плечами.
— Наверное. Она позвонила мне в тот же вечер и рассказала об этом.
— Но ты не знала… — мой голос замер.
Я не знала, сколько еще смогу выдержать.
Триш легонько коснулась моей руки.
— Нет. Я нет. И я прошу прощения за всё.
Ее глаза метнулись к людям, наблюдавшим за нами, и выражение её лица стало более настороженным.
Я знала, что произойдет. Триш зависела от оценки других, как я до того, как у меня все отняли. И она, больше чем я, всегда была подругой Анастасии. Это не изменилось. Она не могла позволить этому измениться.
Триш не стала бы рисковать своей репутацией, проводя время со мной в будущем. И хуже всего было то, что я не могла сказать, сделала ли бы я то же самое, если бы наши позиции поменялись местами.
Я сделала шаг назад, заставляя себя улыбнуться.
— Знаю, мы больше не можем видеться, — твердо сказала я. — И последнее, ты что-нибудь знаешь о моей сестре?
Триш покачала головой.
— Анастасия, возможно, знает. Спроси её.
Я могла сказать, что она хотела закончить этот разговор, и я облегчила ей задачу.
Я повернулась и пошла, но не знала, куда идти. Куда бы я ни посмотрела, я видела людей, которые не хотели иметь со мной ничего общего. Не все они выглядели так, будто думали, что моя семья и я получили по заслугам, но никто не выглядел так, будто они собирались помочь мне или даже поговорить со мной.
Я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, и на этот раз в моей сумочке не было даже мобильника. А даже если бы и был, я не могла никому позвонить.
Мой отчаянный взгляд остановился на Гроуле, который больше не разговаривал с группой мужчин. Вместо этого он стоял в одиночестве с бокалом красного вина в руке.
Я остановилась на мгновение. Но он был единственным человеком, к которому я могла пойти. Я снова огляделась, посмотрела на двери и окна, потом опустила глаза и горько рассмеялась.
Когда я подняла глаза, Гроул наблюдал за мной. Я знала, что он не сводил с меня глаз. Я не могла сбежать без посторонней помощи, и хотя мне было больно это признавать, я не знала никого на этой вечеринке, кто заботился бы обо мне достаточно, чтобы рискнуть.
Триш кружилась вокруг маленького танцпола с молодым человеком, которого я не знала, а Анастасия улыбалась рядом с Козимо.
Все пили, смеялись и жили своей жизнью. Но я не упускала из виду взгляды, которые они бросали в мою сторону.
В некоторых я уловила жалость и сочувствие, но как только те немногие замечали, что я смотрю на них, они быстро отводили глаза, будто боялись, что мое невезение отразится на них или, возможно, они почувствуют себя обязанными помочь мне.
Но были и другие, те, кто наблюдал за мной с любопытством, отчаянно пытаясь унять свою жажду ощущений. Я была уверена, что они подошли бы ко мне, чтобы узнать последние новости о своих сплетнях относительно Гроула, если бы это не означало, что они рискуют своей репутацией, будучи замеченными со мной.
Я направилась к Гроулу.
Когда я остановилась рядом с ним, он протянул мне бокал красного вина.
Я подняла брови.
— Пытаешься напоить меня?
— Похоже, тебе это необходимо, — сказал он.
Я фыркнула.
— Не думаю, что вина достаточно.
Гроул не смеялся и не улыбался, только смотрел на меня своими проницательными янтарными глазами. Он всё ещё держал бокал, и я, наконец, взяла его.
— Разве это не твоё? — спросила я, но сделала большой глоток, прежде чем он смог ответить.
Он, казалось, не возражал.
— Я не пью.
— Не пьешь? Они все пьют, — я кивнула в сторону остальных гостей.
Гроул не сводил с меня глаз.
— Алкоголь делает людей беспечными. Это выявляет в них худшее.
— Ты зарабатываешь на жизнь убийством. Не думаю, что станет ещё хуже.
Гроул кивнул.
— Возможно. Но я не позволю алкоголю притупить мои чувства.
Я допила остатки вина.
— Именно поэтому я и пью.
— Не надо. Было неправильно давать тебе вино. Это не делает вещи лучше. А только заставляет тебя поверить, что это так.
Я начала чувствовать дрожь и головокружение.
— Может быть, этого достаточно. Если всё не может стать лучше, по крайней мере, я могу притвориться, что оно стало.
Гроул вздохнул.
— Сообщу Фальконе и Козимо, что мы уезжаем. Ты останешься здесь, пока я не приду.
Я прислонилась к стене. Мне не хотелось никуда. Комната кружилась, и мне становилось жарко.
Ещё раз взглянув на меня, Гроул направился туда, где Козимо разговаривал с Фальконе. Толпа расступилась перед ним. И он возвышался над ними, сильный, высокий и гордый, несмотря на их шепот.
Хотела бы я быть такой. Но меня волновало, что говорят люди. Было больно видеть, как они осуждают и жалеют меня.
Я закрыла глаза от их пристального взгляда и вскоре потеряла чувство времени.
Прикосновение к плечу вывело меня из оцепенения.
Мои веки отяжелели, когда я открыла их. Гроул нахмурился на меня, и я отпрянула от гнева на его лице.
— Никогда не закрывай глаза при врагах. Так ты не выживешь.
Я устало улыбнулась.
— Будто ты когда-нибудь оторвешь от меня взгляд. Никто не может причинить мне боль, когда ты рядом. Если кто-то в конечном итоге и убьет меня, то, вероятно, ты.
Гроул не отрицал этого.
Он обхватил меня за плечи и повел к двери.
Я следовала за ним в состоянии транса.
Когда мы вышли на улицу, свежий воздух помог мне прийти в себя, и я жадно глотала кислород. Но я всё ещё была не в лучшем настроении, и мне потребовалось некоторое время, чтобы заметить мужчину, прислонившегося к машине и курящего сигарету.
Я не знала его, но Гроул узнал, судя по тому, как его пальцы на моей руке сжались в предупреждении.
— Хороший улов, — сказал мужчина.
Гроул проигнорировал его и попытался протащить меня мимо него. Но мужчина оттолкнулся от машины, бросил сигарету на землю и раздавил её ботинком.
Он ухмыльнулся.
— Как ты вставляешь свой большой член в её маленький ротик? — он казался пьяным, и я поклялась себе никогда больше не пить так много, как сегодня.
Гроул внезапно оторвался от меня, и я споткнулась, но в последнюю секунду удержала равновесие, снова собравшись с силами.
Я ахнула и обернулась, услышав приглушенный крик.
Гроул схватил мужчину за шею и повалил на землю. Он дважды пнул его в ребра, затем наклонился и
