На следующей неделе Том пригласил Энни на обед, и они снова говорили о поездке в Иран. Племянница не сдавалась. Перед тем как уехать в ресторан, Том долго беседовал с ней. Сказал, что ей трудно будет путешествовать с иранским гражданином мужского пола, но Кейти ничего не желала слушать. Да, она понимает его беспокойство, но они с Полом все решили и не откажутся от своего плана. Том разделял тревогу Энни: ее племянница приняла решение, и ничьи слова не могли ее поколебать. Пол, очевидно, имел какие-то романтические представления о том, как они вместе поедут в Иран, как он покажет девушке все, что запомнил из своего детства. Он не представлял, что может случиться, когда он появится в обществе американки, особенно такой современной и независимой, как Кейти.
Тому оставалось лишь посочувствовать Энни. За обедом он пытался ее успокоить, но это ему плохо удавалось. Кейти не пойдет на уступки, и Энни придется еще многое пережить с ней, да и с Тедом, за которого она тоже очень переживала. В такие минуты Том не жалел, что у него нет собственных детей. Подобные трудности пугали его, и он больше, чем прежде, восхищался Энни и тем, как она воспитала детей сестры. Энни смогла остаться любящей, умной, понимающей женщиной, которая умела считаться с мнением детей. И все же Кейти не желала слушать тетку. Том признался, что на месте Энни уже задушил бы эту упрямицу.
— Душить — это не выход, — улыбнулась Энни, но про себя подумала, что порой теряет терпение.
Несмотря на все тревоги, обед прошел замечательно — не хуже первого. Они болтали, шутили, смеялись, все лучше узнавая друг друга и понимая, как много общего в их взглядах. В каком-то смысле они были родственными душами. В этот раз, провожая Энни домой, Том поцеловал ее. Его нежный, долгий поцелуй разбудил в ней чувства, которых она не испытывала долгие годы. Казалось, ее наяву целует принц из «Спящей красавицы». В ней вновь пробуждалась женщина. В обществе Тома она была счастлива.
На этой же неделе Том пригласил ее к себе в студию и провел небольшую экскурсию. Наблюдая за работой Тома, она чувствовала, как таинство телевидения завораживает ее. Потом Энни повезла его на один из своих объектов, показала уже сделанное и рассказала о планах. Ее талант и масштаб работ произвели на Тома неизгладимое впечатление.
В выходные они встретились у Энни, вдвоем приготовили обед. Кейти куда-то ушла, и вся квартира была в их распоряжении. Они, обнявшись, сидели на диване в гостиной. Оба чувствовали, как нарастает желание, но не спешили уступить ему. И Энни, и Том считали, что следует лучше узнать друг друга, а спешка не позволит чувствам созреть. Если им суждено быть вместе, то с близостью можно подождать.
Тома беспокоило только одно — найдется ли для него место в ее жизни? Энни до сих пор уделяла много времени и внимания проблемам своих племянников. Кейти с ее упрямством занимала почти все мысли тетки. Половину времени, которое Том и Энни проводили вместе, они говорили о ее детях. С Тедом тоже было неблагополучно. Энни почти не видела его за эти недели.
* * *
В доме Патти теперь шла непрерывная война. Если она не говорила о будущем ребенке, то давила на Теда, чтобы он как можно скорее на ней женился. Она стала грубой и агрессивной. Она умоляла, уговаривала, льстила, соблазняла, обвиняла. Тед честно пытался объяснить: дело не в том, что она недостаточно хороша для него, а в том, что он слишком молод.
— Поздно об этом говорить! — кричала Патти. — У нас будет ребенок.
Они ссорились почти беспрерывно, а когда не ссорились, Патти хотела заниматься с ним любовью. Секс был единственной формой общения, которую она признавала. Она использовала секс для любых целей — как награду, как наказание, как средство манипуляции, подкупа, эмоционального шантажа. Тед, оказавшись в ловушке, впал в глубокую депрессию и понимал, что рано или поздно ему придется на ней жениться, видимо, перед самым рождением ребенка.
Он стал чаще звонить Энни, чтобы она не волновалась о нем, но встречаться с ней не решался, боялся, как бы она обо всем не догадалась. Выглядел Тед ужасно — похудел, под глазами залегли черные тени. Ночами Патти не давала ему спать, либо ругаясь с ним, либо занимаясь сексом. Он был вымотан, изможден и превратился в зомби. На занятия почти не ходил, посещая только семинар самой Патти. Она неизменно ставила ему высший бал, а по остальным предметам у него накопилось много долгов, но Теду это стало безразлично. Все равно придется оставить учебу, чтобы содержать жену и ребенка. Патти побеждала на всех фронтах. Если ее целью было разрушение его жизни, то она весьма преуспела.
Сейчас она боролась за его согласие жениться прямо сейчас. Ждать не хотела — боялась, что он передумает. Каждую ночь у них происходили ссоры из-за этого, но Тед пока держался. Он обещал жениться на ней в августе, а ребенок должен был родиться в сентябре. Патти обзывала его негодяем и садистом. Она требовала, чтобы он рассказал тетке о ребенке. Она стремилась к полной победе, вооружившись мощным аргументом — ребенком.
Том и Энни обедали в ресторане «Ля Гренуй», когда у нее зазвонил телефон, который она забыла выключить. Окружающие недовольно косились на нее. Звонил Тед. Энни извинилась перед Томом, нагнула голову пониже и ответила. Тед так редко звонил, что она не решилась пропустить вызов. Неизвестно, когда он позвонит снова.
— Привет, детка. У тебя все в порядке? Я обедаю с Томом, — почти шептала она, наклонившись к столу. Том молча наблюдал за ней и размышлял, наступит ли время, когда она хотя бы чем-то пожертвует ради него. Он уже знал, что ради детей она способна на все. — Я тебе перезвоню.
— Я… я в больнице, — запинаясь, проговорил Тед.
Энни похолодела.
— Где это?
— Я в университетском госпитале… С Патти у меня вышло недоразумение. — Тед говорил очень медленно, и Энни казалось, что он засыпает:
— Что произошло?
— Она ударила меня по руке кухонным ножом. Со мной все в порядке. Мне наложили швы, и все. Может, я приеду домой.
— Я сейчас буду.
Энни захлопнула крышку телефона и подняла глаза на Тома.
— Эта сумасшедшая ударила его ножом в руку. Он говорит, что с ним все нормально.
— О Господи, — пробормотал Том. — Это болезнь. — Он сделал знак, чтобы принесли счет. Они съели только первое блюдо, но теперь обоим было не до обеда. Едва ли Энни смогла бы спокойно сидеть в ресторане.
— Конечно, она ненормальная, — согласилась Энни, благодарная Тому, что он без возражений готов уйти. Всю дорогу в такси они обсуждали эту тему. — Не знаю, что у них случилось, но у нее точно с головой не в порядке.
