что я скатилась в низ списка? — осторожно предполагаю я.
— Нет, — она качает головой и отпивает немного кофе из чашки. — Не поэтому. Я просто думала, Олесь, что в отличие от меня, у тебя классной личной жизни нет из-за несправедливости какой-то. А сама по себе ты её более, чем заслуживаешь. Потому что красивая, умная, предприимчивая, с клиентами классно работаешь. Не то, что я. Обычная серая мышь. А оказалось, что мы с тобой — реально два сапога пара. Что ты, без обид только, ладно? Такая же серая мышь. Только другого оттенка серого. Я — простушка с одними комплексами неполноценности, а ты — мозгоклюйка с другими.
— Кто-кто? — невольно улыбаюсь я.
Машка не улыбается в ответ. Смотрит очень серьёзно.
— Мозгоклюйка, Олесь. В продажах оно может и хорошо: ну там, добиваешься своего, всё детально рассказываешь, презентуешь классно, с возражениями работаешь хорошо, а в личной жизни… Нет, ты больше для меня не ориентир. Ты меня прости за правду, но кто же тебе её ещё скажет, кроме как бывшая подруга, которая очень скоро работать тут перестанет.
Я в таком шоке от её слов, что даже не знаю, что и сказать…
— Обиделась? — усмехается Машка.
— Нет… — качаю я головой. — Не понимаю, наверное, просто… Но, возможно, ты и права…
— Не "возможно", а права. Со Львом у тебя не получилось ведь ничего, да?
— Да, — вздохнув, опускаю глаза я.
— Отшила его?
— Ну, можно и так сказать… Попросила от меня отстать… Точнее, как…
Меня будто прорывает. Накопилось просто. Выкладываю Машке едва ли не всё про наши встречи со Львом, про то, как уехала с ним, про то, как всю ночь трахались — без деталей, конечно. Про утро в его квартире и про то, как попросила оставить меня в покое, сказав, что мы не подходим друг другу.
Машка всё это выслушивает внимательно, но грустно.
— Я так и думала, если честно, — говорит она, когда я заканчиваю, и чувствую облегчение от того, что наконец выговорилась кому-то. — Потому и сфоткалась с этим букетом. Но понимаю теперь, что не права была. Вот и решила извиниться перед тобой.
— А почему ты так и думала? — удивляюсь я. — Потому что мы друг другу не подходим?
Она вздыхает. Чуть отпивает кофе. Я следую её примеру, и сую в рот печеньку. Пока жую, Машка говорит:
— Ты только не обижайся на мненя, Олесь, ладно? Я правда не хочу тебя обидеть.
— Не буду.
— На тебя такой мужик классный запал. Столько для тебя хорошего делал. Он бы тебя реально вытащил из той задницы в которую ты себя загнала. Но ты всё сделала, чтобы увидеть в нём только то, что тебя раздражает. Тебя никакой мужик не устроит, Олесь. Никакой вообще. С сильным ты не сможешь, потому что обижаться будешь постоянно и воевать с ним из-за всякой ерунды. А слабый уже тебя не устроит. Заклюёшь ты его. Ты уступать мужчине не умеешь. А без этого счастливую личную жизнь с мужчиной не выстроишь. У меня сестра на тебя похожа. Дважды разведена. Первый у неё — хамло и козёл, второй — нюня и слабак. А сама она — королева прям. Вы даже в чём-то похожи. Она тоже и умная и красивая. И тоже одна. Но я всегда думала, что ты — другая. Что просто ну не везло тебе с вниманием мужиков достойных.
Не очень-то и приятно это слушать, но я пообещала не обижаться. К тому же Машка явно это всё без злобы говорит. Не для того, чтобы уязвить. Это чувствуется.
— А ты считаешь, что Лев — достойный мужик, да? — прищурившись, тихо спрашиваю я.
— Более чем, — усмехается Машка. — Он — редкость вообще. Ты просто не поняла ничего, Олесь. Тебе раздражение глаза застилало. Да и гордость твоя — гордыня скорее.
— Ну, хватит уже в мою маму играть, — пытаюсь отшутиться я.
Ну, правда, что она мне морали читать стала-то?
— Да не играю я ни в кого. Вот смотри. Давай просто по фактам.
— Давай, — соглашаюсь я.
— Ты допускаешь мысль, что такие мужики, как Лев этот — у девчонок успехом пользуются ещё каким?
— Конечно, — усмехаюсь я.
— А между тем, на меня он даже не посмотрел. Хотя я была доступнее, чем ты. Намного. Я бы с ним уехала, он бы только пальцем поманил.
— И что?
— А то. Что ему такая, как я — не нужна. Его заинтересовало в тебе именно то, как ты держалась. Вся такая независмая, с достоинством, гордая. К тому же ты ведь и правда — красавица.
— Да ладно тебе… Сейчас я вообще выгляжу отвратно.
— Нормально ты выглядишь. Похудела только. Но я не о том.
— А о чём?
— О том, что Лев этот тебя по достоинству оценил. Видишь, он даже подстраиваться под тебя стал. Всячески старался на тебя впечатление произвести, и даже угодить то тут, то там. А ты носом вертела.
— Ну, потому что он — грубый.
— А тебе нужен мужик нежный, да? — горько усмехается Машка. — Слабенький, управляемый? Которого ты воспитывать будешь, как мальчика неразумного?
— Ну, чего ты в крайности-то впадаешь?
— Не впадаю я в крайности. Говорю же: по фактам. Он приехал сюда злой, раздражённый, так?
— Так.
— И познакомился с тобой.
— Ну да. Нахамил только Олегу и недоохраннику нашему.
— Да ты опять не туда смотришь.
— А куда тут смотреть-то? — возражаю я. — Он меня увезти с собой грозился, в качестве трофея.
— Олесь, да не увёз бы он тебя никуда насильно. Что ты, так и не поняла этого до сих пор, что ли?
— Нет, не поняла… А почему ты так решила?
— О Господи… — Машка закатывает глаза, и, допив кофе, ставит чашку на стол и вздыхает.
— Что? — не понимаю я.
— Олесь, ты когда первый раз с ним поехала — сама согласилась?
— Да.
— А второй?
— И второй.
— Ну?
— Что "ну"?
— Ты понимаешь, почему он ухаживать за тобой стал?
— Понравилась, наверное.
— "Наверное"… — она отворачивается в сторону и снова усмехается. — Нет, всё-таки я правда была
