— Вроде как проблемы со здоровьем, и на дату суда у него назначено лечение.
Я усмехнулся.
— Но мы-то понимаем, что это не так, - поддержал мою иронию Паша. - Судья слишком боязливый попался. Боялся запачкаться, вот и решил слиться. Андрей, понимаешь, Ольгино дело очень непростое, противоречивое. Какое бы решение судья не вынес - всё равно это будет удар по репутации. Оправдает - скажут: «Вот, свою отмазаль, посадит - заявят: «Ну как так можно со своими поступать? Она же себя и остальных защищала!».
Была правда в словах Данилова. Как ни крути, а мы все коллеги. Пусть и разного ранга, но коллеги.
Поэтому независимо от приговора, обязательно найдутся те, кто скажет: «Судью на мыло».
— И кого же назначили? - задал я интересующий меня вопрос.
— Трифонова.
Триф... Что? Я часто заморгал, не веря услышанному. С трудом удалось скрыть улыбку.
— Трифонова? Вячеслав Семёныча? Да ладно?!
— Вячеслав Семёныча, - на автомате подтвердил Данилов, но вдруг замер и даже остановился. -
Гордин, а чего ты радуешься?
— Я вовсе не радуюсь, - я выскочил из кресла, забыв о боли в плече. Начал расхаживать по кабинету, скрывать приятное удивление уже не получалось.
— Ты хорошо с ним знаком?
— Как все, Паш. Я знаком с ним, как все.
— Андрюха, я знаю тебя много лет, и твоя неожиданная радость меня беспокоит.
— Паша, не дрейфь! Ничего лишнего я делать не собираюсь, - успокоил я друга...не забыв скрестить пальцы за спиной.
— Андрюх, вот сейчас просто послушай меня. Хорошо? Когда мы ведём дело клиента —мы трезво мыслим, голова холодная. Когда речь идёт о наших любимых, мы готовы пойти на любой шаг. И
даже на опрометчивый! - сделал упор он на последнее слово.
- Ты можешь мне пообещать, что не будешь делать то, что задумал?
— А ты не знаешь, что я задумал.
— Повторяю для тех, кто в танке! Я знаю тебя много лет.
— Паш, ты очень зря волнуешься, - и взглянув на часы, я добавил: - Отбой, Данилов, я побежал.
— Куда? - панически воскликнул друг.
— На обед, Паша. Ты время видел?
Расплывшись в хитрой улыбке, я убрал телефон в карман. Подбежал к своему креслу, подцепил пальцем пиджак, но мою руку перехватила племяшка.
— Я всё слышала и согласна с Даниловым. Это очень плохая идея! - запротестовала моя юная
Фемида.
— Лена, я не знаю, что ты там услышала и о чём подумала, но...
— Оказывать давление на судью - это очень-очень плохо... - прошептала она испуганно.
Я перестал ухмыляться и нахмурил брови.
— Малышуль, следи за языком, - сделал я замечание этой правдорубке. - Если хочешь стать адвокатом, запомни: главный инструмент хорошего юриста - это не правда и не знания. Умение подбирать правильные слова - вот, что отличает хорошего адвоката от плохого.
Её глазки забегали, она опустила голову. Наивная и до безумия справедливая девочка —не те качества, которые помогут в жизни. Я коснулся пальцами её подбородка и поднял голову, заставляя посмотреть мне в глаза.
— Я не собираюсь давить на судью. А вот встретиться на обеде со старым приятелем, поговорить о жизни, о здоровье - это же не возбраняется. Чувствуешь разницу?
— Но счего ты решил, что он будет тебя слушать?
Я глубоко вздохнул и поведал ей преинтереснейшую историю:
— Трифонов - очень умный, прозорливый и в чём-то даже принципиальный мужик. Вот только по иронии судьбы эти качества не передались его сыну. Проще говоря, его сынок -дебил.
Для убедительности я постучал костяшкой пальца по деревянному столу.
— Тупой, как пробка. В двадцать три года его угораздило жениться на брачной аферистке. Тайно от папочки, естественно. Потому что в отличие от него, жёнушка была умна и хитра. Мадам та на десять лет старше, на лице отпечатана вся её криминальная биография, и вот не прошло и года, как сыночек переписал на жену всё своё имущество. А имущество там приличное.
Лена начала догадываться, к чему я клонил. Расслабилась, слушала внимательно.
— Вот когда правда всплыла, и аферистка быстренько подала на развод, Трифонов прибежал ко мне. Реально прибежал, я не шучу.
— И что? Ты смог выиграть дело?
— Да. Аферистка осталась не только с голым задом, так ещё и на статью налетела, - без лишней скромности ответил я. - Поэтому, Лена, Трифонов выслушает меня.
Она обхватила свои плечи руками, всё ещё волнуясь.
— Дядя Андрей, пожалуйста, успокой меня. Скажи, что ты знаешь, что делаешь.
Там, где были её руки, оказались мои. Я обнял мою пугливую племяшку, притянул к себе, уверяя:
— Я знаю, что делаю. Ни о чём не волнуйся.
Лена часто закивала, поверив моим словам. А потом вернулась к креслу, взяла с подлокотника брошенный мною галстук и подошла. Накинула мне шею, завязала узел и провела ладошками по моим плечам, расправляя складки рубашки.
— Нехорошо идти к судье на обед без галстука. Даже если разговор будет всего лишь о жизни и здоровье.
Я подмигнул ей, чмокнул в щёчку и поспешил на выход.
— Дядя Андрей! - позвала она, я обернулся. - Допустим, он тебя выслушает. Но где гарантия, что он тебя не пошлёт куда подальше?
— Не пошлёт, - расплылся я в хищной, победной улыбке и опять постучал костяшкой пальца по двери. - У него ещё второй сын есть. Такое же дерево, как и первый.
45.
Андрей
Я запрыгнул в машину, завёл двигатель и тут же набрал номер Трифонова. Нервно барабанил пальцами по рулю, ждал ответа.
— Слушаю, - отозвались на том конце.
— Вячеслав Семёнович? Гордин беспокоит, - бегло представился я.
- А, Андрей, здравствуй-здравствуй. Наслышан о твоей беде. Как здоровье?
Восстанавливаешься?
— Так уже почти восстановился, Вячеслав Семёнович.
Я включил поворотник и выехал на дорогу. Держал путь к ресторану, в котором мы впервые ужинали с Ольгой. Уютные комнатки на двоих, плотные двери, нет лишних ушей -идеальный вариант для переговоров.
— Вячеслав Семёнович, вы уже в «Астории»? Или только выехали?
— Хорошая память у тебя, Андрей. Помнишь, что я традиционно обедаю в этом ресторане.
— Традиции - штука благородная, вот только сегодня я бы попросил вас сделать исключение.
— Что? - насторожился он.
— Я предлагаю отобедать в другом месте: не менее уютном и с не менее замечательной кухней.
— С какой это стати?
— Ну вы же сами сказали: обеды в «Астории» - это традиция. А, значит, все об этом знают.
Судья мой намёк понял и согласился подъехать по нужному адресу. Я специально пригласил его в другое место, подальше от возможных встреч с коллегами.
С Трифоновым я знаком много лет. Уважал его. На редкость проницательный, мудрый, эмпатичный. Один из самых справедливых людей, что я знаю.
То, что его назначили судьёй по Олиному делу - просто чудо. По-другому не скажешь.
— Вячеслав Семёнович! - улыбнулся я, когда официант проводил в комнату Трифонова.
Судья вежливо улыбнулся в ответ, мы пожали друг другу руки. Строгий серый костюм, идеально выбритый - он всегда придавал много внимания внешнему виду. Даже стрижка была современной, несмотря на возраст. Седина не старила его, наоборот, придавала статусности.
Строгий цепкий взгляд и уверенность в каждом шаге, в каждом действии, в каждом слове - таким он был, когда мы познакомились, таким и оставался по сей день.
Судья - человек, с которым недопустимо панибратство. Он всегда держит дистанцию и призывает других об этом не забывать.
— Как твоё плечо? - поинтересовался он.
Я рефлекторно коснулся ладонью затянувшейся раны после огнестрела.
— Нормально.
— Смотрю, ты уже на работу вышел? - оглядел он мой костюм, догадавшись.
— Да.
— Рад слышать.
Нам принесли меню, но заказ мы делать не торопились. Как только официант удалился, Трифонов занял место на диванчике и взглянул мне в глаза. Взгляд тяжёлый, с долей осуждения и напряжения. Сам он виду не подавал, умело скрывал свои опасения и дискомфорт от самой ситуации, в которой оказался, не сумев отказать мне в аудиенции.
