— Ты собираешься прямо сейчас отвезти ему лампу?
— Да. А почему бы нет? Что-то не так?
— Напротив, все хорошо, — Дарлин одобрительно кивнула, не выдержала и опять улыбнулась. — Все в полном порядке.
Пегги постучала в дверь Камерона около половины пятого. В это время экономка Пэт обычно уже уходила, а хозяин еще не возвращался. В доме пока никого не было, но она с самого начала взяла за правило стучать, прежде чем войти. Чужая квартира есть чужая квартира, не стоит быть слишком бесцеремонной, даже если тебе доверили ключ от нее. Не услышав ответа, Пегги вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь.
Переступив порог прихожей, она сразу заметила, что Камерон уже вернулся домой. Его пальто, небрежно брошенное, свисало со спинки одного из двух обтянутых голубой замшей легких кресел, выбранных ими для гостиной, портфель валялся на китайском ковре, поиски которого заняли у них уйму времени. Дрожь возбуждения охватила Пегги, от волнения ее затошнило, и она громко позвала его.
— Это ты, Пегги? — в ответ услышала она его голос из спальни.
— Наконец я достала торшер, который давно искала. — Она надеялась, что голос не подведет ее, не выдаст волнения.
— Отлично, сейчас я выйду, — отозвался он.
Она подошла к свободному креслу, поставила торшер рядом с ним и включила штепсель в розетку у края ковра. Щелкнув кнопкой выключателя, удостоверилась, что лампа работает. Мягкий, но довольно яркий свет позволял читать отдыхающему в кресле. Остальные уголки большой комнаты освещались встроенными в стены светильниками и бра.
Слыша, как дверь спальни открывается, Пегги отступила назад, давая Камерону возможность хорошо рассмотреть новое приобретение. Затем она медленно повернулась к нему.
Он шел ей навстречу в одном только банном полотенце в цветную полоску, обернутом вокруг талии. Больше на нем ничего не было.
У Пегги перехватило дыхание, тошнотворный ком подступил к горлу, и она судорожно глотнула.
— Мне нравится, — заявил он, смотря на нее, и кивнул в знак одобрения.
Волосы на голове и груди были влажными, лицо — чисто выбритым. С сентября загорелая кожа слегка побледнела. Он казался Пегги воином-варваром, готовым к сражению.
Она заставила себя дышать ровно и глубоко, чтобы успокоить бешеные удары сердца, и хотя целый месяц избегала встречи с Камероном, все ее усилия оказались напрасными, как только Пегги увидела его. Видимо, он всегда будет волновать ее.
— Я не ожидала застать тебя дома, — еле слышно произнесла она.
Пегги была смущена, и Камерон заметил, что, бросив короткий взгляд на его бедра, девушка поскорее отвела глаза. Они оба понимали недвусмысленность положения, в котором случайно оказались.
Камерон подошел к ней вплотную и улыбнулся. Принимая душ, он думал о Пегги. С тех пор как они встретились впервые, Камерон постоянно думал о ней — в любом месте, в любое время. Его посещали безумные мысли. Навязчивые фантазии.
— Сегодня я ушел рано, — заговорил он, — встретился с Митчем в клубе, поработал над документами и решил пораньше вернуться домой.
— Ну, да… а я, ах… — Пегги отступила назад и наткнулась на спинку кресла.
Камерон протянул руку и придержал ее за плечо.
— Не упади.
— Не упаду, я только хотела сказать… — Она опустила глаза, опять остановив взгляд на его бедрах и от смущения покраснела. — Мне пора идти.
Она была готова бежать, словно испуганный кролик, но он держал ее за плечо, не отпуская.
— У тебя вечером свидание?
— Нет, я… — Она как завороженная смотрела на его рот.
Только десять минут назад воображение рисовало ему заманчивые картины: вот она лежит в его объятиях, он страстно целует ее, а она отвечает на его поцелуи. Он не исключал, что это предзнаменование.
— Что? — спросил он мягко, не отпуская ее.
Она облизнула губы.
— Я, ах… У тебя самого, наверное, свидание… или что-то в этом роде. Я не хочу задерживать тебя.
Он усмехнулся. Она и не подозревала, как поощряюще прозвучали ее слова.
— Ты меня не сможешь задержать. Но я готов остаться, чтобы смотреть на тебя.
— Камерон…
Пегги тихо выдохнула его имя. Такая неуверенность и колебание позволяли Слейтеру надеяться на ее благосклонность. Он дотронулся до ее волос.
— Я думал, что мне будет легче, если мы перестанем встречаться.
— И что же?
Заглянув ему в глаза, она прочла в них страстное желание. Он ни на миг не сомневался, что и Пегги чувствовала то же самое.
— Мне не хватает наших походов по магазинам, — признался он. — Я скучал по тебе.
Пегги не отстранилась, теплые пальцы согрели его руку, грубая шерсть пальто коснулась обнаженной груди. Ее губы были мягкими и сочными, а поцелуи — он ведь помнил — нежными и страстными. Ему захотелось вновь прикоснуться к этим губам, почувствовать их аромат и вкус, вновь пережить блаженство, на вершины которого вела его эта женщина, и тот невероятный взрыв ощущений, о которых до сих пор ему не приходилось даже мечтать.
И Камерон поцеловал Пегги, потом еще и еще. Поцелуи становились все более страстными, язык все глубже проникал в мягкую и сладкую нежность ее рта. Вдруг Пегги, словно очнувшись, вздрогнула, и Камерон отпустил ее, говоря:
— Я хочу тебя, Пегги, и ты знаешь об этом. Ты знала с самого начала… с нашей первой встречи…
— Да. И что будет дальше?
— Дальше? Зачем думать об этом сейчас? Не лучше ли дарить друг другу радость и наслаждение? — спросил Камерон, отстаивая свою независимость.
— Не знаю, — прошептала Пегги, стараясь сохранить благоразумие.
Но Камерон своими поцелуями приводил ее в смятение и лишал рассудка. Она не могла больше противиться все возрастающему желанию — и Камерон был тому причиной. Он обрел над ней слишком большую власть, подавил волю к сопротивлению. Пегги боялась, но Дарлин, возможно, была права, спрашивая, не пожалеет ли ее подруга спустя многие годы о том, что сегодня отстояла свои взгляды, защитила принципы, оттолкнув человека, которого любила?
— Ты ведешь нечестную игру, — хрипло произнесла она, медленно обнимая его.
— В любви, как и на войне, честности не бывает.
— Но ты меня не любишь, и это — не война.
— Ты не права. Это — война желаний. И я хочу тебя.
Она вынуждена была поверить — его губы не лгали, неистово целуя ее. Ее тело, нет — ее душа! — жаждало этой близости, пусть на один день, на одно мгновение, насколько он пожелает. Она никогда не пожалеет о том, что отдалась ему, даря и принимая наслаждение.
Камерон запустил пальцы в ее волосы, губами прильнул к губам, проникая языком в их сладкую, бархатную глубину. Он целовал ее медленно и жадно, наслаждаясь и упиваясь каждым прикосновением.
