твой фашист тебя не найдет, а если и да, то я ему пропишу промеж его красивых зенок так, что все зубы растеряет. И никаких возражений!
Так и случилось. Вот только кроме постоя, у подруги пришлось просить еще и ее время, потому что я очень сильно заболела. Видимо сказалось мое двухдневное шатание по промозглой Москве. Кости ломило, суставы выкручивало, горло драло, и температура подскакивала до критических значений. Где-то в промежутке приезжал Стас и компания, привозили лекарства, что-то говорили ободряющее, но я ничего не могла разобрать. Потому что мои мозги отказывались работать даже в половину своей силы.
И глаза у меня были красные и на мокром месте не только от болезни. Я была абсолютно вывернута наизнанку. И чувства свои я ненавидела. Презирала.
Потому что все еще очень сильно его любила. И ждала. Каждый день ждала, что Хан придет и извинится за все. За предательство. За подставу эту подлую. За увольнение по статье. За то, что разбил мне сердце.
Но он не приходил. Не писал. И не звонил.
По нулям.
А спустя две недели, когда я окрепла и встала на ноги, я узнала, что квартира моя наконец-то продалась. Документы были подписаны в самые короткие сроки. Оплата переведена в полном объеме.
И только тогда я поняла, что хватит ждать. Да и не смогу я его простить. Никогда! Это в температурном бреду мне хотелось, чтобы он был рядом, а теперь мозги встали на место. Я снова пришла в себя. И поняла наконец-то, что пора начинать новую жизнь.
Жизнь, в которой не найдется места Марку Хану.
Ни за что.
Никогда.
И точка!
Глава 25. О том, как мне плевать на правила…
Лиана
— Мама, все пропало! — воскликнула я, едва ли не рыча и швыряя сумочку через всю комнату.
— Прекрати истерить, дочь моя! — встала с дивана Инга Разумовская и недовольно уперла руки в бока.
— Я неделю его на работе пыталась выцепить и безрезультатно. Хан уволил Алину, а на ее место посадил какого-то уродливого цербера с гулькой на тупой башке. А сейчас он вообще забаррикадировался в квартире! Консьержу приказал меня не пускать. Говорить не хочет! Слушать меня тоже не желает! Что мне делать? — в отчаянии выкрикнула я и упала в мягкое кресло у камина.
— Главное, что тебе сейчас нужно предпринять — это успокоиться, Лиана. Нервными припадками ты делу не поможешь, поняла?
— Но…
— Ты устранила эту мелкую шавку — его подстилку, раскидала их как котят, остальное решаемо. Выдохни!
— Я не могу выдохнуть, мама! Я с июня на диком нервяке, я с антидепрессантов вообще не слезаю, черт возьми!
— Уймись орать, у меня от тебя голова разболелась, — манерно прислонила мать тыльную сторону ладони ко лбу и плавно опустилась на диван, — если я твоего папашу окрутила в свое время, то ты со своим малолеткой и подавно управишься. Надо просто действовать с умом.
И да, малолетка — это Марк. Он был младше меня на три года. А я слишком устала ждать, когда он уже нагуляется и остепенится. Я детей хотела, семью! С ним, черт возьми! А он вздумал кочевряжиться в самый ответственный момент! Ведь я почти его дотащила до алтаря. Почти!!!
— Может все-таки сказать ему, что я беременна? — нервно покусывая подушечку большого пальца, выдала я предложение.
— Давно пора, но, когда ты последний раз с ним спала?
— Еще в июле, перед моим отъездом.
— А сейчас середина сентября…так-так…ну, в принципе годится. Только тебе срочно нужно его оприходовать и реально залететь, чтобы твоя легенда не развалилась, словно карточный домик.
— А сейчас как быть, если он меня на прием потащит?
— Я договорюсь, пойдете в проверенную клинику и к тому, к кому я скажу. Все будет в шоколаде, комар носа не подточит, уж здесь у меня опыт имеется, чтобы тебе помочь, — подхватила мать с журнального столика пилочку и принялась обрабатывать свои острые, ярко-алые ноготки.
— Слушай, мам! — поднялась я на ноги, осененная блестящей идеей.
— Ну-ка?
— Я знаю, как попасть к нему в квартиру! — с придыханием проговорила я.
— И как же?
— Слушай сюда…
И, расхаживая из стороны в сторону, я принялась вещать, замечая, что на лице моей дорогой родительницы появляется улыбка.
— О, а это сработает, — подвела она черту.
— Еще как сработает! — усмехнулась и облизнулась я, предвкушая скорую жаркую ночь.
И после того, как план был доработан между нами окончательно, я отправилась приводить себя в порядок. Я должна была быть во всеоружии. Прическа, макияж, ни волосинки на стройном и подтянутом теле. Он не устоит, а там уж я сама все сделаю. Так сказать, организую ему телепорт прямиком в рай, да так, что он забудет о своей замухрышке раз и навсегда.
Я не имею права на ошибку, я слишком много вложила в этого парня.
Пьяная, отвязная вечеринка в одном из модных столичных клубов. Поверьте, золотая молодежь умеет уходить в отрыв. Именно там я и познакомились с Марком, когда он был на втором курсе института. Я сначала этого даже не знала, думая, что парень уже выпускник или где-то рядом. Но уже тогда Хан выглядел обалденно — высокий, красивый, словно божество, взгляд этот его уверенный, с прищуром. Взрослый такой, по-мужски пробирающий до костей, заставляющий его хотеть и дальше по списку. И да, трахался Марк так, что у меня уши в трубочку сворачивались.
Я на него подсела, как на наркоту, сразу. С первого раза. Приняла дозу и заторчала. Никогда не была так зависима от мужика, а тут перманентно пускала слюни. Только вот сам Марк, в отличие от остальных моих поклонников, расшаркиваться передо мной не собирался. Первый год я откровенно за ним бегала, чуть ли не выпрашивая встречи, а потом поняла, что захомутать его по стандартной схеме у меня не получится.
И я врубила хитрость.
Секс по дружбе. Слышали такое?
Унизительно, омерзительно, но зато эффективно. И это факт!
Когда девушка не компостирует парню мозги, он становится шелковым и покладистым котиком. Расслабляется и перестает бояться, что его, такого расчудесного, за усы потащат в ЗАГС.
Я дала ему эту видимость свободы. Но зато он почти всегда был рядом. Да, часто уходил в загул, но всегда возвращался ко мне, потому что я не оставляла ему даже шанса на более серьезные увлечения, да и сам Хан к ним явно не стремился, что было мне на руку. А спустя время Марк даже не заметил, как в
