- Конечно, много раз. Однажды он даже обыграл меня. Так вот, Крессида просила меня никому не рассказывать, что умеет играть. Говорила, что готовит для всех сюрприз или что-то в этом роде. А что вы думаете о Манго?
- Он немного нахальный, - ответила Тилли.
- Вот так комплимент! Но я согласен с вами. А вообще-то он очень интересный человек.
- Возможно, - ответила Тилли, все еще пытаясь представить себе Крессиду, играющую в покер.
- А как вы с ним познакомились?
- Я уже сказала: через Гарриет.
«Будь внимательнее, Оттолайн, - приказала она себе, - не раскрывай всех своих связей».
- Мне кажется, Руфус без ума от вас.
- А я без ума от него.
- Чудесно! Не обижайте его. Он очень привязан к матери, - добавил сэр Мерлин ни с того ни с сего.
Путешествие было долгим и утомительным. Новизна впечатлений от поездки в старом автомобиле с откидным верхом скоро прошла, сменившись раздражением и усталостью. Шум на дороге, выхлопные газы, медленная скорость, болтовня сэра Мерлина сделали поездку невыносимой. Вскоре Тилли укачало, и она вздремнула. Ее разбудил громкий голос сэра Мерлина, во всю силу своих легких распевающего солдатский марш «Типперэри».
- Вынужден петь, - объяснил он ей, - только так можно сбросить с себя сон. Подпевайте мне.
Из всего его обширного репертуара Тилли знала только две песни, и они дружно их спели. Она вздохнула с облегчением, когда они свернули с автострады, и сэр Мерлин объявил, что они почти приехали. Он сообщил ей, что Руфус приказал ему отвезти ее в дом Бомонов, старых друзей Форрестов и Хедлай Дрейтонов, где он остановился.
- После этого я поеду в гостиницу и навещу молодожена Тео, - сообщил он ей. - А вы отдыхайте.
- Я бы предпочла поехать с вами, - возразила Тилли. - Не люблю провинциалов.
- Я тоже не выношу их, но Руфус приказал мне доставить вас к нему, что я и делаю. Вам надо познакомиться с Сюзи. Чудесная женщина. Сильная личность. Ну, вот мы и приехали, - добавил он, сворачивая к дому. - Ну разве она не прелесть, моя старушка?
Тилли не сразу поняла, что речь идет о «лагонде», а не о матери Руфуса.
Руфус встретил ее на пороге дома Бомонов. Он выглядел усталым, но радостным.
- Тилли, как же я рад тебя видеть! Мне кажется, вы доехали очень быстро.
- Мы прекрасно провели время в дороге, - тактично ответила Тилли, выбираясь из машины и подставляя щеку для поцелуя.
Она чувствовала, как ее сердце переполняется радостью и нежностью от встречи с тем, кто был частью среды, которую она так ненавидела и презирала. Если она примет предложение фирмы, то ей придется надолго уехать в Нью-Йорк, а это означает долгую разлуку с любимым и в то же время безболезненное решение возникшей перед ней дилеммы.
- Я рада, что ты позвал меня, - сказала она, заставляя себя не думать о грустном. - Спасибо. - Она протянула руку сэру Мерлину. - Спасибо, что встретили меня. Надеюсь, мы с вами еще увидимся. Путешествие было очень приятным.
- Непременно увидимся. До свидания, дорогая. Как твои дела, Руфус?
- Более или менее. Могло бы быть и хуже. Все на грани истерики.
- Нечего было поднимать весь этот шум. Ну, я поехал. Мне надо выпить и немного поспать. Увидимся позже, старина. Привет матери.
- Непременно. Спасибо за все.
- Всегда рад услужить. Наконец-то с вами будет хоть один разумный человек, - сказал он, кивая головой на Тилли.
- Я тоже так думаю, - ответил Руфус, одаривая сэра Мерлина своей неподражаемой улыбкой. Он взял Тилли под руку и повел ее к дому.
- Нам обязательно туда заходить? - спросила она.
- Мы ненадолго. Там мама, и я хочу представить тебя ей. Потом я расскажу тебе, что случилось, и мы пойдем к Оливеру. Ему очень хочется поговорить с тобой. Ты согласна?
Они вошли в дом, большой и очень красивый. Тилли остановилась на пороге и в восхищении огляделась: красивая дорогая мебель, огромная тахта; на большом круглом столе множество фотографий в серебряных рамках, увековечивших детей в разные годы их жизни; над широкой лестницей большая, писанная маслом картина, изображающая женщину в красном кринолине. Пол холла вымощен камнем, а пол гостиной сделан из разных пород дерева. Ступени лестницы до самого верха устланы красивым и, по всей вероятности, очень дорогим ковром. Женщина с гривой седых, зачесанных назад волос, открывающих бледное кукольное личико, быстро сбежала вниз по ступеням и протянула Тилли шершавую руку с грязными ногтями. На женщине были цветастое платье, короткая стеганая безрукавка и сапоги с голенищами, прикрывающими колени.
- Здравствуйте, - сказала она. - Вы, должно быть, Тилли? Рада с вами познакомиться. Как хорошо, что вы приехали.
Тилли в ужасе смотрела на женщину. Если Руфус считает ее красивой и приятной, то у них действительно разные вкусы, и им никак нельзя быть вместе.
- Нет проблем, - ответила Тилли, натянуто улыбаясь.
Жара, долгое путешествие, охватившее ее беспокойство при встрече с этой неопрятной женщиной, сделали свое дело, и она внезапно почувствовала, что сейчас упадет.
- Как насчет чашечки чая? Я с утра только и делаю, что угощаю всех чаем. Руфус, веди Тилли на кухню. Вы не возражаете против кухни? Осторожнее, дорогая, не наступите на собаку. Она у нас глухая и слепая от старости. Вы, наверное, проголодались? У меня есть торт, или вы хотите бутерброды? Вильям, дорогой, я запрещаю тебе заносить уздечку в дом. Отнеси ее обратно в сарай.
- Но, мам…
Тилли была готова поклясться, что младшего брата Руфуса зовут Том. «Как странно», - подумала она.
- Я кому сказала? Тилли, вы какой чай предпочитаете, китайский или индийский?
- Индийский, - ответила Тилли, - и побольше сахара.
Она присела к большому деревянному столу, заваленному газетами, письмами, фотографиями и усеянному хлебными крошками, но тотчас же вскочила, так как что-то острое впилось ей в ягодицы.
- Потрясающе! - закричал Вильям, быстро выхватывая из-под нее какой-то предмет. - Моя скребница! Все, все, мам, ухожу.
- Сделай милость. Негодный мальчишка! - добавила она с улыбкой, глядя вслед уходящему сыну. - Всего три недели как на каникулах, а я уже устала от него. Руфус, тебе тоже чаю? А вот и Сюзи.
В комнату, улыбаясь, вошла женщина, которую с первого взгляда можно было назвать приятной во всех отношениях: красивая, с большими карими глазами и собранными в узел каштановыми волосами, открывающими овальное, почти без морщинок лицо с матовой кожей. На ней были бежевые шорты, позволявшие видеть стройные, загорелые ноги, и белая, с короткими рукавами, рубашка. На вид женщине было не более тридцати.
- Я Сюзи Хедлай Дрейтон, - представилась она, протягивая Тилли руку. - Здравствуйте! Насколько я знаю, вы приехали прямо из Парижа? Все мальчики на вас очень надеются, и я их теперь понимаю.
