Ознакомительная версия.
Нашел Давид Исаака Моисеевича в плачевном состоянии. У того развилась болезнь Паркинсона. Тремор рук был такой ужасный, что бывший директор музыкального училища не мог держать даже ложку. Исаак Моисеевич почти не ходил, так как походка стала тоже скованная, поэтому он семенил мелкими шажочками. Но этот мужественный человек не утратил самоиронии и часто подшучивал над собой, сидя в своем бархатном темно-зеленом кресле. За несчастным ухаживал молодой медбрат Геннадий, который стал его руками и ногами, но не головой.
– Здравствуйте, Исаак Моисеевич!
– Приветствую тебя, Скрипач. Вон как ты повзрослел. Молодцом! А я знал, что ты придешь за должком.
– За каким должком? – опешил Давид.
– Ну, я тебе откладывал деньги, а когда тебя посадили, отдал их твоей женщине.
– Моей женщине?
– Да. Ее Саша, кажется, зовут?
Давид залился краской, и его бросило в жар, как почти всегда случалось, когда он вспоминал о ней.
– Нет. Я посоветоваться пришел. В общем, я ступил на бандитскую тропу, а теперь хочу организовать свой бизнес. Рэкетом больше заниматься не буду. Правильно вы говорили, это все не мое. Но я хочу быть состоятельным человеком. Вы мне поможете?
Исаак Моисеевич, забыв о болезни, хотел встать, но, едва приподнявшись, беспомощно упал в кресло. Руки предательски дрожали.
– Да, сынок. Я помогу тебе. Детей-то у меня нет. Не возражаешь, если я тебя усыновлю? – в его голосе зазвучала надежда и радость от осознания своей нужности хоть кому-то.
– Да! – Давид кивнул, ему действительно не хватало родной души.
– Так вот. Бизнес – это как оркестр. Если плохо дирижируешь – все: музыки не будет…
Так Исаак Моисеевич посвящал в тайны бизнеса своего приемного сына, а Давид был хорошим учеником. Он занялся ювелирным бизнесом. Буквально через год филиалы компании «ДМ & Co» были выстроены по всему миру. Ювелирные изделия компании пользовались популярностью в Америке. Особенно Давид гордился несколькими редкими бриллиантами: один был в двенадцать карат, а еще имелся голубой бриллиант в шестнадцать карат. Конечно, все они хранились в сейфе швейцарского банка.
Бывшие члены банды рэкетиров теперь тоже работали на него. Толик был правой рукой Давида. Друзья часто сидели допоздна: обсуждали деловые вопросы и просто разговаривали, иногда выпивали. Толик никогда не спешил домой. Это удивляло Давида. И он как-то спросил друга:
– Почему ты домой не торопишься?
Тот потер бритую голову и вздохнул.
– Ну?
– Понимаешь, после того, как Томка завязала, она как потухшая лампочка. И еще… Я думал, детки родятся, она оживет. Но детки не получаются.
– А к врачу ходили? Может, на лечение в Швейцарию ее повезти?
– Ну, повезу. Сам не знаю, хочу ли я теперь этого. Ушла любовь…
– Послушай, когда в семье нет детей, всегда возникает пустота. А может, взять ребенка из детского дома?
– Нет. На это я не решусь. Полюбить чужого ребенка… Я хочу найти суррогатную мать.
– Какую?
– Ну, чтобы выносила нашего ребеночка. Как инкубатор.
– Я даже не знал, что такое существует, – изумился Давид.
– Слушай, а пойдем с тобой к Ирке. У нее есть подруга. Может, она согласится родить от меня?
– А я при чем?
– Тебе тоже надо заканчивать с холостой жизнью.
– Мне и так хорошо!
– Хорошо-то хорошо, но не нормально. Ты во главе холдинга, должен быть примером во всем. А у тебя нет семьи, неправильно это!
– Мне никто не нужен, кроме Саши!
– Не хотел тебе говорить, но она тут недавно звонила мне… Я не стал с ней разговаривать.
– Ну и кому лучше сделал? Ты же понимаешь, как много она значит для меня! – едва сдерживая дрожь в голосе, выкрикнул Давид.
– Ну врежь мне, врежь, – уныло проговорил Толик. – Наверное, я это заслужил.
– Да иди ты, – отмахнулся Давид и через минуту тишины вдруг сказал: – Ты знаешь, а я ее видел. Тогда в Женеве, она сидела в машине у банка.
– Так почему ты ее не окликнул?
– Я был не готов.
– А сейчас?
– Еще чуть-чуть. Я должен быть богаче, чем…
– Чем кто?
Давид промолчал. Он не хотел рассказывать Толику о том, что выяснил в клинике «Шагреневая кожа», применив к Петру Ивановичу не совсем лояльные методы. До сих пор Давид не понимал, зачем Саша подменила погибшую женщину. А еще родила девочку… «Неужели Саша любит его, того мужчину?» – этот вопрос не давал Давиду покоя.
– Ты знаешь, а давай встретимся с девчатами! – отчаянно сказал он.
– Так поехали?
– Поехали!
Толик позвонил Ирине, договорился о встрече в ресторане «Мариус». Они изрядно выпили. Давид пил для смелости, а Толик – от тоски. После ужина Давид поехал к Ирине. Скромная, но чистая квартирка говорила о том, что потенциальная любовница – хорошая хозяйка.
– Хочешь чайку?
– Пожалуй!
Давид неожиданно быстро протрезвел, но отступать было неудобно. Ирина приняла душ и вышла в коротеньком халатике в горошек. Потом села к Давиду на колени и начала страстно его целовать. Давид, с удивлением прислушиваясь к себе, вдруг понял, что ему это совсем не надо. Ну не волновала его эта женщина, совсем не волновала. Он мягко снял Ирину с колен и встал.
– Ну, я пойду! Спасибо за чай. Извини меня. – Он быстрым шагом, не оглядываясь, вышел за дверь.
Уже на лестнице, прыгая через ступеньку, Давид почувствовал, что ему не хватает воздуха. Наверное, это было предчувствие. Когда он стал пересекать двор, торопясь к машине, раздались выстрелы. Боль пронзила его, и Давид упал лицом в покрошившийся за зиму асфальт. Приподняв голову, увидел, как некто в черном сел на мотоцикл и с ревом рванул со двора. Давид запомнил номер и потерял сознание.
Очнулся он в больнице. В палате на восемь человек Давид лежал один. Как только он открыл глаза, сразу услышал знакомый голос.
– Как ты нас напугал! – голос друга дрожал. – Спасибо Ирке, она услышала рев мотоцикла и выглянула в окно. Увидела тебя, лежащего в странной позе. Вызвала «Скорую» и позвонила мне. Кто это был? Ты разглядел?
– Пиши… – Давид, превозмогая боль, продиктовал номер мотоцикла. – И еще… Найди Сашу, – он замолчал. Продолжил через несколько минут: – Если со мной что-то случится, а это начало охоты… – он внимательно посмотрел на друга, – все ей, Саше.
– Я усилил охрану. Ты теперь один никуда ходить не будешь, – хрипло сказал Толик.
– Позови доктора!
– Я здесь! – пожилая, совершенно седая женщина улыбалась за спиной Толика.
Теплой рукой она дотронулась до лица Давида, вернее, до той части, которая была без повязки.
– Ну, в рубашке родился, дорогой ты мой! – ласково сказала женщина.
– Что болит в животе? – Давид испытывающе посмотрел на нее.
Ознакомительная версия.
