его. Наблюдаю за тем, как он прикрывает глаза и делает несколько глубокий вдохов, а потом открывает и смотрит на меня так, что все внутри переворачивается.
Вскрикиваю, когда он подается вперёд и прижимает меня к себе. Так сильно, что дыхание перехватывает. Обнимаю его за шею и, наконец, вдыхаю родной запах. Сердце замирает в груди от того, как Алекс прижимает к себе и от того, что шепчет на ухо. Целую его щеки, губы, а потом утыкаюсь в шею, пока он прижимает к себе, гладит по спине.
Отстраняется и усаживает меня на кровать, а сам снова отходит к окну и шумно выдыхает, присаживаясь на подоконник.
— Мне немного времени надо, Вика, — едва слышно говорит Алекс. Ты меня сейчас словно накаутировала, я себя к другому готовил. Да, хоть и способен был принять такую ответственность, но понимал, что на месте Янковского не отпустил бы тебя, да и от ребёнка, тем более такого долгожданного в жизни не отказался бы. Разрывать тебя в таком положении не хотелось, да и чтобы этот мудак третьим между нами мелькал — тоже. Меня после визита твоей матери, словно с землей сравняли.
— А сейчас что чувствуешь? — едва слышно спрашиваю я
Алекс широко улыбается — А сама как думаешь? — улыбается он — Просто я этого не ожидал. Ты, наверное, не такой реакции ждала, но я действительно счастлив. Это неожиданно, потому реакция заторможенная. — он широко улыбается и проходит вперед. Садиться на кровати рядом со мной и долго смотрит, а потом протягивает руку и прикладывает к животу. А я бросаюсь ему на шею, крепко прижимая к себе, давлюсь слезами. Пульс зашкаливает, и голова начинает кружиться от эмоций, что вижу в глазах напротив. Алекс начинает волноваться и просит меня прилечь, с трудом отговариваю его от того, чтобы он позвал врача и вместо этого утягиваю его с собой. Поверить не могу, что он на самом деле здесь и знает о моей беременности. Крепко обнимаю его и кладу голову ему на грудь.
Какое-то время мы лежим в тишине, я слушаю, как стучит его сердце, а он перебирает пальцами мои волосы. Вот бы время остановилось, чтобы насладится моментом. Мне его всегда мало, а сейчас и подавно, хочу повиснуть на нем, целовать его и вдыхать. Вытираю слезы, и Алекс приподнимается, чтобы заглянуть в лицо. Когда он начинает расспрашивать, что случилось, меня прорывает, и я рыдаю навзрыд, пытаясь объяснить, что это гормоны. Я так счастлива.
— Что с Янковским? — спрашивает Алекс, когда я немного прихожу в себя. — С разводом что решили?
— Я подала на развод, а он оказался совсем не доволен этим фактом. Петр, друг Кирилла обещал помочь, но предупредил, что будет не просто.
Алекс вздыхает, и сильнее прижимает меня к себе.
— Когда выпишут тебя, поедем к отцу. Какое-то время там побудем, а с этим Петром я хочу поговорить. Развод переживем, не волнуйся, всё, что от меня зависит, сделаю. Он о ребенке знает? Истерику устроил? Не из-за него ли в больничку попала? — спрашивает Алекс, слышу холодные нотки в его вопросе и не спешу отвечать. Боюсь, что если скажу причину, по которой оказалась в больнице просто дракой дело не ограничиться. — Поделишься со мной, что за проблемы с картинами?
Я приподнимаюсь и смотрю ему в лицо.
— Откуда ты об этом знаешь? — спрашиваю я — И что за дела с Эдитой за моей спиной? — не знаю откуда берётся этот приступ неконтролируемой ревности. Алекс издает смешок, наслаждаясь.
— Я купил для тебя помещение, это был сюрприз. — отвечает Алекс и пытается скрыть улыбку. — Когда ты сказала, что у вас проблемы я связался с Эдитой, а после нашел помещение, чтобы в будущем ты не искала никакие другие варианты. Место просто идеальное: окна в пол, солнечная сторона, элитный спокойный район. Необходимо покрасить стены и повесить освещение. — говорит Алекс — ну, — смотрит на меня требовательно — так, что с картинами то?
Тяжело вздыхаю и рассказываю Алексу о том, что Женя их испортил, а потом упоминаю о том, что обещал сделать с моей репутацией. Вижу, как тяжело Алексу сдерживаться, но я беру с него слова, что он не станет в это лезть. Он успокаивает меня и говорит, что все с моей репутацией будет хорошо, и я ему верю. Успокаиваюсь и снова укладываю голову ему на грудь.
Он остается со мной до самого вечера, не покидает палату даже, когда меня приходит осматривать врач. А после снова укладывается со мной, и я проваливаюсь в сон.
Самый лучший день. Всё — таки мне следовало рассказать ему о беременности сразу, как только я вышла от врача, тогда мне не пришлось бы лежать в больнице и волноваться об угрозе выкидыша и испорченных картинах.
Просыпаюсь от лёгкого касания к лицу, но не спешу открывать глаза. Снова чувствую на щеке теплые пальцы, потом губы на виске. Алекс прижимает меня к себе и снова касается моей щеки. А потом пытается выбраться из моей хватки, аккуратно снимая с себя мои руки. Не открывая глаз, сильнее прижимаюсь к нему и утыкаюсь в шею, глубоко вдыхаю.
— Разбудил тебя? — шепчет он и несколько раз целует меня в шею. От этих поцелуев по телу бегут мурашки. — Прости. Не хотел тебя беспокоить. Мне нужно идти.
Открываю глаза и вижу довольное лицо Алекса, Совсем не хочу, чтобы он уходил, но понимаю, что не могу держать его в заложниках. Он итак провёл со мной весь день. У меня всё внутри переворачивается, когда Алекс целует меня в щеку, а потом захватывает губы и дарит глубокий поцелуй, который, кажется, длится целую вечность.
— Завтра снова приду, — хрипло говорит он, когда отстраняется и поднимается, чтобы встать. — Может быть, вам что-нибудь нужно? — спрашивает он и протягивает руку, чтобы положить мне на живот. Я расплываюсь в улыбке, и замираю, когда его ладонь ложится на живот. Даже через ткань чувствую его жар. Он какое-то время смотрит на свою руку, улыбается, кажется, всё ещё пытается свыкнуться с мыслью, что скоро станет отцом. — Может быть, хочешь, селёдки с вареньем или ещё чего-то подобного? — улыбается он.
Качаю головой, нет, и улыбаюсь в ответ. — Никакой селедки, только клубнику. — усмехаюсь я.
— Ну, клубнику, так клубнику, — выдыхает Алекс. Выглядит сейчас немного помятым. Он ловит мой взгляд и проводит рукой по волосам. — Могу я кое-что спросить? — неохотно киваю, потому что точно знаю, о чём пойдет
