— тогда да, тогда тебе стоит попытаться разобраться в ваших ошибках и только потом думать стоит ли строить что-то новое. Я очень зла на Марата за ту боль, что он тебе причинил, но не могу не уважать его за то, что он пытается что-то исправить, а не продолжает принимать тебя как данность. Многим этого не дано.
Ее полные темно-красные губы изгибаются в невеселой усмешке. Впервые с момента возвращения Жени в страну, я вижу боль потери, которая сочится из-под маски уверенной в себе женщины. Она переворачивает телефон, чтобы бросить взгляд на часы, а я вижу оповещение о двадцати пропущенных вызовов от контакта под номером тридцать три. Подруга невозмутимо смахивает их, снова скрываясь за броней равнодушия, а потом искренне улыбается мне.
— Слушай, я так давно не видела Джоя. Давай наши посиделки перенесем к тебе? Очень хочу его потискать! Он такой хорошенький пузатик!
— Конечно, пузатик, раз ты вечно таскаешь ему лакомства!
Мы вместе весело смеемся. В эту минуту я понимаю, что она во многом права. Мужчины всегда будут частью наших жизней, но они не должны становиться единственно важным, потому что мир слишком огромен, чтобы замыкать его на оном человеке.
Марат
Я, конечно, рассчитывал на лучшее, но тем не менее не ожидал, что Диана согласится настолько быстро. Уже на следующий день мне пришло сообщение от жены, в котором она информировала, что согласна встретиться с семейным психологом. На большее я и не смел рассчитывать, но за такую Диану был готов бороться.
Мы договорились встретиться около бизнес-центра, в котором располагался кабинет Пуховой. Как истинный джентльмен, я пришел пораньше и теперь лениво наблюдал за тем, как по улице снуют люди разной степени загруженности. Кто-то практически бежал, на ходу отдавай команды в трубку телефона, а кто-то шел не торопясь, наслаждаясь свежесваренным кофе из соседнего заведения. Но свою жену я почувствовал еще когда она даже не показалась в поле моего зрения.
Ее новый стиль неслабо привлекал мужское внимание. Джинсовая мини-юбка, льдисто-голубой кардиган, застегнутый на две пуговицы, демонстрировавший полоску обнаженной кожи на животе и белые кеды. Она казалась моложе своих двадцати пяти лет, этакая прилежная девочка-студентка, особенно когда собирала свои кудри в низкий хвост. При этом Ди совсем не обращала внимания на то, каким взглядом на нее смотрят все особи мужского пола в радиусе двухсот метров. Ей просто было все равно.
Никогда не сомневался в ее верности, а теперь в очередной раз задумался насколько сильную боль я ей причинил, если она решила забыться в объятьях другого мужика. Невольно вспоминаю россыпь засосов на нежной коже ее бедер и почему-то зверею. Странно, но чем больше я думаю об этом, тем сильнее злюсь, что какой-то мудак осмелился тронуть мою жену.
— Привет, Марат. — Она останавливается рядом со мной и смотрит на меня. От нее одуряюще пахнет грейпфрутом, но теперь он звучит иначе. Видно, вместе с новой одеждой Диана обновила и парфюм. Этот ей подходит лучше.
— Здравствуй. Чудесно выглядишь. Мне кажется или ты теперь пользуешься другим ароматом? Тебе идет.
— О, да, решила выбрать что-то полегче. Удивлена, что ты почувствовал это. Здесь тоже есть ноты грейпфрута. Не думала, что разница будет настолько заметна.
Я вежливо открываю перед ней дверь и пропускаю вперед. При этом не могу не пялиться на ее упругие ягодицы плотно обтянутые светло-голубой джинсой. Интересно, что фигура у нее не изменилась. Ее тело всегда было роскошным, но раньше это было скорее холодное произведение искусства, а сейчас желанная и сексуальная девушка. Однако, стоит держать себя в руках, наши проблемы секс не решит. Только запутаемся еще больше.
Как и в прошлое мое посещение ждать нам не пришлось. Практически сразу же секретарша пригласила нас пройти к Наталье Владиславовне. Диана настороженно оглядывалась, не зная, чего ей ждать. Психолог дружелюбно улыбнулась и пригласила нас присесть.
— Здравствуйте, Марат и Диана. Я очень рада, что вы сегодня пришли вдвоем. Это значит, что как бы не закончилась ситуация с вашим разводом, вы готовы работать над собой, чтобы не допустить повторения своих ошибок.
Жена еле заметно наморщила носик, но не сказала ничего. Мы разместились на прекрасном кожаном диване из кремовой кожи. Я сел первый, предоставив Диане самой выбрать хочет ли она сидеть рядом или выберет кресло в отдалении. То, что она предпочла держаться рядом, казалось мне хорошим знаком.
— Прежде чем мы приступим к первому упражнения, я хотела бы, чтобы каждый из вас поделился ожиданиями от нашей с вами работы. С какими мыслями или надеждами вы пришли к семейному психологу и какой итог для вас будет наилучшим. Марат, вы мужчина, начнем, пожалуй, с вас.
— Я хочу второй шанс для нашей семьи. Я готов меняться, идти на компромиссы и бороться за сохранение брака. Очень надеюсь, что с вашей помощью у нас все получится.
Диана сложила руки на руки, закрываясь от меня и моих планов. Знаю, что не давил на нее с заявление, это и не было в моих планах, гораздо важнее для меня, чтобы она сама пошла на этот шаг. Жаль, что у нас так мало времени, ведь два месяца — это такие мелочи, когда надо вымолить прощение у человека.
— Прекрасно! Очень достойная цель. Знаю, что вы изменили своей жене и могу сказать, что очень редко вижу, как мужчина в вашем положении борется за сохранение брака. Именно борется, а не угрожает и шантажирует. А чего хотите вы, Диана?
— А я не знаю, чего хочу. Даже не могу сама себе дать честный ответ, зачем согласилась на все это. Не уверена, что готова сохранять такой брак. Я слишком любила мужа, я для него была готова сделать что угодно, лишь бы он бы счастлив. Но Марату это было неинтересно, а вот трахать шлюх по клубам было интересно. Так зачем мне сохранять семью, где меня не ценят?
Кто-то решил сразу с места в карьер. Что ж, я давно ждал, когда она решится снова высказаться. В этот раз без истерики и скандала. Но оказывается моя жена достаточно эмоциональная, и вся ее былая уравновешенность всего лишь маска.
— И ты, конечно же, знала, что мне нужно, чтобы быть счастливым? Мило, учитывая, что я сам этого до конца не понимал. Но одно мне ясно совершенно точно — бессловесные фарфоровые куклы мне никогда не нравились. Невозможно любить человека, который сам себя не любит.
— Да ты
