видимо, вообще нетранспортабельная. И что мне с ней делать?
– У подруги своей платежеспособной спроси, – ехидно пропела я и уж было собралась отключиться, но вдруг до меня дошла одна истина, от которой внутри все кувыркнулось. – То есть как это нажралась? Она же беременная…
– Если беременные так пьют, тогда я не знаю, каким следующее поколение вырастет. Потому что после такого количества ханки родить она сможет только мутанта. Пятиногого семи… ну ты понимаешь, – заржал Саня, и я услышала несущиеся фоном булькающие звуки. – Твою мать, – выдохнул он.
И нажал на сброс.
Значит, Марфа соврала. Просто обманула Завьялова. Потом она бы просто сымитировала выкидыш, и он бы еще жалел коварную обманщицу. Захотелось позвонить Захару, вот только он вряд ли мне поверит, сочтет за ложь обиженной бабы. Я в третий раз направилась в ванную, на ходу сдирая парик вместе с остатками собственных волосенок. Эдак я скоро совсем облысею.
Но снова не успела.
На этот раз меня отвлек звонок в дверь. Я вздохнула и пошла открывать, надеясь, что это не Люся, не Катька, и не пострадавший за правое дело Лелик. Хотя кто ко мне еще может явиться? Только эта чокнутая компашка.
– Только попробуй не впусти! – проревела маячащая на пороге Люся, держащая за шкирку ошалевшую Катерину. – Эта курица вообще мышей не ловит, давай выкладывай, что успела нарыть, – гаркнула фея на сжавшуюся от страха Катю.
– Да ничего особенного. В интернете вообще ничего не было, а потом я вспомнила, как Сева хвастался, что у него дядька в ментуре работает, ну и позвонила ему, а он родственнику своему, а родственник следователю, а следователь....
– Короче! – взбеленилась Люсинда, нетерпеливо притопнув ногой, отчего у меня на люстре дзынькнули висюльки. – Краткость – сестра таланта.
– Так я и говорю, – захныкала Катька, – в общем, Захар сирота, его родители погибли в автомобильной катастрофе, когда ему было десять. Ну, бывает так, ничего особенного. И его взяла на воспитание тетка, не оставила мальчишку в детдоме гнить. Разбаловала его донельзя, во всем потакала, а потом раз в восемнадцать лет просто взяла и вышибла его из дома, отправила в столицу, оплатив какие-то бешеные деньги, чтобы в вуз Захарку приняли. Никто даже ничего не понял, потому в интернете информации и нет, а оказалось, что тетушка просто спасала своего дорогого мальчика от забеременевшей захапистой девки, которая ее ребенка охомутать задумала. Девчонка, кстати, была красоткой, и любил ее Захар по-настоящему. А накануне отъезда его в город тетка пошла к ней и сказала, что не нужна она Захару и ее выродок, который, скорее всего, не от него вовсе. Короче, когда Захар приехал объясниться и пообещать вернуться, нашел он кучу народа у подъезда и бездыханное тело своей возлюбленной. Девка дурочка оказалась, из окна сиганула. Родители ее как узнали о беременности, с ума сошли и собрались ее из дома выгонять. А куда ей идти, если даже любимый предал? Во-о-о-от…
Я сидела, как громом пораженная. Ничего себе история. Бедный Завьялов. Конечно, Марта знала, на чем сыграть. История-то повторяется, и не бросит ее Захар ни в жизнь.
– Сашка звонил, – сказала я и передала наш с ним разговор, глядя на хмурившуюся Люсю.
– Да уж. Такой подлости даже я представить не могла, – расстроенно буркнула она, – они где, знаешь?
– Липаев сказал, что у Марты. Завьялов уехал на три дня закончить дела по нашему издательству, документы там какие-то, – вздохнула я, наблюдая, как Люся тычет толстыми пальцами в экран телефона.
– А у меня другая информация, – Люся повернула мне телефон, и я увидела, улыбающегося Захара, покупавшего огромный букет с синим медвежонком в центре, обрамленный цветами. – Раньше он вернулся, хорошо, что Севу предупредил, а то бы прощелкали. Звони ему, придумай что-нибудь. Пусть к тебе едет. Представь, что он испытает, если увидит, как его Марта надула. Бедный мужик.
– Так ты же этого и хотела, когда охоту на него открывала, – вякнула Катька.
– Цыц, – рявкнула крестная фея, – в любой ситуации надо оставаться человеком. Звони, – приказала она мне, сунув в руку телефон.
Я забыла, как дышать, когда услышала знакомый, чуть с хрипотцой голос.
– Я слушаю, Юля, что-то случилось? Почему ты молчишь?
– Да, случилось. Пока ты не женился, я хочу сказать, что люблю тебя. Никого и никогда так не любила. И я дура, и охота эта дурацкая. Ты прости меня, – выдохнула я и замерла в надежде услышать его ответ.
– Люся, дура, ты что творишь?! – истерично орала я спустя пятнадцать минут, раскорячившись в ее джипе, словно перекормленный осьминог, пытаясь закогтиться поудобнее, чтобы удержаться на скачущем под моим задом скакуне.
На заднем сиденье тихо скулила Катька.
– Рот закрой, не отвлекай! – рыкнула Люсинда, ловко подрезая несущийся по дороге грузовик и влетая под отъезжавший от остановки автобус.
Мне показалась, что я услышала коллективную молитву, пропетую в унисон несчастными пассажирами городского транспорта, а у меня встали дыбом волосы по всему телу и покрылись ледяными сосульками. Катька больше не скулила, просто сидела с раскрытым в беззвучном крике ртом, глядя на окружающую действительность безумным взглядом. Только Люся была спокойна, как Каа, в перерывах между маневрами успевающая делать слоновьи затяжки от почему-то не прикуренной сигары.
– Люся, да поздно уже. Он все равно уедет и обо мне не вспомнит, – проныла я, вспомнив, как призналась в любви этому несносному, гадкому Завьялову, а он просто бросил трубку.
Отключился и все, паразит такой. И что тут думать? Конечно, он не испытывал ничего к моей персоне. Просто пришел, увидел, победил. Видно, я здорово его вывела из себя. И он решил показать мне, кто тут начальник, и вообще альфа-самец. А я, дура, повелась и теперь чувствую себя словно вывалянной в какашках. Ну и тошнит меня еще немного, скорее всего, от нервов, а может, просто укачало. Странно, нервничаю, а есть ну вот совсем не хочется.
А потом позвонил Сева – ну как без него? – и сказал, что начальник просто испарился. Он его ждал-ждал у магазина, не дождался, пошел проверить и не нашел. Продавщица сказала, что Завьялов уже давно ушел через другой вход. И вот теперь мы несемся, скорее всего, навстречу смерти, чтобы перехватить гадкого сноба.
– Вот я, прибей меня клюшкой своей, не пойму, какого хрена мы хотим помешать твоему сердешному другу увидеть, что его невеста – обыкновенная шлюха? – пыхтела, как паровоз, Люся, пытаясь раскурить похожую на какаху и так же пахнущую сигару. – И Сашка, паразит, трубку вырубил. Убью всех,
