Оля вздыхает.
- Потому что он нарушил слово и знает, почему я злюсь.
Я не рискую расспрашивать ее дальше. Все-таки это личное. Поднимаюсь наверх, к Тане. Та спит, словно сурок. Бросив взгляд в окно, замечаю до боли знакомую машину. Я ещё не успеваю до конца осознать, как тело действует само. Прихожу в себя уже на первом этаже, когда бегу к дверям. Успеваю выскочить на крыльцо и практически тут же бросаюсь в объятия мужа.
- Саша… живой… - всхлипываю, крепко цепляясь за него. - Наконец-то… Боже, ты вернулся живой…
- 55 Алекс -
- Ну, и что вы предлагаете? - скучающим тоном спрашивает Герман.
- Ты сам понимаешь, что, - отвечает брат. - Градов - это проблема.
- Для вас.
У меня от этого ледяного, блядь, короля начинает уже подкипать. Долбаные полчаса ходим по кругу. А времени у нас и так немного.
- Ну, давай прикинем, чем все это обернётся, если ничего не делать, - предлагаю я. Мороз кидает на меня абсолютно равнодушный взгляд. Вообще, если бы дело не касалось моей семьи, хер бы он меня переглядел. Стальные яйца тут не только у серого, мать его, кардинала.
- Попробуй, - роняет он.
- Все просто - твой ставленник окажется в заднице. И он, и его семья с мишенью на спине. И вот если вопрос встанет ребром, кого выберет Григорьев - ваши договоренности или жену с ребёнком?
Герман молчит, но я интуитивно чувствую - слова до него дошли, зацепили. Я блефую отчасти. Нет у меня стопроцентных сведений относительно того, как повязаны эти двое. Но кое-что все же имеется.
- Нам всем есть что терять, - устало добавляет Витя. - Ты можешь остаться в стороне, но когда все пойдёт в жопу, не выгребешь в одиночку.
- А ты не решай за меня, что я потяну, а что нет, - скалится Мороз.
- А ты представь, что это твоего ребёнка решили подорвать в квартире. Просто, блядь, представь на минутку! - рявкаю на него. - Тоже взвесил бы и в сторону отошёл?
Атмосфера накаляется все сильнее, выдержка откровенно трещит по швам. И я понимаю - если этот долбаный серый кардинал сейчас опять что-то такое ляпнет, вероятнее всего, просто втащу ему.
- Не отошёл бы. Но и с горячей башкой шашкой махать смысла нет. Градов только пешка. Над ним есть кто-то посерьёзнее. Возможно, один из своих. Потому что контору их мы давно пытаемся прижать. Но каждый раз они успевают улизнуть. Либо сдают кого-то одного и вешают все грехи на него. Поэтому повторяю вопрос - что вы предлагаете?
- Будем ловить на живца, - мрачно отвечаю. - Найдём суку, устроившую это. Пустим левую информацию. Спровоцируем гадов.
- Есть что-то на примете?
- Семья Григорьева. Уже не раз был инцидент. Возьмём на этом.
- Макс не даст рисковать женой и сыном, - качает головой Герман. - Слишком высок риск.
- А они и не нужны. Нужна утечка, где и как достать новую схему охраны. Учитывая, что голосование по одному важному вопросу уже скоро, это выманит этих тварей, - поясняет Виктор.
Мороз задумчиво постукивает пальцами по столу.
- Сделаем лучше. У меня есть несколько кандидатов на роль крысы. Каждому дадим свою информацию.
- Это сработает, только если никто из них не работает вместе. Нет гарантий, что сука только одна.
- Верно, - широко ухмыляется Мороз. - Поэтому добавим элемент случайности…
Выслушав его план, я одобрительно киваю. Про Германа я слышал немало. Но никогда с ним не работал. Теперь понимаю, что зря. Толковый мужик. Сотрудничество с ним может оказаться плодотворным.
- Нужны только проверенные люди, - говорит, подводя итог. - И то риск остаётся.
- Мы оба будем участвовать. Максимум, понадобится ещё пара.
Смотрю на брата, он согласно кивает.
- Значит, договорились.
Мы успеваем отъехать довольно далеко, когда брат выдаёт:
- Если собираешься начать лепить, что я не должен рисковать и прочую дрянь, проматывай.
Интересно, как он просек раньше, чем я сам сформулировал.
- Сань, мы семья.
- Я хочу, чтобы ты не вмешивался. Если не выгорит, кто-то должен позаботиться об Арине и Тане.
- Да ты вконец охренел, - цедит брат. - Что за настрой? Ты всегда был уверен в успехе.
- Да, всегда был. До того как у меня появилось слабое место. Ты был прав, Вить. Во всем прав. И теперь мне есть что терять.
- Тогда, тем более, что за уныние?
- А ты не с таким шёл вытаскивать Янку?
Он молчит.
- Ты прав. Но здесь не только тебя касается. Градов и его шакалы достали многих. И хотя они действуют на опережение, следы все равно оставляют. Их методы задели не только твоих. Есть те, кто тоже хочет поквитаться.
Меня передергивает. До сих пор стоит только подумать, что Таня могла оказаться в эпицентре взрыва, и что-то в груди сворачивается.
Моя дочь. Моя принцесса.
- Ты уверен, что им можно доверять?
- А как ты думаешь, можно доверить месть человеку, потерявшему семью по вине этих ублюдков?
И снова будто разряд по телу от этих слов. Неосознанно воскрешаю в голове образ моих девчонок. Мне даже не нужны никакие фото - я и так все помню вплоть до мелочей. Их глаза, улыбки, голос…
- Тогда поехали. Раньше начнем, раньше выловим тварей.
- 56 Алекс -
- Саша… Живой… Наконец-то… Боже, ты вернулся живой….
Арина бормочет что-то неразборчивое, но я кайфую. Блядь, как же кайфую от этой ее реакции. Все долбаные барьеры, что ещё оставались между нами, сносит. Просто в щепки размалывает и смывает.
Я нужен ей. Она волнуется. Она ждала.
Эти мысли снова и снова крутятся в башке, и я, как идиот, улыбаюсь, обнимаю жену.
В этот момент плевать на то, что каждый шаг дается с болью, что в ушах шумит из-за легкой контузии. Самое главное, что она рядом. И ей не все равно.
Ради этого стоило спуститься в ад. Чтобы вернуться, вдохнуть воздух рядом с ней, почувствовать все это и осознать, насколько ценно то, что есть между нами.
Из бессвязного бормотания выцепляю, что Таня, кажется, тоже скучает и ждёт. Хорошо.
Я тоже пиздец как соскучился по нашей принцессе. Только мысли о моих девчонках помогали все эти дни. И сейчас уже совершенно неважно, что наша ловушка едва не обернулась братской могилой. Что только своевременное вмешательство Германа дало шанс выловить тварей, пробравшихся в самую верхушку Империума.
Вся эта грязь осталась там, за моей спиной. И не коснется моей семьи.
- Саш, у тебя кровь, - сдавленно шепчет Арина. - Тебе очень больно, да?
Мне хочется сказать ей так много. Что мне и правда охренеть как больно, но от того,
