Чертов кляп.
Но этот план резко прерывается, когда я мельком замечаю, что она смеется. Не улыбается, не притворяется милой, как королева, которой ее воспитывали, а смеется.
Каковы шансы утопить мальчика в фонтане так, чтобы никто не заметил? Вероятно, нулевые, поскольку для того, чтобы умереть от утопления, требуется много времени. А вот за бульканье, борьбу и медленную смерть, наверное, стоит посадить в тюрьму.
Выбор. Варианты.
Вид ее сияния, когда она одета в свой обычный топ, шорты и джинсовую куртку, вызывает тревожное чувство.
Возможно, это потребность в разрушении — предпочтительно его лица — или тошнота, к которой я не привык.
Может быть, и то, и другое.
Я медленно, насколько это возможно, иду в их сторону, затем сажусь рядом с Глиндон и обхватываю ее плечо рукой. Когда она замечает меня, уже слишком поздно.
Теперь, когда она в моих лапах, ничто в этом мире не заставит меня отпустить ее.
Разве что, когда мне станет скучно.
А это просто не входит в ближайшие планы.
Ее губы раздвигаются, сегодня они розовые, как оттенок ее любимых малиновых духов. Светлая прядь выбилась из прически, и я медленно заправляю ее за ухо, позволяя пальцам задержаться на ее полупрозрачной коже.
Мой член напрягается, когда красный оттенок покрывает ее щеки.
Черт.
Я знал, что красный — мой любимый цвет.
— Что... что ты здесь делаешь? — Вот это голос, который я мог бы слушать весь день напролет. Сладкий, низкий, определенно не из ряда вон выходящий.
— На что это похоже? Я пришёл повидаться с тобой, детка. Разве ты не собираешься познакомить меня со своей компанией?
Огонь, который пожирает ее глаза, явно больше не шокированные, еще больше закаляет мой член.
Возможно, она права, и все, что она делает, способно погладить мое либидо.
Глиндон пихает меня локтем, и я позволяю ей это сделать, принимая удар и притворяясь, что вздрогнул.
— Нет, — шепчет она.
— Ты же знаешь, что это слово не имеет для меня никакого значения, — шепчу я в ответ, а потом смотрю на парня с красивым лицом. Джереми и Николай говорят, что у меня самое пугающее лицо «отвали», и я в полной мере использую его, когда понижаю голос. — Киллиан Карсон, парень Глиндон. А ты?
— Ты не... — Настала моя очередь крепче сжать ее плечо, заставляя ее вздрогнуть и замолчать.
Парень в стиле «преппи — совершенно не тот— прочищает горло, выражение его лица меняется.
— Стюарт. Мы с Глин вместе ходим в школу.
Стюарт. Пфф. Конечно, его зовут чертовым Стюартом.
С усилием я подавляю смех.
— Приятно познакомиться, Стюарт, такое милое имя. Как твои родители?
— Э-э, хорошо. Я думаю?
— Может, стоит проверить их. Я бы не стал доверять безопасность людей с такими способностями к именованию.
На этот раз Глиндон ударила меня локтем достаточно сильно, чтобы я хрюкнул, и улыбнулся ему.
— Не обращай внимания на Киллиана. У него извращенное чувство юмора.
— Хорошо, Глин.
— Глиндон. — Мой юмор исчезает. — Это ее имя.
— А, точно. — Стюарт, который все еще не в себе, рассеянно достает свою сумку и встает. — Я... мне нужно выполнить задание. Увидимся, Глин... дон.
Ублюдок убегает, как будто его задница горит, а я продолжаю смотреть ему вслед, пока он не исчезает в здании, одновременно думая об эффективных способах не дать ему больше дышать рядом с ней.
Глиндон пытается освободиться от меня и терпит неудачу, что заставляет ее хрипеть, и даже этот звук восхитителен.
Что, черт возьми, заставляет ее так себя вести?
Эта загадка начинает меня чертовски бесить.
— Что, черт возьми, с тобой не так? Почему ты спугнул Стюарта? Он немного деликатный.
Я хихикаю и качаю головой.
— Конечно, он деликатный. Я бы удивился, если бы он был не нежным цветочком с таким именем. Должна быть петиция, чтобы посадить его родителей за это.
— Ты чертов мудак. Оставь меня в покое.
— Разве ты не слышала? Мы теперь парень и девушка. Я не могу просто оставить тебя в покое.
— Я не хочу быть твоей девушкой. На самом деле, я хочу быть никем для тебя.
— Хорошо, что у тебя нет права голоса. Кроме того, ты игнорировала меня.
— У меня не было настроения разговаривать с тобой, пока ты трахаешь свою девушку.
— Посмотри, как ты очаровательно ревнуешь. Ты расстроилась из-за того, что я разрывал ее киску своим членом? Ты представляла, как я ем ее киску и заставляю ее захлебываться своей спермой, как я делал это с тобой? Тебе было больно?
Она мотнула головой в мою сторону, ее губы сжались в линию.
— Пошел ты.
— Нет, ты вообще-то сказала мне пойти трахнуть Черри. — Я достаю свой телефон и прокручиваю контакты. — Она обычно на расстоянии одного звонка. Если она придет, ты останешься и посмотришь на этот раз или снова убежишь, как маленький испуганный кролик?
Она отталкивает меня, на этот раз сильнее, и хотя она использует всю свою силу, я все равно прижимаю ее к месту, мой голос теряет всякую беспечность.
— Сядь, блядь, на место. Мы еще не закончили.
Ее лицо искажается, и слеза скатывается на веки.
— У тебя уже есть игрушка, почему бы тебе не оставить меня в покое?
— Не Черри моя игрушка, а ты. Если ты снова будешь строить из себя недотрогу и говорить, что тебе все равно, если я ее трахну, я засуну в нее свой член, пока ты будешь смотреть, а потом я отменю свою приятную фазу и дефлорирую тебя на месте. Я не терпеливый человек, Глиндон, но я пытался привить тебе эту черту. Если ты не проявишь благодарности за мои усилия, я просто позволю своей дьявольской стороне взять верх.
Ее губы разошлись, часть борьбы рассеялась.
— Ты... не спал с ней?
— Нет. А ты хочешь, чтобы я спал?
Она смотрит в сторону, на землю. Куда угодно, только не на меня. Однако я вижу, как ее горло поднимается и опускается при глотании.
Я кладу руку ей на плечо, чтобы переключить ее внимание обратно на меня.
— Ответь на вопрос. Мне позвонить Черри?
— Нет. — Ее голос — едва слышный шепот, поглощенный суматохой вокруг нас, но я слышу его.
Она впервые освободилась от моральных оков и отпустила себя.
Не слишком ли рано трахнуть ее на краю этого же фонтана, а потом придумать быстрый способ избавиться от свидетелей?
Нет.
Репрессировать.
Я не хочу отпугнуть ее, когда она наконец-то скажет правду.
— Что ты только что сказала? — Я прикидываюсь дурачком. — Я не слышал.
Она смотрит на меня, на этот раз более настойчиво.
— Я не хочу, чтобы ты трахал Черри.
— Я нравлюсь тебе, детка?
— Нет. Если ты не оставишь меня в покое, я отказываюсь быть твоей или чьей-либо еще девушкой.
— Как скажешь.
— Я серьезно.
— Да, конечно.
— Если ты прикоснешься к любой другой женщине, я пойду и найду свой тип.
— Разновидность Стюарта? Я уверен, что твоя семья наняла бы кого-нибудь, чтобы убить его, прежде чем добавить это имя в свой репертуар. Может, я могу оказать им такую услугу?
Она надулась, в ее глазах плескалось чистое озорство.
— Вот тут ты ошибаешься. Моя семья всегда хотела, чтобы я встретила прекрасного принца. Я уверена, что они одобрили бы Стюарта.
Моя челюсть сжимается.
— Нет, если он каким-то образом окажется изуродованным.
— Тебе во всем приходится прибегать к насилию?
— Не во всем, нет. Во всем, что стоит на моем пути. — Я глажу ее по щеке. — Не будь такой, детка. Хорошо?
— Я не боюсь тебя.
Я растягиваю губы в ухмылку, когда вижу себя в ее ярких, решительных глазах. Это единственный раз, когда я с нетерпением жду, когда посмотрюсь в зеркало.
— Именно это мне в тебе и нравится, мой маленький кролик.
Ее губы раскрываются в форме буквы «О», затем она закрывает их и тянется к своей сумке, чтобы достать сэндвич.
Я выхватываю его у нее из рук и отталкиваю в сторону.
— Отдай, — ворчит она. — Я голодна.
