дона Карпелла.
* * *
Кто-то однажды сказал, что перемены не происходят за один день.
Я бы хотел выпотрошить этого человека своим ножом.
Один гребаный день кажется скорее годами, чем часами. Я не изменился, но я знаю, что я уже не тот, кем был раньше. Я знаю это потому, что однажды сказал Виолетте, что ни перед кем не преклоняюсь.
Но крошечная балерина со вспыльчивым характером поставила меня на колени.
Я проснулся с ощущением, похожим на похмелье, тело болело и затекло, словно я боролся за свою жизнь.
И, наверное, так оно и было. С женщиной, в которую я безумно влюбился. Женщиной с ненасытной потребностью погубить меня.
Возможно, мне удалось поспать всего час, но, когда я открыл глаза до того, как солнце полностью взошло, волосы Виолетты обвились вокруг моей шеи, пытаясь задушить меня. Полежав так несколько минут, прислушиваясь к ее неглубокому дыханию и вдыхая ее запах, я нежно поцеловал ее в лоб и выскользнул из постели.
Я мог выжить только один раз, наблюдая за тем, как она раздевается, и это не убило бы меня физически. Поэтому я решил сосредоточить свое внимание на текущем вопросе:
На работе, которую поручил мне Карлос, чтобы официально закрепить брачный контракт.
Я отталкиваюсь от стенки бассейна и вытягиваю руки над головой, прорабатывая напряженные мышцы спины длинными гребками, пока наматываю круги вокруг бассейна. Прохладная вода гасит пламя, все еще кипящее под моей кожей.
Вкус Виолетты, который я испытал, даже близко не удовлетворил мою жажду к ней. Все, чего я добился, — это еще больше задурил себе голову, до такой степени, что сегодня утром я чуть не ворвался к ней в комнату и не сказал, что к черту ее девственность.
Я не лгал ей, когда говорил, что не изменюсь, что не смогу, что не стану тем мужчиной, которого она захочет в будущем. Сейчас она слишком неопытна, чтобы понять, что это такое.
Но поскольку моя душа уже проклята, я все равно заберу ее себе.
Я могу попытаться убедить себя, что это из-за ее семьи, что я буду защищать ее от них. И большая часть меня желает спасти ее от проклятого рода. Но эгоистичная часть знает, какой я потакающий, жадный ублюдок, и мысль о том, что к ней может прикоснуться другой мужчина, заставляет мою кровь кипеть.
Я понял это в тот момент, когда впечатал кулак в лицо Дэмарко. Я хотел убедиться, что все дело в моей ненависти к ее семье, но на самом деле я уже претендовал на нее. Она уже была моей, даже тогда.
Может, на моем дереве и есть новая поросль, но она так же хрупка и непрочна, как и новая. Если я буду ухаживать за ней, возможно, однажды я стану тем мужчиной, который ей нужен, тем, кто ее заслуживает.
Но сегодня я мужчина, который всадит пулю в глаз любому ублюдку, вздумавшему отнять ее у меня.
Еще несколько недель назад я бы ударил себя за эти мысли. За то, что действительно хотел жениться на этой девушке по причинам, отличным от сомнительного союза с ее семьей. Это возвращает меня к реальности и суровому осознанию того, что у меня есть всего несколько дней, чтобы завершить работу и гарантировать, что никто не попытается забрать Виолетту.
Я хватаюсь за край бассейна и подтягиваюсь, упираясь руками в бортик и смахивая хлорированную воду с глаз.
— Черт, — бормочу я.
— Все в порядке, босс? — спрашивает Леви. Он сидит на бетонной скамейке и копается в каком-то приложении на своем телефоне.
— Да. Мне сейчас не нужна компания. Иди и убедись, что все готово к моему отъезду.
— Будет сделано, босс.
Я смотрю, как он покидает бильярдную, и погружаюсь в размышления. Мои люди ничего не знают о текущем развитии событий с дочерью Сальваторе. Я поклялся не просто отомстить, я поклялся уничтожить Карпелла и отомстить им, другим, кого обидела семья.
Я не отступлюсь от своего слова.
Звук распахивающейся двери привлекает мое внимание, и я оглядываюсь, чтобы увидеть Виолетту, которая босиком идет к этой стороне комнаты. На ней облегающие шорты и свободная футболка, волосы взъерошены ото сна.
От нее захватывает дух.
Она садится на край бассейна и опускает ноги в воду. Я подплываю к ней и кладу голову ей на колени, испытывая искушение затащить ее сюда и раздеть догола.
— Что я говорил о том, что нельзя расхаживать в таком дерьме, — говорю я, слыша измученные нотки в своем голосе.
Она проводит пальцами по моим мокрым волосам, как будто чувствует тяжесть моих мыслей, навалившихся на меня.
— Ты можешь винить себя за это. — Она обхватывает своими лодыжки меня за спину. — Я была слишком измучена, чтобы надеть что-нибудь подходящее.
Ее признание вызывает на моих губах кривую улыбку. Мои чувства к ней прямо на кончике моего языка, и моя грудь сжимается от тяжести, когда я сдерживаю их. Я целую внутреннюю сторону ее бедра, покусывая кожу и заставляя ее вздрагивать.
Я поднимаю на нее глаза, и, клянусь Богом, эти пронизывающие янтарные глаза убивают меня.
— Когда-то у меня тоже был брат, — говорю я, удивляясь самому себе. — Келлер был старше меня на девять лет, он был больше похож на отца, чем на родного, поскольку так сильно вложился в синдикат. — Моя рука крепче сжимает ее. — Твой дядя пустил пулю в затылок Келлеру за то, что тот трахал твою мать.
Признание получилось грубым и необработанным. Слова льются потоком, словно сорванный пластырь со свежей раны, забирая с собой кровь и плоть.
Мне не нравится, что я придал ее лицу пораженное выражение, но больше нет смысла скрывать правду о наших двух мирах. Она должна знать, почему она здесь.
— Это неправда, — говорит она, ее голос дрожит. Все ее тело напряглось. По крайней мере, она не назвала меня лжецом.
— После кровавой войны между нашими семьями эта интрижка стала позорным скандалом. — Я протяжно вздохнул, прикрыв рот рукой. Я не знаю причин ее матери, возможно, они были такими же, как у моего глупого брата. Трахаться с женщиной Карпелла, женой консильери, было большим «пошел ты» для врага.
— Твой дядя убил их обоих, чтобы замять скандал и унижение. — Таким образом, он уничтожил остатки моей родословной и ликвидировал любую оставшуюся угрозу со стороны брата.
В то время они не считали семнадцатилетнего юношу угрозой. Но время идет быстро, и обиженные мальчики вырастают в полноценных врагов.
Она несколько раз покачала головой, ее взгляд остекленел.
— Да, Кайлин Биг. Ты знаешь
