Ознакомительная версия.
– Ты сумасшедшая, – развернулась и продолжила путь по ступенькам вверх. «Рецепт благородного лосося будет моим, – твердо решила она. – Или граф Корфилд отдаст мне его по-хорошему, или я попросту совершу кражу... Найду и совершу».
На разговор она настраивалась до вечера, уже убрали со стола, и был выпит чай. Эттвуд сидел в каминном зале и писал письма, и Кэри трижды прошла мимо двери, собираясь с духом. Раз промелькнула его широкая спина, два и три.
– Хватит шуршать юбками, мисс Пейдж, – раздался голос графа, когда она решила сделать четвертый заход. – Заходите.
Отодвинув стул, быстро поднявшись, он посмотрел на нее.
– Как вы поняли, что это я? – спросила Кэри. Голос прозвучал не слишком непринужденно, и это немного расстроило.
– Ваши шаги нельзя спутать ни с чьими другими.
– Я стучу протезом или шаркаю?
Закинув голову, он искренне рассмеялся.
– Нет, Кэри, вы порхаете, в этом-то все и дело.
Она нервно сцепила пальцы перед собой. Мало того, что он отозвался о ней так... мило. Нет, неподходящее слово. Нежно? Быть может... Он еще назвал ее кратким именем. Графиня уже давным-давно здесь все перемешала, упразднила кучу правил этикета, и многое воспринимается теперь не так... Кэри отогнала путанные мысли, зашла в каминный зал и встала напротив Эттвуда. Она отметила усталость на его спокойном лице и то, что его щеки не были гладко выбриты. Сейчас он не казался совсем чужим...
«Я пришла не для того, чтобы на него любоваться, – строго сказала себе Кэри. – Полжизни за благородного лосося! А лучше, граф Корфилд, отдайте мне рецепт просто так...»
– Я пришла вас просить об одолжении, вернее, о помощи. – Она посмотрела ему в глаза, чтобы угадать мысли, но вряд ли это было возможно.
– Что-нибудь случилось?
– Нет... Дело в том, что мне стало известно, что очень давно в вашей семье готовили благородного лосося по особому рецепту со сливочным соусом. Как вы понимаете, для меня сейчас это... м-м... имеет значение. То есть очень важно. – Кэри замолчала, вновь пытаясь угадать мысли графа. Посмеется он над ней сейчас или сошлется на занятость и откажет? Стопка писем его по-прежнему ждет...
Желая побыть в одиночестве, Уолтер специально завалил себя делами. Глаза Джульетты сияли уж слишком сильно – либо она задумала что-то, либо уже совершила задуманное. И следовало попробовать угадать ее намерения и планы. Хотя бы ради развлечения. Теперь он догадывался, куда дует ветер...
– Да, действительно, моя бабушка очень любила это блюдо, оно подавалось по пятницам, если мне не изменяет память. Откуда вы узнали о нем?
– Джульетта Дмитриевна рассказала, – честно ответила Кэри. – Я хочу приготовить рыбу именно так. Вы могли бы дать мне рецепт и рассказать, как она должна выглядеть?
Кэри говорила ровно, точно внутри не дрожал каждый нерв.
Уолтер позволил себе короткую улыбку и подошел ближе. «Джульетта, Джульетта, что мне с тобой делать? Ты неисправима. И ты устраиваешь все так, что и сердиться на тебя не за что. Совершенно не за что – любые претензии тут же превратятся в пыль. Ты привела ее ко мне... Спасибо...»
– Я понимаю, о чем вы. И я найду для вас этот рецепт, но это займет некоторое время.
– Он мне нужен уже завтра, и я хотела бы с ним ознакомиться заранее.
– Если вы отправитесь со мной в кладовую комнату, то, возможно, вдвоем мы его найдем быстрее.
По лицу Кэри скользнуло сомнение. Конечно, здесь нет никого, кто упрекнет ее в нарушении все тех же правил приличий, но...
«Я не могу, я не могу пойти с ним...»
И дело было вовсе не в правилах приличия.
«Но он же тебя не съест», – фыркнул внутренний голос.
«Наверное, нет, но мы же не знаем наверняка», – спряталась за шутку Кэри.
«Или ты сама боишься его съесть?»
«Нет. Он большой и наверняка невкусный. Ядовитый! Точно!»
Она почувствовала легкость, и сомнения вместе со страхами испарились. Нужно почаще вспоминать о Ребекке Ларсон, и многое станет гораздо проще.
Кладовая комната располагалась в левом крыле и представляла собой склад мебели, сундуков, шляпных коробок и прочее, прочее, прочее. Но нельзя сказать, что здесь царил беспорядок – это просто было мрачноватое нежилое помещение.
Граф сам принес свечи и сказал:
– Нужно заглядывать в каждый ящик. Увидите письма, скажите. Где-то рядом и будет бабушкина сокровищница.
– А как она выглядит? – Кэри с интересом оглядывала шкафы и стулья.
– Почти развалившийся футляр. Я понятия не имею, от чего он. – Эттвуд ободряюще улыбнулся и добавил: – Так значит, вы умеете готовить?
Она выдержала его взгляд и ответила:
– Пока не знаю.
Кэри тоже очень сильно захотелось улыбнуться Эттвуду, но она не стала этого делать.
Первые десять минут они искали молча, раздавались лишь скрипы и охи рассохшейся мебели. Один раз взлетел клуб пыли, когда вывалилось дно одного из ящиков, граф лишь небрежно отряхнул светлые брюки и передвинул свечу. Несколько раз Кэри чувствовала на себе его взгляд, и в эти моменты ей становилось жарко.
«Пусть смотрит не на меня, а на Ребекку Ларсон», – твердила она, стараясь сохранить легкость и естественность движений.
– Не устали? – спросил он.
– Нет, это даже интересно.
Кэри не замечала, что в своих поисках они приближаются друг к другу... И лишь когда расстояние сократилось до двух шагов, она подняла голову. Эттвуд смотрел на нее так, что дыхание сбилось. Или только показалось?
– Пока безрезультатно? – спросил он.
– Безрезультатно, – слишком резко ответила Кэри и замерла, томимая странным предчувствием. Оно не обещало ничего плохого, но тем не менее обжигало.
– Из интересного я нашел лишь стопку рисунков. Художник неизвестен, но ему явно было не более пятнадцати лет.
– А может, они ваши? – весело предположила Кэри.
– Нет, я рисовал гораздо хуже. Учителя никогда не были мною довольны.
Она попыталась выдвинуть один из ящиков красно-коричневого комода, но тот не поддался. Уолтер пришел на помощь, и Кэри, почувствовав прикосновение, замерла.
– Здесь тоже ничего нет, – произнес он тихо, не убирая рук.
– Да, в ящике только ткань... – Она замолчала.
Уолтер не смог отказать себе в удовольствие накрыть ее пальцы своими ладонями и сжать их. Она вздрогнула, подняла голову, но он не отступил.
– Кэри, – сказал он мягко и сделал попытку притянуть ее к себе.
Она подалась, но очень осторожно. Одна из свечей дрогнула, и по потолку запрыгали неровные волны, отчего в душе Кэри усилилось волнение. Но она не хотела совершать никаких движений. Стояла и прислушивалась к тем чувствам, которые переплетались в ее душе. Но вдруг в голову пришла болезненная мысль... «Он позвал меня сюда специально... Здесь нет никакого рецепта, нет...» Она резко отстранилась, вспыхнула и мотнула головой.
Ознакомительная версия.
