любила Фостера, казалось, всю свою жизнь. Я просто… Почему я не могла сказать это?
Он провел костяшками пальцев по моей щеке, потом хмыкнул. Хмыкнул, говоря, что всё в порядке. Что он понимает. Что он будет здесь, когда я буду готова.
Я приподнялась с подушки, мой рот нашел его рот. Затем я провела языком по его губам. Один толчок его бедер, и он зарылся в меня до самого основания так, что у меня перехватило дыхание. Я растянулась вокруг него, встречая его толчки, мне нужно было больше, больше и больше.
Каждую потребность Фостер удовлетворял. Каждым прикосновением он подталкивал меня все выше. Пока я не впилась когтями в его спину, глубоко вонзая ногти, и не разлетелась вдребезги.
Он зарылся лицом в мою шею, изливая в меня своё освобождение. Когда дымка рассеялась, он обхватил меня своими сильными руками и прижал к себе, повернув нас так, что моя голова лежала на его груди.
— Скажи это ещё раз, — пробормотала я, сон подкрадывался к моим губам.
— Я люблю тебя.
На этот раз хмыкнула я.
Может быть, если он будет повторять эти слова снова и снова, я смогу сказать их в ответ. Может быть, если он будет повторять их снова и снова, я перестану думать о годах, которые мы упустили.
Может быть, если он будет говорить их снова и снова, я перестану беспокоиться о том, что нашей любви недостаточно.
Кулак Джаспера в перчатке коснулся моего лица.
Моя голова мотнулась в сторону, по щеке пронеслась вспышка боли. Ублюдок. Он ударил меня уже в третий раз за сегодня.
— Что с тобой? — он снова ударил. — Ты отвлекаешься.
— Извини, — я размял челюсть, перемещаясь по рингу. Мои руки были подняты, чтобы защитить лицо, но да, я отклекался.
Джаспер опустил руки к бокам и нахмурился, вытаскивая капу.
— Ты сможешь провести этот бой с Сэваджем?
— Я не знаю, — признался я, доставая свою капу и заправляя её в пояс шорт. — Блять, я не знаю. Моя голова где-то в другом месте.
Нет, моя голова была в доме Талии, вместе с моим сердцем.
Прошла почти неделя с тех пор, как мы покинули её дом. Мы с Каденс собрали свои вещи и вернулись в спортзал в субботу. Печь была новая, отлично работала и была тихой, как мышь, по сравнению со старой.
Прошлые выходные мы провели в квартире, убираясь и бездельничая. Каденс сделала слайм из набора, который я купил в продуктовом магазине. В воскресенье Джаспер пришел с пиццей, и мы смотрели футбол на диване, пока Кадди играла в свою Nintendo Switch. Это могли быть приятные, расслабляющие выходные.
Вот только, как заметила моя дочь, дом Талии был намного лучше, чем спортзал.
И я скучал по ней.
Я не видел её с тех пор, как мы покинули её дом. Мы переписывались. Вчера я так отчаянно хотел услышать её голос, что позвонил ей после того, как Кадди уснула.
Это был прогресс. Хороший прогресс. Мы не торопились. Разговаривали. Переписывались. Восстанавливали то, что я разрушил.
Так почему же я не мог избавиться от ощущения, что всё вот-вот рухнет? Что я снова потеряю её?
Из-за этих сомнений я почти не мог сосредоточиться ни на чем, включая предстоящий бой.
— Может быть, он должен быть последним, — сказал я Джасперу.
Он поднял брови.
— Ты хочешь уйти на пенсию?
Я пожал плечами и отошел в угол, взял свою бутылку с водой и сделал большой глоток.
— Честно? Может быть. Я не становлюсь моложе. Монтана чертовски далеко от Вегаса. Здесь было проще абстрагироваться.
И в этом была проблема. Потому что меньше всего мне хотелось лететь в Вегас. Возможно, именно поэтому я не мог избавиться от этого чувства. У меня был страх, что если я уеду из Монтаны, то потеряю Талию.
Джаспер опустился на мат, чтобы размяться.
— Ты сказал мне, когда приехал сюда, что тебе нужно за что-то бороться. Причина. Тебе всегда это было нужно. Какой-то конкретный мотиватор, за который можно зацепиться.
Именно в этом была моя проблема. У меня было достаточно денег, чтобы хватило на всю жизнь. Я завоевал пояса. Моё имя было синонимом победы. И что теперь?
Мой бой был не в Вегасе, больше нет. Мой бой был здесь, за сердце Талии.
— Что будет, если ты проиграешь? — спросил Джаспер.
— Я буду в бешенстве.
Возможно, мне не нужно было побеждать, но это не означало, что я наслаждался проигрышем.
— Тебе нужно попросить её поехать с тобой.
— Кого? Талию?
Джаспер кивнул.
— Ты беспокоишься о том, чтобы уехать отсюда, не так ли?
— Вылезай из моей головы.
Он усмехнулся.
— Я понимаю. Ты приехал сюда, бросив всё ради этого места. Поставил все на кон, надеясь, что она примет тебя обратно
И она приняла. Вроде того. Возможно. Я сказал ей, что люблю её, а она не смогла сказать это в ответ. В ее глазах было какое-то колебание, нерешительность. Но ей просто нужно было время.
— К чему ты клонишь? — спросил я.
— Если Талия здесь, твоя голова тоже будет здесь. Так что это довольно очевидно. Ты должен убедить её приехать в Вегас и присутствовать на поединке. Полагаю, если твоя девочка будет сидеть в первом ряду, ты ни за что не позволишь ей увидеть свой проигрыш.
Ещё чего. Я не позволю ей увидеть, как я проиграю. Ухмылка растянулась по моему лицу.
— Я плачу тебе недостаточно.
Он засмеялся.
— Да, согласен. Ты видел температуру сегодня утром? Минус пятнадцать градусов. Я не создан для такого.
— Давай, — я подошел и протянул руку, чтобы помочь ему встать на ноги. — Теперь моя очередь бить тебя по лицу.
— Ни за что, — он ухмыльнулся, надевая свою капу. Затем подошел к таймеру, который мы держали на ринге. Как только прозвучал звуковой сигнал, Джаспер поднял руки. — Пять минут.
Полный раунд.
Как будто свежая волна энергии наполнила моё тело, когда мы столкнулись лицом к лицу. Моя голова встала на место, все за пределами кольца стало размытым. И это тревожное чувство исчезло.
Я бы хотел, чтобы Талия присутствовала на моём поединке. Я бы одержал победу над Скоттом Сэваджем, только чтобы увидеть счастливое лицо Талии. Потом мы бы вернулись домой. Приехали бы в Монтану. И если бы у меня был ещё один контракт, я подумал над ним. А если нет, что ж… отставка была бы чертовски хорошим утешительным призом.
Джаспер сымитировал удар, быстро подняв колено. Но прежде
