месте.
Я бегу быстро, как только могу. И все равно, когда мы влетаем на ресепшен отеля, вода струйками стекает с моих волос и платья. Возле стойки с нас обоих натекает целая лужа.
— Нам апартаменты, — бросает Арсанов, обнимая меня.
Его футболка намокла и прилипла к телу, как и мое платье. Вот почему он так ревностно оглядывается по сторонам и прижимает меня к себе. Чтобы никто не увидел мое нижнее белье!
Нам выдают ключи, и сотрудник с зонтом провожает нас к отдельному двухэтажному коттеджу.
— Включите кондиционер на обогрев, а одежду можно посушить на электросушителе для полотенец, — говорит консьерж. — Ужин можете заказать в номер, а можете спуститься в ресторан.
Тимур нетерпеливо выслушивает его и быстро выпроваживает из номера.
— Здесь два душа, Полина, — говорит он, — ты иди наверх, а я сюда.
Киваю и бегу по лестнице, прыгая через две ступеньки. Сердце подпрыгивает в такт, потому что слишком жадно его глаза ощупывали мое тело, чтобы у меня оставались еще какие-то сомнения.
В этом номере может быть хоть десять ванных комнат, я знаю, что Тимур придет следом за мной. Я прочла это в его многообещающем взгляде.
И пусть я умру, если я не хочу этого так же сильно как он.
* * *
Тимур закрыл кран и прислушался — сверху шумела вода, значит, Полина еще в душе. И улыбнулся.
То, что он везунчик, Арсанов знал еще со школы, и никогда не сбрасывал со счетов определенную долю удачи. Но сегодня его везение зашкаливало.
Конечно, он бог стратегического планирования, но даже он не мог предположить, что так вовремя пойдет дождь.
Остальное Тимур рассчитал по минутам. Если бы Полина захотела пойти в кино или ресторан, он бы потом сам предложил покататься. Правда, бензин должен был закончиться чуть ближе к «Грин парку», но все получилось как нельзя лучше.
Охрана ехала за ними следом, предупрежденная и проинструктированная. И как только Тимур с Полиной скрылись из виду, заправили автомобиль и по объездной дороге пригнали в «Грин парк». Тимур увидел его на парковке, когда консьерж провожал их с Полиной к коттеджу.
А вот дождь — да, это был его личный джек-пот. В программе значился ресторан, а там Арсанов собирался прямо предложить Полине остаться здесь ночевать и снять номер.
Но вышло так, как он и мечтать не мог.
Сверху загудел фен, значит Полина уже вышла из душа и сушит волосы. Они у нее длинные, шелковистые, значит будет сушить долго. Это ему достаточно хорошо вытереть голову.
Тимур подошел к окну. Дождь утихал, крупные капли стучали по асфальту, разлетаясь водяной пылью. Но в любом случае домой сегодня уже никто не едет. Даже если Полина скажет «нет», и он останется ночевать здесь на диване.
Такого Арсанов от себя не ожидал. Когда он приехал из аэропорта, Полинка ждала его, это было видно. Он мог никуда не ехать, забросить ее через плечо и отнести к себе в спальню. Но он сдержался.
И в машине еле сдерживался, когда она села за руль. Болты на джинсах не выдерживали, а Тимур выдержал, не отобрал руль и не съехал на первую попавшуюся проселочную дорогу.
Он чувствовал, что это важно для Полины. Что ей нужна такая длинная прелюдия. И ему самому она была в кайф.
Тимур и забыл уже, как это, когда так долго добиваешься женщину. Когда каждое слово, каждое движение, каждый взгляд наполнены ожиданием. Когда внутри струной звенит натянутая тетива желания.
Ему вообще не приходилось никаких усилий прикладывать, если честно. А здесь все совсем по-другому, все не так, как с другими.
Эта девушка особенная, и не потому, что к ней привязалась его дочь. Тимур пытался представить на месте Полины кого-то другого и не мог. Да и разве он стал бы жениться на ком-то только ради Соньки?
Нет. И не подумал бы.
Полина не только для Сони, она для него.
Фен все еще гудел. Арсанов сдернул с полотенцесушителя джинсы, надел и застегнул болты. Джинсы были чуть влажными, но Тимуру не хотелось идти наверх в обернутом вокруг бедер полотенце.
Футболка была еще мокрой, поэтому решил обойтись без нее. Пригладил волосы и поднялся по лестнице на второй этаж.
* * *
Я выключаю фен и встряхиваю волосами. Без привычных средств для укладки они немного пушатся по краям, но главное, что я их высушила, а заодно и согрелась.
Здесь красивая ванная комната с большим зеркалом над столешницей с двумя умывальниками в форме ракушек.
Прячу фен в тумбу, поплотнее запахиваю полотенце и натыкаюсь на взгляд в зеркале.
В груди становится горячо, щеки вспыхивают.
Тимур. Он стоит у двери, опершись на стену и скрестив руки на груди.
Как давно он здесь стоит? И как у него получилось так неслышно войти? Наверное, он пришел еще когда я сушила волосы и не услышала шаги, потому что гудел фен.
Механически цепляюсь руками за полотенце на груди, где я его зафиксировала. Тимур отталкивается от стены и подходит сзади.
Мы так и смотрим друг на друга в зеркало. Я не оборачиваюсь. Надеюсь, что он все сам прочтет в моем взгляде.
Впервые вижу Тимура с обнаженным торсом и думаю, что руки и плечи это были цветочки. Теперь я не могу оторвать взгляд от его пресса, и Тимур, конечно, это видит.
Он встает за спиной и обхватывает меня руками. Зарывается в волосы, шумно вдыхает, а я наклоняю голову, подставляя шею.
Тимур сразу отзывается — проводит по шее колкой щетиной на подбородке. А ведь он наверняка брился утром, это она успела за день так отрасти.
Поворачиваю лицо к Тимуру, и он жадно впивается мне в губы. Я отвечаю на поцелуй, хочу повернуться к нему полностью, но Тимур меня останавливает. И хрипло шепчет на ухо, прикусывая мочку:
— Я на полном взводе, Полинка, держусь из последних сил. Так что долгой прелюдии не получится, прости.
Он накрывает мои руки и отцепляет от полотенца. Опускает вниз, упирает в столешницу и берется за края полотенца.
— Я хочу видеть тебя, Поля. Смотреть хочу. И тебя хочу. Ты такая красивая…
Его взгляд испепеляет. Полотенце медленно ползет вниз, и я откидываю голову на плечо Тимура.
— Я тоже. Тоже тебя хочу, Тимур.
В горле сухо, во рту тоже пересохло. Хочется сказать слишком многое, но мы оба понимаем, что слова сейчас лишние. И что наши тела понимают друг друга без всяких слов.
