диване. Я зову его быть моим мужчиной! – приезжай ко мне.
- Девочка моя, ты понимаешь, что говоришь сейчас?
- Да. – говорю еле-еле… страшно.
И страшно, что скажет нет и… что скажет «да» тоже страшно!
- Я… я могу приехать, если ты выйдешь ко мне. Просто… посидим в машине? Или доедем до пляжа? Твоя мама, если что проконтролирует Светланку?
- Мама… - понимаю, что мама спит, скорее всего, но, мне так хочется увидеть Петроса!
После всех переживаний, после воспоминаний, в которые я сегодня невольно окунулась!
Хочу любить. Хочу быть любимой. Хочу позабыть обо всем на свете! Просто забыть и все!
Надеваю легкий сарафан, купальник – на всякий случай, выхожу из комнаты, захватив радионяню.
Мама стоит на кухне, в руках стакан воды.
- Мам, тебе плохо?
- Нет, просто… пить захотела. Ты куда собралась? Ай, все понимаю, иди. Я лягу в твоей комнате, за малышку не волнуйся.
- И ты меня не остановишь? Разве можно до свадьбы? Ай-ай-ай…
- Я просто доверяю Петьке. Он настоящий. Он… чем-то мне твоего отца напоминает. Не внешне. Внутренне. В нем есть стержень. Сила настоящая. Вот о таком муже для тебя я мечтала.
- Мам, только не падай. Мы… наверное уже завтра распишемся.
- Кто бы сомневался! Он уже бедный, похудел весь, измотался! Думаю, он тебя в свою берлогу дней на десять утащит!
- Я не могу, у меня же Света, и ты…
- Ну, я с вами точно не поеду, а дочку… могу возить к тебе на кормление.
- Нет уж! Если меня в берлогу, то с тобой.
- Думаю, Петрос твой все решит. Он такой у нас. Камень.
- Это точно.
- Ладно, беги милая! А свадебную церемонию можно и потом устроить!
- Обязательно! С венчанием!
Целую маму и сбегаю по ступенькам вниз.
Знакомый кабриолет уже стоит у нашего дома. А мой любимый, нетерпеливый, вышел и подпирает дверцу авто, крутя в руках букет роз – где взял?
Бегу к нему. Он открывает свои объятия.
Господи, какая же я счастливая! Самой не верится!
- Поедем на пляж?
- Можно на пляж. А можно…
- Что?
- Если ты хочешь, можно к тебе! Меня мама отпустила. На всю ночь…
- Мама отпустила? Это серьезно.
Он целует меня, сначала нежно, потом… страстно…
- Если мы поедем ко мне, то я не смогу сдержаться.
- И не надо… мы ведь все равно поженимся завтра?
- Надо. Мне надо. И тебе. Я… Я не хочу, чтобы было как с тем, другим. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И хочу стать твоим мужем. Завтра я официально приму тебя как мою женщину, и тогда все случится. А сейчас… просто хочу быть с тобой рядом.
- Тогда поехали на пляж.
Говорю, а в горле пересыхает от… от нежности, от восторга, от страсти… вот всего сразу.
И нестерпимо хочется, чтобы наступило уже это завтра!
Завтра я стану миссис Константинидес!
Завтра я буду самой счастливой женщиной на свете!
Завтра!
Темнота.
Мне кажется, я все время в темноте. У меня забрали мой свет.
А без света как жить? Не знаю. Больно.
Очень больно.
Я говорил, что будет война? Она и была. Правда, я не воевал. Так уж получилось. Увы.
Вышел из строя в первой же атаке. Если можно так сказать.
Доктор сказал мне потом, что я в рубашке родился. Наверное. Не знаю, что это значит, но… лучше бы я родился без неё и умер.
Именно.
Именно так я думал. Лучше было бы без нее.
Не видеть, не слышать, не знать ничего.
Самое смешное, что в этой войне я все-таки победил. Только, разве это победа, когда от тебя самого и от твоей семьи остались руины? Осколки?
Мне еще повезло больше всех.
Я жив. И даже здоров. И хожу на своих двоих.
В отличие от брата, который навсегда теперь прикован к коляске и слеп.
Нет, врачи дают прогнозы. Он может встать, и даже снова увидеть. В перспективе. Если захочет. Если будет получать хорошее лечение.
Я жив и здоров, А отца больше нет. Инфаркт. Он ушел сразу, без мучений.
Когда узнал о том, что машину Ильяса подорвали. Да, да… Словно «лихие девяностые» вернулись. А может… может они никуда и не уходили, эти лихие годы? Или мои соотечественники – не все, некоторые – решили, что им жить проще по законам того, адового времени?
Я не мог даже попрощаться с отцом. Я был в коме. Да, провел в коме почти месяц после того самого дня. Вернее, после брачной ночи.
Той ночи, которая должна была стать началом новой, счастливой жизни.
Она и стала. Началом новой. Только вот, ни хрена в ней не было счастья.
Когда я очнулся рядом был верный Рустам. Это ему я был обязан победой в войне. Он рассказал мне что случилось за то время пока я висел где-то между небом и землей. Между адом и… адом.
- Моим бойцам удалось ворваться в комнату, обезвредить Шабката. Но Алиевы, как оказалось, были вооружены. Даже их девка. То есть… твоя жена, Тамерлан.
- Она мне не жена. Я расторг брак.
- Каким образом? По нашим обычаям? Ты будешь сильно удивлен, но тут так не положено. Она стала твоей женой официально, так что… Разводиться придется по светским законам. Брачный контракт, как я понимаю, ты не подписывал?
Я качаю головой. Конечно нет. Вернее… я подписал бумаги, которые делали мою жену очень богатой женщиной если я захочу с ней развестись. А если она, к тому же, родит ребенка…
- Она принесла справку. Сучка беременна. Прости, что говорю так о ней, но эта тварь подстрелила Омара, он умер, и мне попала в руку. Хорошо, что не сильно. Видать, плохо учил ее батя стрелять…
Я мог бы, наверное, быть в ужасе. Но… скорее ужас был во мне.
И не испытываю ничего. Безразличие. И только.
- Что еще?
- Мы могли бы взять Алиевых в тот же день, но они оказались умнее. Твой дом был окружен. Мы прорывались с боем. Твои родители и брат оставались в заложниках. Твой отец должен был перевести Алиеву деньги. Много денег. Алиев зажрался. Он хотел все.
- И что отец? Отписал?
- Отец твой хитрый старый горец.
- Да уж…
Усмехаюсь горько.
