– Порешила себя. Самоубийством, – пояснил неохотно Славик и окончательно смутился.
У него даже уши стали красными, как у первоклассника, которому строгий учитель при всем классе сделал выговор. Это могло бы показаться забавным, но слова Малютина ввергли меня в шок.
– Я... что, пыталась покончить с собой?..
– Болтали такое. Сплетни, знаешь. Не помню уж, кто сказал. А дело было так. Кто-то спросил, помню ли я Сашку из института, с которой встречался? Ну, я тебя, ясное дело, помнил. Хоть и расстались мы странно. Ты вроде как закрутила с тем парнем из музыкальной группы... Ну оно и понятно было, он многим нашим девчонкам нравился. Обижался я на тебя, Александра, но простил, а потом и Татьяну свою встретил, женился на которой. Танька моя на тебя совсем не похожа. Не тощая, а такая аппетитная баба, в теле и с грудью, как...
– Слав, не увлекайся, – нетерпеливо перебила я Малютина, заметив, что его светлые глаза уже подернулись мечтательной дымкой. Не хватало еще, чтобы он впал в эротический экстаз, описывая прелести своей жены. – Ты на работе!
– Ну да, – сморгнул он. И теперь уже и щеки его, а не только уши, стали бордового цвета.
– Когда тебе сказали, что я попыталась с собой покончить?
– Когда? Дай-ка вспомню. Мы с Татьяной как раз только женихаться начали. Ну, может, год спустя после окончания института. Нет, немного позже. Я, честно, поверил, когда мне сказали, что ты вот так. Переживал даже маленько, несмотря на то, что уже с Танькой вертел. Мы же ведь тоже вертели... Как не переживать? Молодая красивая девка... Потом-то мне сказали, что ты жива.
Я смотрела на Малютина расширенными глазами. И ничего не могла припомнить из тех событий, что он мне сейчас рассказал. Ни-че-го.
– Сань, ты это, брось. Зря я сказал. Сплетни старые! Может, наврали, – забормотал, оправдываясь, он, уже жалея, судя по жалобному выражению его лица и заискивающему тону, о том, что затронул эту тему. – Главное, что у тебя сейчас все хорошо. Правда?
– Правда, Славик.
– Вот и славно! А о сплетнях тех не думай, прошлое это дело. Мало ли что болтали! Может, было, а может быть, и нет. Придумывают люди от скуки.
– Да, конечно, ты прав. Придумывают, – машинально согласилась я.
И, чуть поколебавшись, задала тот вопрос, ради которого, если быть с собой честной до конца, приехала в этот город:
– Слав, а ты ничего не знаешь о том парне – солисте музыкальной группы? Он выступал тут раньше, когда на месте ресторана клуб был.
– Не знаю. В ресторане он не выступает. А в клубе я не работал. А что? Он тебе до сих пор интересен? Что у вас произошло, он тебя бросил?
– Бросил, – горько усмехнулась я.
– Так это ты из-за него решила себя порешить? Глупо, Александра!
Я лишь кисло улыбнулась, не зная, что ответить Малютину.
– Ты не переживай из-за него, Александра. Сама ведь сказала, что замуж выходишь.
– Я не переживаю. Просто... интересно. Привет из прошлого, так сказать. Славик, ты и правда ничего о нем не слышал? Говорили, будто он в аварию попал...
Малютин наморщил лоб, усердно пытаясь вспомнить, после чего покачал головой:
– Может, что и слышал, да сейчас уже не помню. Давно это было?
– Года четыре назад.
– Ну, так это сколько уже времени прошло!
– Да, ты прав.
– Ну ладно, Александра, мне работать надо. Рад был тебя увидеть.
– Взаимно, – искренне ответила я.
– Ты не обижайся, если я что не то сказал...
– Нет, нет, все ты правильно рассказал, Славик.
– И из-за парня того, музыканта, не переживай. У тебя своя жизнь, у него – своя.
– Да, ты прав, прав, – подтвердила я, усердно улыбаясь, хоть слова «у него своя жизнь...» и отозвались в душе болью. Ох, Славик, ничего ты не знаешь...
– Ну, бывай, Александра! Удачи тебе!
– И тебе тоже.
Из этой поездки я привезла больше загадок, чем ответов. Надеялась сложить пусть не целую, но стремящуюся к цельности картину, а получила еще коробку с россыпью пазлов. Ненавижу эту игру. Если однажды кто-то подарит мне ее в качестве новогоднего подарка, сотру его номер телефона из памяти мобильника. Впрочем, может быть, как раз «пазлов» из новой «коробки» и не хватает, чтобы сложить картину?
Дома я первым делом кинулась к компьютеру. Всю эту неделю я думала о том, получила ли я ответ на сообщение, которое написала в день отъезда пользователю, представившемуся Тимом. Я возлагала на этот ответ чуть ли не последние надежды. И еле дождалась того момента, когда наконец-то смогла выйти в Интернет.
Но нет, в моем ящике оказались лишь рекламные рассылки. Было ли то сообщение одним из звеньев цепи анонимок или оно существовало само по себе? Кто его написал? Кто? Я пыталась образумить себя тем, что Тим предпочитал загадкам ясность и не любил интриги, но все равно сумасшедшая надежда наливалась соком, будто созревающее яблоко.
Я выключила компьютер, быстро приняла душ, перекусила чаем с бутербродом и, переодевшись в чистые джинсы и любимую кашемировую водолазку, поехала в офис к Леониду.
Секретарь в приемной сообщила, что Леонид Николаевич занят – разговаривает по телефону, и предложила мне чай, от которого я вежливо отказалась.
В ожидании, когда Лелик наговорится по телефону, я рассматривала приемную со стандартным евроремонтом, скучным, будто прическа балерины – все прилизано, приглажено, разделено на прямой пробор, без изюминки и отхождения от стиля. Секретарша бросала на меня поверх монитора любопытные взгляды, но вопросов не задавала. Я же, вдоволь налюбовавшись на белые стены и серые полки шкафов, принялась рассматривать свой маникюр.
– Можете пройти. Леонид Николаевич освободился, – наконец-то объявила секретарь.
Я пригладила волосы и уверенно толкнула дверь кабинета Лелика.
– Мартышка! – обрадовался он, поднимаясь из-за стола и протягивая мне навстречу руки. – Как я рад тебя видеть!
– Привет, Лелик! Я тоже рада видеть тебя. Но, собственно, пришла ненадолго. Отвлекать не буду.
– Да ты присаживайся, присаживайся! – засуетился он, обегая стол и придвигая мне стул.
– Спасибо, – чинно ответила я, усаживаясь по противоположную от Леонида сторону стола.
– Ну, как съездила?
– Нормально, Лелик. Погостила у родителей, встретила старого знакомого... Ну а ты как?
– Да тоже ничего.
– Рада. Лелик, я вообще-то пришла, чтобы вернуть тебе это, – с этими словами я выложила на стол коробочку с кольцом.
– Саша, Саша, это подарок! – замахал Леонид на меня руками. – Оставь себе!
– Не могу, – сказала я и так посмотрела на него, что он не стал спорить. Небрежным жестом сбросил коробочку с дорогущим кольцом в ящик стола и тяжело вздохнул:
