их изучаю уже несколько лет совместно с институтом… Ой, ты делаешь мне больно.
– Прости! – Брага поспешно разжимает сжавшиеся помимо его воли пальцы. – Я категорически против каких-то поездок.
– А почему? В прошлом месяце ты на неделю улетал в Доху…
– Это другое!
– Почему? Твоя работа важней моей?
– Нет, конечно…
– Вот и я так считаю. Поэтому прекрати рычать. Меня не будет всего три-четыре недели.
– Недели?!
– Вот именно. Сам понимаешь, мы будем пробираться в джунгли. Много времени уйдет на дорогу. Да и потом мне нужно будет провести…
– В джунгли? Исключено! А если с тобой что-то случится?
– Что со мной может случиться в джунглях?
– Да что угодно! Тебя может укусить змея, или малярийный комар, или те же хищники. Тебя банально может кто-то сожрать!
– Я много раз бывала в подобных экспедициях. Уверяю тебя, это абсолютно безопасно.
– Я поеду с тобой!
– Ни… за… что!
– Всем привет. Я не сильно опоздал? – Брагин косится на часы, входя в зал стремительным размашистым шагом.
– Это как посудить. Марата, вот, тоже нет.
– Он сказал – дело срочное, а сам опаздывает?
– Да Маратик вообще странный в последнее время, – пожимает плечами Антон. – Не знаешь, что у него случилось?
– Сейчас спросим. Вон он, – кивает Назар.
Три мужских взгляда обращаются к вошедшему в закрытый зал клуба Панаеву. Пожимают руки. От души хлопают друг друга по плечам. Как-то в последнее время не до встреч совсем. Успели соскучиться. Впрочем, такие периоды, когда каждый был по маковку занят своим делом так, что на друзей просто не оставалось времени, случались у них и раньше. И никак они не влияли на их проверенную годами дружбу.
– Мы как раз гадали, что с тобой происходит?
Марат садится. Задумчиво чешет подбородок.
– Со мной все нормально. Наверное… Но скорее всего, отец вот-вот лишит меня наследства.
Друзья переглядываются.
– Ты сейчас серьезно?
– Да, уж какие тут шутки? Я, собственно, вас поэтому и собрал.
– А я всегда говорил, что не стоит иметь дел с родней и друзьями. Ничего хорошего из этого, как правило, не выходит.
– Погоди-погоди со своими размышлениями. Иначе мой план утратит весь смысл.
– Какой план? И каким боком тут мои размышления? – удивляется Дубина.
– Таким, что я как раз хочу предложить своим друзьям, – подчеркивает Панаев с невеселой улыбкой, – вложиться в один проект.
– Твой проект, надо полагать?
– Вот именно.
– Новый курорт на Каспии?
– От тебя ничего не скроешь, да? – усмехается Марат, толкая Брагу в плечо.
– Разве тот еще не высох? – вскидывает брови Звягинцев.
– Пока нет. Но есть все шансы. Именно поэтому проект Марата многим инвесторам видится сомнительным. – Арс хмурится.
– Он видится им сомнительным лишь потому, что самого проекта они в глаза не видели! Мы разработали целый комплекс мер по экологическому восстановлению моря и побережья. Я бы не стал вас впутывать в сомнительные истории. К тому же это зарубежный проект, который позволит вам перераспределить риски. И по крайней мере, не остаться на старости лет с голой жопой, если здесь что-то пойдет не так. Впрочем, давайте я вам все как следует пичну, а там думайте.
Панаев достает из портфеля ноутбук. Подключает тот к большому экрану, готовясь представить свой проект. Но тут вмешивается Антон:
– Погоди. Я так и не понял, что у тебя случилось с отцом? Он сам планировал в это вложиться? – кивает на экран с застывшей на нем картинкой.
– Нет. К этому мой отец не имеет никакого отношения. Я намеренно хотел… – Марат пожимает плечами, – сделать что-то свое, автономное. На случай, если меня… – не договаривает. Впрочем, этого и не требуется. Все понятно, что для Марата конфликт с отцом – событие из ряда вон. Все же на Кавказе свои порядки. Открытая конфронтация с родителями – история неслыханная.
– Расскажешь, что у вас случилось?
– Я подумываю о том, чтобы развестись.
– А твои родители, надо полагать, против?
Марат пожимает плечами:
– У нас не разводятся.
– Хм… Так, может, и хрен с ним? По-моему, Эльза – весьма комфортная жена. Ты, вон, живешь, как хочешь, и горя не знаешь.
– Как хочу? – усмехается Марат. – Если бы я жил, как хочу, то рядом со мной была бы совсем другая женщина. Так, может, мы вернемся к проекту?
Мужики переглядываются.
– Ты какую-то конкретную женщину имеешь в виду? – невинно интересуется Антон.
– Слушайте, я пока не готов это обсуждать, лады? Давайте… лучше по делу.
Ну, по делу – значит, по делу. Еще раз переглянувшись, мужики сосредотачиваются на презентации. По ходу дела Марат останавливает запись. Что-то поясняет (мол, это уже построили, а тут – начнут в будущем году), рассказывает о проблемах, с которыми приходится сталкиваться. И видно, что он этим делом горит.
– Понимаете, это не просто какие-то там гостиницы. Это рекреационно-развлекательное пространство регионального значения!
– Я в этом ни черта не соображаю, – зевает Антон. – Но с точки зрения инвестиций… Арс, что скажешь?
А Арсу не до этого. Он целиком и полностью сосредоточен на картинке, что возникла на экране, когда Марат выключил презентацию.
– Погоди! Сделай погромче!
– …захвачены повстанцами. В стране введено чрезвычайное положение… Нападению также подверглась миссия Красного Креста и лагерь ученых-приматологов имени…
У Браги стягивает затылок. А в груди… в груди что-то ненормальное происходит.
– Арс, ты в порядке? Эй? Что случилось?
– Там Марфа.
– Где?
– Там, – кивает на экран.
– Это же Африка? Как она там очутилась?
Слова друзей доносятся до Браги обрывочно, с трудом проникая сквозь шум в ушах. Его шатает. Его мутит… Ощущение такое, словно его укачало. Наверное, мозг просто не может справиться со всеми поступающими в него сигналами. Будь Марфа здесь, она бы объяснила это точнее. Будь Марфа здесь…
Брага хватает телефон. Звонит Мане, но та вне зоны доступа. А дальше начинается какой-то кошмар. Кошмар, вызванный в первую очередь непониманием, что в таких ситуациях делать. Куда звонить, ехать, к кому обращаться. Хорошо, что Арсения не оставляют друзья. Как-то вместе они выходят на Манино руководство, но те вообще как в танке. Ничего не
