Твоя жизнь в моих руках - Елена Рахманина

Подруга, уже не чаявшая получить ответ на своё предложение, резко оборачивается. Вглядывается в моё лицо. Хищно щурится, изучая. А затем довольно улыбается.

– Сможешь ночью из дома слинять? – пододвигается ко мне ближе.

А я киваю. Смогу.

Флирт с тем молодым охранником должен был дать результаты. Я видела, как он на меня смотрел. Ведь я для него запретный плод. А значит, не важно, насколько я привлекательна. У меня есть фора – я недоступна.

Ночью выбиралась из особняка в своей обычной одежде. Свитер, джинсы, сверху пальто. На улице уже заметно похолодало. Саня сказала, что всё необходимое выдадут в «Рае».

У чёрного входа меня ждал охранник. И мне было даже как-то неловко пользоваться его симпатией в личных целях. Уж больно влюблённым он выглядел.

– Так ты сходишь со мной на свидание? – переспрашивает, сжав мою руку. Это уже третий подобный вопрос. Словно он не верит, что я могу с ним куда-то пойти.

А мне, детдомовской девчонке, такое отношение кажется диковинным. Я ведь обычная. Простая. Во мне нет совершенно ничего выдающегося. Ни модельной внешности, ни выдающихся талантов. Только веснушки и непослушные волосы.

– Схожу, – подтверждаю в очередной раз. Едва удерживаясь от желания продолжить и сказать, что мне несложно.

За воротами ждало такси. Я нырнула в него и спустя час уже сидела на высоком стульчике в комнате для персонала. Разглядывала собственное отражение. С трудом узнавая.

Если бы я досконально не знала своё лицо, в жизни бы не признала в зеркале себя. Мои светлые волосы убраны наверх. Тональный крем почти скрыл веснушки, сделав кожу идеальной. Подсвеченной изнутри. Упрямый изгиб губ изменил красный карандаш и помада. Делая его мягким. Манящим. А верхнюю половину лица скрывала ажурная маска.

– Всё довольно просто. Здесь никто тебя не обидит. Не переживай, охрана на стороне фей. Правила игры в твоих руках. Всё будет так, как ты захочешь. Главное, что следует тебе знать, – мужчина должен платить за каждое твое проявление симпатии в свою сторону. За то, что ты назовешь ему своё имя. Настоящее или вымышленное – не важно. За то, что уделишь ему время. Сядешь на колени. Или пошлешь к чёрту. Ты сама определяешь границы. Мужчинам это нравится. Пользуйся. И знай себе цену.

Я слушала её, кивая. И упиваясь её идеальной красотой.

Почти иссиня-чёрные волосы упругими локонами сползали на голые плечи. Тёмные озорные глаза с интересом меня изучали. Она выглядела настолько манящей, что на мгновение я усомнилась в своей репутации.

А после того как девушка дала все разъяснения, она просто без лишних слов ушла, бросив меня в пучину, утаскивающую на дно.

Я заглянула за шторку, следя за девушкой. Она села одному из мужчин на колени. И он притянул её собственническим жестом, будто всё это время нетерпеливо ждал, когда она к нему подойдёт.

Отвернулась, ощутив неловкость. Потому что их поцелуй выглядел слишком личным.

– Ты познакомилась с Лисой? – раздаётся за моей спиной знакомый голос.

– Кажется.

– Тебе пора, Вера, выходи. Иначе не получишь за сегодня ни копейки, – с этими словами Саня подтолкнула меня вперёд, за шторку.

Первые рабочие дни в «Рае» оказались совсем не такими, как я ожидала. Опасалась, что ко мне будут приставать. Лапать. Оскорблять. Но ничего подобного не происходило. Мужчины слишком ценили свои средства, чтобы лишний раз их не потратить на фею. Именно так ко мне здесь обращались.

И когда мне уже начало казаться, что это лёгкие деньги и что я быстро смогу заработать на самостоятельное существование, случилось то, чего я не ожидала.

Я узнала его по походке. По знакомому профилю и широкому развороту плеч. А когда Питон занял свободный столик и принялся изучать девушек, все сомнения отпали.

Он был в Москве. Но, похоже, и не думал навестить племяшку. И в моё ревнивое, обиженное сознание вдруг закралась мысль: а вдруг он никуда и не уезжал? Питон просто не хотел меня видеть.

В коротком, едва прикрывающем трусики платье, я вышла за шторку, зная, что один из посетителей пятого этажа вот-вот пригласит меня составить ему компанию. Скрасить вечер. И упорно старалась не смотреть в сторону дяди.