оглушает. Я понимаю, что что-то пошло не так, но меньше всего хочу, чтобы Денис покинул меня. Он мое спасение, он должен быть рядом. Мотаю головой, мокрые пряди хлещут по лицу. Мычу бессвязно и глухо.
— Нет! Не-е-т!
— Я не выйду, док, — твердо говорит Денис. Он режет словами, как пилой. — Не выйду! Что сделать, как помочь? Говорите, я готов на все.
Ответ тонет в моем же стоне, пока вводят катетер в кисть. Вены на сгибе локтя подвели. Вместо кожи, там сейчас огромные синяки и вздутые шишки.
— Четыре двести выродить надо, Света, — хлопает по щекам акушерка. — Не послушала меня, сама да сама. Ну ничего. Смотри на меня, давай. Видишь? На потуге пытаемся продышаться. Сейчас она… Так… Так! Дышим.
— Денис! — шелещу спертым воздухом.
Его руки держат за плечи, гладит меня и успокаивает. Говорит, что я сильная, что любит до потери пульса.
— Светка, родная. Моя отважная девочка. Люблю тебя, моя хорошая. Давай, постарайся. Дышим, родная. Ты моя малышка, — его низкий голос вибрацией шпарит по телу, вселяет в меня мощь, настраивает на благоприятный исход. — Мы с тобой все выдержим. Проживем самую счастливую жизнь, любимая. Ты только постарайся сейчас. Выпусти дочку на волю.
— М-м-мх… — завожу на новом витке схватки.
Но мне легче. От того, что рядом, от того, что со мной переживает и волнуется.
Какая я дура, что боялась реакции мужа на роды. Тут кровь, боль, вид у меня как у пугала. Но разве есть что-то еще прекраснее рождения ребенка? Разве это не самое сокровенное таинство? Я все равно для Дена самая любимая, знаю теперь.
— Всю жизнь с рук не спущу, малыш, — протирает влажной тканью лицо. Убирает пот и слезы. Мгновенно легче становится. — Девочка моя. Единственная. Самая-самая!
Команда врача перетягивает внимание.
— Головка показалась. Света, хотите потрогать?
— Что? — не понимающе таращусь.
— Вот макушечка виднеется. Отдыхаем пока, но недолго. Так что?
Денис вытягивается вперед, но я против. Куда он там таращится? От неожиданности немного теряюсь.
— Нет, не надо.
— Зря, — подмигивает врач и снова. — Готовимся выталкивать. Пошло… Пошло… И-и-и!
— А-а-а-а! — на волне крика тужусь и малышка выскальзывает на половину.
Не успеваю помнится, как еще раз, еще два, и красный комочек подхватывает персонал.
— Девочка! Четыре кило двести грамм. Пятьдесят шесть сантиметров. Большая какая, а красивая загляденье, — умиляется акушерка. — Папаш, режьте пуповину.
Денис торопится. В момент среза у него на лбу выступают бисеринки пота. Волнуется почище меня. Коротко полосует взглядом, жизнеутверждающе кивает. Улыбаюсь в ответ, да у меня есть еще силы на радость. Пока муж колдует над пупочным канатом, тысячи мыслей несутся.
Господи, как же я хотела ребенка. С ума сходила, все разрушила на пути к маниакальной достижимости. А доча пришла тогда, когда сочла нужным. Ей все равно чего хотела я или папа.
Но именно перед рождением мы с Денисом прошли сложный путь, который закончился благополучно. В эти минуты я верю, что оставшаяся жизнь будет иной, а именно разительно счастливой.
Денис возвращается. И чуть ли не впервые в жизни, вижу, как в его глазах сверкают настоящие слезы. Это впечатлительно настолько, что о пережитых мучениях мгновенно забываю. Он не стесняется нисколько. Нормальная человеческая реакция любящего мужа и отца, это нормально.
— Сейчас мы помоемся, — воркует с дочкой мисс Белых Халат.
— Покажите, — в один голос шепчем с мужем.
— Ох, нетерпеливые!
Нам торжественно несут дочку. Выкладывают на живот, показывают, как правильно давать грудь. Вздрагиваю, когда обхватывает и сразу начинает двигать ротиком. Первая реакция обнять и никому не отдавать. Спрятать ото всех. Сграбастать и скрыться. Ревностно смотрю на то, как ее забирают произвести необходимые манипуляции.
— Даже потрогать не успел, уже унесли, — хмуро замечает Денис.
Глядя на его по-детски обиженное лицо, невольно улыбаюсь. Выглядит, как будто сладкого лишили.
— Ден, — зову его, привлекая внимание. Он отводит взгляд от стола, где дочери чистят носик и пеленают. Но как только пересекаемся, лицо озаряется светлой радостью и довольством. — Правда она красавица?
— Она у нас не просто красавица! — осторожно целует муж. — Она номер один. Свет, после того, что я видел,… — внезапно замолкает, пытаясь прокашляться.
Мне кажется или в маску снова скатился серебряный шар? Муж быстро смахивает каплю. Меня трогает! Вот наизнанку выкручивает. Момент доверия по грани эмоций идет.
— Что?
— Больше никогда во мне не сомневайся. Слышишь? Я лучше на горло сам себе наступлю, если подведу хотя бы мгновения. Вы мои навсегда, малыш. Верь мне.
А я не сомневаюсь. Знаю, что все будет так, как он говорит. Только вот…
— Я твоя навсегда, а доча вырастет. Жениха найдет.
— Хватит, зай, — затыкает рот поцелуем Ден. — Им еще мой отбор проходит. Так что посмотрим кто достоен.
— Ох, ты какой, — смеюсь я.
— Ну-ка, давайте мамочкой займемся, — отодвигает Дениса доктор. — Папаш, заберите дочь и ждите в палате.
Муж вытягивает руки колыбелькой. Сестра советует, как лучше взять дочу. Господи, он несет ее, будто она стеклянная. Прежде чем шаг сделать, смотрит на пол. Большой сильный мужик сам в дитя превратился. Такой Ден трепетный.
Хорошо же? Хорошо!
— Оля, вот ту, — показываю на самую большую куклу. — Что там в компклекте? — внимательно слушаю про сопутку. Важно соблюсти требования дочери. — А коляска какого цвета в наборе? Розовая? Стоп… Минуту, — листаю в телефоне пантон. — Дочь велела фуксию. Смотрите.
Консультант задумчиво хмурит брови. Надеюсь, что придумает что-то, потому как я у них супер-вип. У Ритули склад игрушек. Не шучу! В доме пришлось отдать ей гардеробную жены. Светик и я стащили в одно помещение наши вещи, а дочка с размахом расположилась в освобожденном помещении.
— Кажется, я могу привести данный цвет из подразделения с Плешки, правда завтра, — умоляюще смотрит на меня. — Сегодня никак, сервиса домой отпустили.
— Бронируйте, — решаю сам заехать. Хотя предновогодняя суета парализовала проспекты, но ничего страшного. — Нужно сегодня забрать.
Дворники смахивают снег с лобового. Предпраздничное настроение захватило город. Гирлянды горят, везде по витринам и окнам мигают елки. Красота!
Завтра Новый Год.
Усталость проходит, как только представлю горящие Ритулины глазки. Хитрющие-хитрющие. При слове «папочка» подкашиваются ноги и начинает заходится сердце. Не могу привыкнуть к этому. А как она пользуется мной! Знает, что слезы не переношу, готов что угодно исполнить.
Натворит дел и бежит прятаться. В пандемию однажды провел конференцию с ней на руках, а что делать если дочери защита понадобилась. Слава Богу партнеры со смешками приняли появление дочери в эфире. Хорошо, что Ритуля сидела как вкопанная. Мама-то не достала и хорошо.
