— Боже мой. Ты действительно предлагаешь переспать?
Я всегда был честным стрелком — до крайности.
— Да.
— Почему?
— Потому что я этого хочу. — Ее горький смех вызывает во мне волну беспокойства.
— Тогда я уверена, что будет очень трудно для тебя принять то, что мой ответ — нет.
— Зачем тратить время на отрицание того, что мы оба уже знаем?
— Потому что последнее, что нам нужно, это чтобы еще более усложнить вещи.
— Мне жаль тебя разочаровывать, но наши отношения не что иное, как сложные.
— Нет, Деклан. Наши отношения — не что иное, как фасад.
Ее слова наносят свой удар, и я теряю дар речи, когда перевариваю ее слова. Она встает и хватает сумочку. Маленькая улыбка, которую она бросает в мою сторону, кажется мне какой-то неправильной. Я не хочу, чтобы она уходила. Я знаю, что это правда, но она, кажется, не замечает молчаливой мольбы в моих глазах.
— Думаю, будет лучше, если мы притворимся, что этого вечера никогда не было. Ради нас обоих.
Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, и с таким же успехом могла бы сжечь отпечаток своих губ на моей коже.
— Встретимся в машине. Не торопись. — Стеснение в груди растет с каждым шагом, который она делает от меня. Я ненавижу это чувство, прорастающее внутри меня, как сорняк, опутывающее мое сердце, как виноградная лоза, почти так же сильно, как я ненавижу Айрис, уходящую от меня.
Сегодняшний вечер, возможно, прошел не так, как ожидалось, но я не из тех людей, которые признают свое поражение.
Я планирую. Я действую. Я побеждаю.
Айрис могла бы отклонить мое первое предложение, но я приму вызов и докажу, насколько хорошими могут быть наши отношения, если она даст мне шанс.
Наш брак может быть фальшивым, но эти чувства, пылающие внутри меня, совсем не такие. Это только вопрос времени, когда я сделаю ее своей. Она просто еще не знает об этом.
Машина даже не успела припарковаться, как Айрис выскочила из гаража.
Харрисон открывает мою дверь, плотно сжав губы.
— Как давно вы женаты? — Я выхожу из машины и застегиваю куртку.
Его голова откидывается назад, как будто я никогда раньше с ним не разговаривал. Может, мы и не были доверенными лицами, но он был моим водителем еще до того, как у меня появились права. Конечно, я общаюсь с ним. У него даже есть мой личный номер исключительно для координации действий.
— Сорок лет и больше. — Он улыбается про себя, как будто эта мысль ему нравится.
— Добровольно?
В противовес чему? Договорное соглашение, как у вас?
Он смеется.
— Она может сказать «нет», если ты попросишь. — Я наклоняю голову.
— Почему? — Он смотрит на меня так, словно сомневается в моем IQ.
— Потому что брак — это тяжело, и, очевидно, я не самый легкий человек, с которым можно поладить. К тому же я храплю. — Смех застревает у меня в горле.
— В этом есть смысл. — Я поворачиваюсь к двери, но слова Харрисона останавливают меня.
— Не возражаешь, если я дам тебе совет? — Я вздыхаю и смотрю на него.
— Только если ты считаешь, что это крайне важно. — Уголки его глаз морщатся, а губы растягиваются в легкой улыбке.
— Возможно, ты проделал все шаги не в том порядке, но это не значит, что ты не можешь начать все сначала и попробовать еще раз. — У меня в затылке покалывает, как будто крошечные иголки вонзаются в кожу.
— Ты знаешь.
— Конечно, знаю. Я возил тебя с тех пор, как ты еще не успел дотянуться до педалей. Если ты мне что-то и должен, так это не оскорблять мой интеллект подобным образом.
— Ты подписал соглашение о неразглашении. — Он качает головой.
— Я не заинтересован в продаже твоей истории. Если бы это было так, я бы взял деньги, которые предложил мне твой отец, и уединился с Герти на песчаном пляже в Мексике. — Моя маска безразличия сползает.
— Он хотел заплатить тебе?
— Не в этом дело.
— Сколько? — Я прячу сжатые кулаки в карман.
Он закрывает заднюю дверь.
— Тоже не в этом дело.
— Почему ты не согласился на его сделку?
— Потому что я не собирался давать тебе еще одну причину ненавидеть мир.
— Ты должен был взять деньги, потому что ничто из того, что ты можешь сделать, не изменит моего мнения о человечестве. Я могу это гарантировать.
— Вероятно, нет, но есть один человек, который может. — Мое тело напрягается под костюмом.
— Это невозможно. — Он издает глубокий грудной смех. — Я упускаю что-то забавное в этом разговоре? — Он вытирает глаза носовым платком.
— Приятно осознавать, что самый умный человек, которого я когда-либо встречал, такой же идиот, как и все мы, когда дело касается женщин.
Мои брови сходятся вместе.
— Ты вообще заботишься о том, чтобы сохранить свою работу?
— Ты мог бы попытаться уволить меня, но мы оба знаем, что Айрис возьмет меня на работу завтра утром. — Я сердито смотрю на него, и он только улыбается. — Я просто хотел дать тебе совет, потому что, что-то подсказывало мне, что он тебе может понадобиться. Но я вижу, что это не так, так что спокойной ночи, сэр.
Он приподнимает шляпу и поворачивается к машине.
— Харрисон. — Кричу я, прежде чем успеваю остановиться. Поскольку я и так уже опозорился, я мог бы воспользоваться его советом.
Он делает паузу.
— Да, мистер Кейн?
Должно быть у меня какой-то психический кризис, потому что ничто другое не объясняет того, что я сделаю дальше.
— Что бы ты сделал, если бы тебя привлекла женщина, которая не хочет иметь с тобой ничего общего? — Он смеется так, что мне кажется, будто я пропустил вторую половину шутки.
— Миссис Кейн может говорить все, что хочет, но она заинтересована в тебе. Я видел это своими собственными глазами.
— С корректирующими линзами или без? — Он постукивает по своим крупинкам в толстой оправе.
— Бифокальные очки не лгут.
— Независимо от того, что ты видел, она утверждает обратное.
— О, я уверен, что она лжет. Но вот тут-то ты и вступаешь в игру.
— И что именно я делаю?
Его хрупкие губы расплываются в искренней улыбке.
— Ты преследуешь.
Слова Харрисона не выходят у меня из головы, пока я иду в спальню. Я провел всю свою жизнь в погоне за всем, что хочу, так что, хотя эта концепция не является чем-то новаторским, мое желание сделать это с Айрис ново.
Чушь собачья. Ты всегда интересовался ею.
Вот только мои мысли никогда не проходили мимо этого. Интерес. Преследование Айрис никогда не было вариантом раньше, но я не могу продолжать идти по той же траектории. Я сведу себя с ума, борясь с желаниями, угрожающими поглотить меня всякий раз, когда она входит в комнату. В последнее время мной, кажется, движет жжение в животе.
Я срываю галстук и бросаю его на комод, прежде чем быстро расстегнуть пуговицы. Я бросаю его в угол ванной вместе со штанами.
Я надеялся, что душ успокоит меня, но ошибся.
Мои мысли блуждают, придумывая совершенно другой сценарий того, что могло бы произойти после нашего свидания, если бы Айрис согласилась принять мое предложение. Чтобы я загнал ее в угол и целовал до тех пор, пока она не потеряет способность делать что-либо, кроме как тащить меня в мою комнату.
Я стараюсь не прикасаться к себе. Моя рука — не что иное, как временное решение проблемы на всю жизнь. Та, которая мучает меня уже много лет, никогда не утоляя зуда, которого я так жажду.
Мой член удлиняется, когда я представляю, как Айрис исследует меня всего своими руками. О том, как она будет жадно ласкать мое тело, царапая ногтями мою плоть.
Я хватаю свой затвердевший член правой рукой. Я обещаю себе, что это последний раз, когда я использую свою руку, но я знаю, что это ложь. Шипение вырывается у меня, когда я качаю его один раз, прежде чем потереть бусинку возбуждения на кончике. Мой разум вызывает в воображении серию звуков, которые Айрис могла бы издать, когда мои руки сжимают ее бедра. Стон, когда мой язык ласкает ее. Резкое шипение, когда я царапаю впадинку на ее шее, зубами. Ее хриплый стон, когда мои пальцы вонзаются в ее задницу, как будто я могу заклеймить ее кожу отметинами кончиков пальцев.
