— Будь добр, объясни, откуда в твоей машине женские трусики?
Он был похож на рыбку гуппи, выброшенную из воды. На долю секунды мне его даже стало жаль. Но я не остановилась.
— Чьи они, Пит? Уж точно не мои… О боже! — Я прижала руку ко рту, словно меня только что осенило. — Как же?.. У тебя есть другая женщина?
Уставившись на персиковые трусики в моих руках, он проблеял:
— Я… я… конечно нет!
«Ах ты, лгун!»
Я дернула дверную ручку, выскочила из машины и побежала к дому, схватила ключ и попыталась открыть замок.
Слышно было, как он чертыхнулся, вышел из машины и закричал:
— Погоди!
Я скинула туфли и побежала наверх. Не обращая внимания на заливистый лай Глории, ворвалась в ванную и заперла за собой дверь. Стала ждать.
«Ну давай, Пит. Теперь ты прибежишь наверх и будешь все отрицать».
Он, отдуваясь, одолел ступени и забарабанил в дверь.
— Милая, впусти меня! — взмолился он. — Я не знаю, как они туда попали! Никогда их не видел!
Мне не пришлось притворяться, и я проговорила дрожащим голосом:
— Со мной такой номер не пройдет! Трусики в машине? Избитая ситуация. Чем ты там занимался? Секс по-быстрому? И она забыла свои трусики? Боже мой!
Почему, когда нужны слезы, их нет? Последнее время я наплакала столько, что хватит на целый потоп… вот бы сейчас заплакать. Нет, не получается.
Пит по-прежнему стучал в дверь.
— Миа, это смешно! Думаешь, у меня есть другая женщина? Не сходи с ума!
Эти слова еще сильнее взбесили меня. Я чувствовала, что и в самом деле схожу с ума. Хотелось выскочить и ударить его по лицу. Он что, за идиотку меня принимает? У него никого нет? Лживый негодяй!
Поскольку слез так и не было, пришлось потереть намыленным пальцем мои сухие воспаленные глаза. Это дало немедленный эффект. Я глянула в зеркало. Да, теперь похоже, что я плачу. Распахнула дверь.
— Ну, и как они туда попали? — закричала я. Вопрос повис в воздухе. Пит помолчал, а потом ответил:
— Послушай, я скажу тебе правду. Только не сходи с ума.
Интересно, что он скажет. Ведь он не знает, что я сама положила трусики в машину два часа назад.
— Я встретил эту девушку… — начал он.
Услышав эти слова, я мгновенно ослабела. Сердце упало в пропасть, а слезы полились уже настоящие. Я отступила на шаг.
— Нет, милая, это не то, о чем ты думаешь, — продолжал Пит серьезно. — Позволь мне объяснить. — Он сделал глубокий вдох. — Эту девушку, актрису, я встретил в баре. Мы зашли туда после работы.
«О господи, вот сейчас я услышу правду». Я ловила ртом воздух, дрожала и смотрела на него испуганными глазами.
— Я с ней поболтал, вот и все. О моей работе, о ее работе. Мои сотрудники перепились, а я не мог, потому что был за рулем. Так что мне просто подвернулся трезвый человек, с кем можно было поговорить. Под конец вечера она сказала, что я ей понравился, и предложила снова увидеться. Я ответил, что польщен, но у меня есть девушка… И ушел. Она, должно быть, навела справки, раздобыла у приятелей номер моего мобильника и позвонила через день. Мне надо было сказать ей, чтобы она больше не звонила, но я боялся показаться грубым. Все-таки нормальная девушка, общительная. К тому же она знала, что у меня уже есть подруга. Она позвонила, и мы снова поговорили. Так и повелось, а потом она пошла на приступ. Я думал, что у нее проблемы и ей нужно с кем-то их обсудить. Она сказала, что ей нужен собеседник. По ее словам, я не похож на самовлюбленного эгоиста, думающего только о себе — в отличие от людей, с которыми она работала. Она не могла с ними дружить. Она много чего мне рассказала… должно быть, присочинила. Когда я признался, что не могу стать для нее таким другом, о котором она мечтала, она заплакала и повесила трубку. Пришлось перезвонить, утешить… Он помолчал, дав мне возможность переварить его слова.
— Я попался на крючок. Она из тех, кто любит внимание. Хочет, чтобы все крутились вокруг нее. Потом она получила роль в шоу, и я был за нее рад. Мы встретились за чашкой кофе. Я дал ей визитку и даже сказал, что приду на нее посмотреть. И пришел. Это было то самое шоу, на которое мы ходили вместе.
Я молча кивнула, но забеспокоилась. Это походило на… правду.
Пит уселся на пол и обхватил руками голову.
— Но все это мне аукнулось. Она подумала, что я пришел ради нее. Я сказал ей, в каком отеле остановлюсь. Наверное, она не знала, что я приеду с тобой, и позвонила мне в номер, когда ты ушла на массаж. Она туда явилась! Наверное, решила, что я хочу… ну, ты понимаешь. — Он смущенно на меня взглянул. — А может быть, рассчитывала соблазнить меня… Во всяком случае, я пошел к ней в номер — сказать, чтобы она уезжала, — и тут появилось шампанское… Я разозлился и заявил, что между нами ничего не будет и она не должна больше мне звонить. Она принялась извиняться, уверяла, что я неправильно ее понял. Она не будет меня беспокоить, если мне это неприятно, мы можем остаться друзьями. Я почувствовал облегчение. Конечно, ответил я ей, останемся друзьями… — Пит умоляюще взглянул на меня. — Но на самом деле я так не думал. Просто не хотел ее обидеть. После этого она на день исчезла, но потом все началось снова. Позвонила мне в слезах и сообщила, что ее обокрали…
— Обокрали? — Я невольно вскинула бровь. Он смущенно уставился в пол.
— О господи, каким же я был дураком! Ее обокрали, и она говорила, рыдая, что не может заплатить за сумку, о которой мечтала, потому что у нее вытащили все кредитки. Мне стало ее жаль, и я купил ей сумку. Позвонил и сообщил об этом. Сказал, что она может отдать мне деньги, когда они у нее появятся. Я думал, что поступил правильно, и она была счастлива, но тут ты нечаянно нашла сумку под кроватью. — Он сокрушенно взглянул на меня. — Ну, я ее и отдал тебе, а ей купил другую. Такой широкий жест.
У меня задрожали ноги, и я плюхнулась на пол рядом с Питом. Уставилась на него и хрипло прошептала:
— Что дальше?
По правде говоря, я не хотела, чтобы он продолжал. Неужели это правда?
— Когда ты рассказала об ограблении, я не поверил в это: все выглядело так, будто дом собирались разгромить, а не ограбить. Все указывало на нее. Я взбесился и позвонил ей. Ну ладно, телефонные звонки — одно, но зачем же набрасываться на дом? Чертовщина какая-то. — Пит покачал головой. — Она отпиралась, но я сказал, что вызову полицию. Она ответила, что сделает с собой что-нибудь, что сбрендил я, а не она. Почему до сих пор я был добр к ней, а теперь вдруг обвиняю в том, чего она не делала? Да ей бы и в голову такое не пришло. Она кричала, что влюбилась в меня, — тут Пит покраснел, — и поэтому ей особенно больно. Как я мог о ней так подумать? Она-то думала, что мы друзья. Я не знал, что сказать на это, поэтому повесил трубку. Я надеялся, что теперь она от меня отстанет. Не думаю, что она хочет причинить боль мне или тебе. Наверное, она очень на меня запала.
