяцев испытал чувство, когда сделал многое, и не там. Не так… Я верил, что наладив свою жизнь, разобравшись со всем проблемами, стану лучше и обязательно тебя верну, добьюсь. И тут мне в фейс твое красивое фото с другим мужчиной. Я, б…ь, просто потерял надежду. Все сгорело. Пить отправился. Ко мне подсела одна… Терлась, на выпивку напросилась, липла как только можно, на коленях терлась, приглашала продолжить… У меня не было с ней ничего. Ничего
