Ознакомительная версия.
И вот теперь, медленно бредя вдоль Садового кольца, она думала о том, как же можно было так жестоко ошибаться. А ведь ей виделась за ними такая искушенность, такая глубина! Она часами готовилась к возможному разговору, который так никогда и не состоялся – и не потому, что она не смогла бы достойно спорить, парировать, возражать, а просто потому, что она была поваром, а они – принцессами. И не надо было прочитать «Критику практического разума», говорить складнее Тины Канделаки и понимать разницу между ампиром и барокко, чтобы взобраться на этот мифический трон. Достаточно всего лишь оказаться в нужном месте в компании нужных людей, склониться над кокаиновой дорожкой, зажав наманикюренным пальчиком одну ноздрю, и поплыть по течению разудалого веселья, не думая ни о чем.
И все.
* * *
Артем не сразу открыл ему дверь, и, едва увидев выражение его лица, Давид понял, что здесь ему не рады. Пройдет несколько минут, друг опомнится, заулыбается, предложит ему чаю и травки, но это первое мгновение все расставило по своим местам. Давид был хорошим психологом и никогда не строил иллюзий по поводу окружающего мира.
– Ты?! – Артем смотрел на него как на привидение. – Но как ты…
– Добрые люди помогли, – улыбнулся Давид. – Денег одолжили. Я купил на вещевом рынке спортивный костюм – и был таков. Кстати, никогда не думал, что спортивный костюм… – он насмешливо уставился на криво приляпанный к штанине логотип. – Хм… «Адидас», может стоить так дешево.
– Так ты… сбежал, что ли?
– Дошло наконец. Ты так и будешь меня на пороге держать?
– Извини, – Артем посторонился. – Только вот… Я не один.
В прихожей валялись туфли на шпильках. Немного стоптанные. А размер у девушки ого-го – минимум сорок первый. И косточка возле большого пальца некрасиво промяла тонкую лаковую кожу. Давид терпеть не мог стоптанные туфли, брезговал ими. Старался подальше держаться от их владелиц.
– Вижу. Но я вам не помешаю. Мне сейчас не до девочек. Мне бы в себя немного прийти, подумать, что делать дальше. – Он по-хозяйски прошел в просторную тридцатиметровую кухню, включил кофемашину, заглянул в холодильник, обнаружил просроченный кефир. – Видно, готовить твоя дама не научилась.
– Можно суши заказать, – смутился Артем. – А ты… Надолго?
– Ты же понимаешь, что дома я сейчас появиться не могу, в клубе тоже. Я бы пошел в отель, но у меня нет денег. Мои кредитки остались в психушке… Тебе неприятно мое присутствие?
– Да нет, что ты! – поспешно возразил Артем. – Живи, сколько захочешь, в гостевой спальне. И денег могу тебе дать. В сейфе есть наличные.
– Вот и чудно. – Давид налил себе кофе и плюхнулся в кресло. – А что за девка у тебя? Она скоро уйдет?
– Вообще-то… – Артем потупился. – Я знаю, что ты бы такого не одобрил, но… Все-таки один раз живем, и я… В общем…
– Да ты не мямли, что случилось-то? – заинтересовался Давид.
– Я пригласил ее у меня пожить… Это не насовсем. Она снимала квартиру, но хозяева велели срочно ее освободить. Ты же знаешь, как трудно сейчас найти в Москве хорошее жилье.
– Ну почему же, совсем нетрудно, было бы кому за него платить, – промурлыкал Давид, внимательно разглядывая лучшего друга, которого он, как выяснилось, совсем не знал. – И кто же счастливица?.. Мы не виделись три дня, а у тебя все так изменилось….
– Ты ее немного знаешь, – окончательно стушевался Артем. – Это… Это Анфиса. Она сейчас спит.
– Кто-о? – Давид присвистнул. Но потом посмотрел в изменившееся лицо Артема и осекся. Господи, что натворил за три дня этот болван?! Неужели он не понимает, как жалко выглядит? – Ты не шутишь?
– И не думаю, – серьезно ответил Артем. – И вот еще что. Если хочешь здесь жить, будь с ней, пожалуйста, повежливее.
Анфису он увидел только утром. Давид завтракал размороженными наспех круассанами, когда она, позевывая, выплыла на кухню. Ее волосы были небрежно прихвачены повязкой, под глазами затаилась коварная синева, в циничной интерпретации московского утра она уже не выглядела роскошной красавицей. Было видно, что под глазами у нее – ранние морщинки, такие появляются к тридцати годам у девушек, привыкших пить ночь неумеренными двойными порциями. На Анфисе был короткий атласный халатик с китайскими драконами. Пошлость какая. Хотя ноги у нее ничего, длинные, мускулистые, хорошей формы, с тонким слоем плотного жирка, который ей идет, делает ее фигуру аппетитной и женственной. Можно было бы как-нибудь ее… Хотя лучше об этом забыть. Он не в том положении, чтобы в очередной раз испытывать Артема на прочность.
– Привет! – он небрежно махнул рукой.
Анфиса вздрогнула. Она его не заметила, думала, что она одна.
– Ой!.. – и уже совершенно другим голосом протянула. – Ты-ы-ы?
Давиду стало смешно. Как будто бы привидение увидела, честное слово.
– Ну я. Ты, что ли, не знала, что я его лучший друг? Все равно рано или поздно увиделись бы.
– Да, но… Сейчас только полдень. Артема нет… Что ты здесь делаешь?
– Наверное, я тебя разочарую, но я здесь живу. – Давид развел руками, наслаждаясь ее замешательством. – Обстоятельства так сложились. Не будешь мне мешать, и я тебя не трону.
Анфиса презрительно усмехнулась и нервно одернула халат. Он вспомнил, как они занимались любовью – ей нравился агрессивный, дикий секс. Однажды под ними треснул кухонный стол.
– Не тронешь, значит? – скривилась она. – По-моему, До, ты кое-что не понял. Я его девушка, если до тебя не дошло. Мы вместе живем. Он меня любит. Он может говорить тебе все что угодно, но я точно это знаю. Поэтому ставить мне какие-то ультиматумы не советую. Боком выйдет.
И она вышла из кухни, прихватив с собою пакетик дрянного апельсинового сока и банку консервированных ананасов.
– Это мы еще посмотрим, – тихо пробормотал он ей вслед.
Вечером он попробовал поговорить с Артемом. Это была опасная игра, но Давид рискнул.
– Ты разве не видишь, – говорил он, – что это за человек? Пиранья на охоте. Ты ей не нравишься. Просто ты – ее последний шанс. С такой репутацией, как у нее, на приличных женихов рассчитывать не приходится. А тут ты, с папашей-миллионером и телячьим взглядом.
– Не надо так говорить, – тихо попросил Артем. – Я знал, что ты это скажешь, и все-таки прошу: не надо. Ты не можешь знать, какие у нас отношения.
– Да что тут знать, если все шито белыми нитками? Она собирается въехать на твоем горбу в красивую жизнь. Dolce vita, бля! Мир сумочек Louis Vuitton и обедов в кафе «Пушкинъ».
– И все-таки это не твое дело.
– Ты мой лучший друг. Я не могу спокойно смотреть, как тебя на…бывают.
– Жениться я не собираюсь. Мы предохраняемся. В чем риск?
Ознакомительная версия.
