— Нет, конечно, но в моих силах не дать ему разрушить его собственную жизнь, — вздохнула она. — Только вот хотелось бы быть уверенной в том, что я честна перед самой собой. А я не знаю, так ли это.
Они помолчали немного, а потом Элисон неожиданно спросила:
— Саймон, а который сейчас час?
— Поздно уже. Где-то в районе девяти.
— Да ты что? — ужаснулась Элисон. — Поехали обратно. Джулиан, наверное, места себе не находит.
— А разве это так важно?
— Конечно, важно.
— А если ты не вернешься назад? — медленно проговорил Саймон.
— Не глупи. — Элисон заерзала на своем месте. — Я так не могу. Что бы я ни решила, я должна честно сказать об этом Джулиану, открыть перед ним все карты.
— Так уж и все?
— Ну, может, не совсем все, — призналась она, опустив взгляд.
Саймон не стал продолжать этот разговор, просто расплатился по счету, и они пошли к автомобилю.
— Сколько до города? — Элисон не могла скрыть своей тревоги.
— Не очень далеко.
Какое-то время они ехали молча, потом Элисон снова забеспокоилась:
— Где мы? Такая темень, что я ничего не вижу.
— Разве не узнаешь вон ту мельницу?
— Нет, а что, должна?
— Да. Мы рядом с моим загородным домом.
— Твоим домом? Тогда нам еще ехать и ехать.
— Нет. На этой машине — не больше часа.
— И все равно… — начала она.
— Мы были так близко, что я подумал: почему бы не заглянуть туда минут на десять? За последние полчаса ты так замерзла и устала, что тебе непременно надо выпить чего-нибудь горячего.
— О нет! — затараторила Элисон. — Нет, нет, не надо, Саймон, правда не надо.
— Милая моя, — тихо, но решительно произнес он, — ты, того и гляди, простудишься и заболеешь. Я настаиваю на том, чтобы сделать короткую остановку. Нельзя так рисковать, особенно теперь, когда ты и так неважно себя чувствуешь.
Элисон не стала больше сопротивляться, но стоило им подъехать к коттеджу и подняться на крыльцо, как дурные предчувствия начали одолевать ее.
Саймон включил свет и стал разжигать огонь в камине.
— Зачем ты делаешь это? Мы же заехали всего на пару минут, — запротестовала Элисон.
Но Саймон лишь улыбнулся в ответ и сказал:
— Садись и грейся, я сейчас.
— А эти двое… то есть экономка с мужем, они здесь?
— Нет, они уже давно ушли домой, — спокойно произнес Саймон и скрылся на кухне.
Элисон села поближе к огню. Она стащила с головы шляпу и провела рукой по волосам. Она ругала себя за то, поддалась на уговоры Саймона и не настояла на своем. Надо было выехать пораньше. Что она теперь скажет Джулиану? Придется объясняться насчет него и Розали, а она была просто не в состоянии сделать это сегодня. А вдруг он просто поддался мгновенному импульсу и теперь сожалеет об этом? Конечно, это маловероятно, но вдруг… Элисон уставилась на веселый огонь, который вовсю полыхал в очаге, и в его отблесках выражение ее лица сделалось чуть мягче.
Немного погодя вернулся Саймон с подносом в руках и протянул Элисон дымящийся бокал.
— Что там? — с сомнением понюхала Элисон.
— Какая разница? Просто выпей, это пойдет тебе на пользу.
Элисон послушно осушила бокал. Напиток растопил лед разочарования в ее сердце, и кровь быстрее побежала по жилам.
— Спасибо. И в самом деле стало лучше.
Она с улыбкой повернулась к Саймону, и вдруг… Он упал перед ней на колени и схватил ее за талию.
— О, Элисон, как часто я представлял себе, что ты сидишь вот так у камина и улыбаешься мне, а на твоем лице играют отблески света.
— Саймон, прошу тебя, — занервничала она, но он не слышал ее.
— В прошлый раз я повел себя как полный идиот. Думал, Джулиан — настолько незначительная фигура, что можно не обращать на него никакого внимания. И оказался не прав. Он был рядом с тобой, здесь, в том месте, которое я так люблю, просто ад какой-то! Но теперь все иначе. На этот раз Джулиан не сможет ничего испортить. Только ты и я, и больше никого.
— Ты не имеешь права так разговаривать со мной, Саймон, — с ужасом отпрянула от него Элисон. — Я этого не хочу! Неужели ты не понимаешь? Поехали, умоляю тебя. Уже поздно, а дорога дальняя.
Саймон с улыбкой поглядел на нее. И она впервые увидела, как с этих черных непроницаемых глаз спадает пелена и они становятся яркими, живыми, словно два бриллианта. Саймон не мог скрыть своей радости:
— Ты ведь это не серьезно, правда? Не думаешь ведь ты в самом деле, что сегодня ночью я отпущу тебя отсюда?
Элисон, словно ужаленная, вскочила на ноги. Все ее горести и несчастья, все проблемы этого дня отступили на второй план перед разыгравшейся драмой.
— Пытаешься напугать меня? — У Элисон перехватило дыхание. — Не слишком милосердно с твоей стороны, Саймон, особенно сейчас, когда я и так переживаю.
— Я не пугаю тебя. — Он тоже поднялся на ноги и теперь словно башня нависал над Элисон, которая вжалась спиной в стену. — Просто решил избавить тебя от выбора, взвалить всю ответственность на свои плечи. Теперь от тебя ничего не зависит.
— Но ты не можешь так поступить! — От обуявшего ее страха голос Элисон стал резким.
— Наоборот, милая моя. Могу, и даже очень. Именно поэтому ты и здесь.
— Хочешь сказать, ты заранее все продумал? Специально привез меня сюда?
— Просто воспользовался подвернувшимся шансом, вот и все, — криво усмехнулся он.
— Но это же смешно! — Элисон отчаянно не желала признавать, во что вляпалась. — Мелодрама какая-то.
— Жизнь часто похожа на мелодраму, — сухо заметил он. — Вот жаль только, что мне выпала роль злодея. Я долго терпел, Элисон, может, даже слишком долго, а ведь это не в моем характере.
— Да уж, — горько признала Элисон. — Сама знаю, имела возможность убедиться в этом. Ты считаешь, что можешь получить все, что душе угодно. Стоит только захотеть.
— Но это и впрямь неплохое правило, Элисон, особенно в нашем жестоком мире.
— Саймон, — Элисон снова попыталась воззвать к его разуму, — ведь все это — просто шутки, правда? Подумай еще раз. — Она на мгновение взяла его ладонь в свою, но это прикосновение так изменило выражение его лица, что Элисон тут же отдернула руку.
Саймон убрал руки за спину, и по тому, как напряглись его мускулы, Элисон поняла, что он изо всех сил сжимает их. И отчего-то именно это усилие сдержать свою бешеную страсть напугало Элисон больше всего.
— Прошу тебя, давай покончим с этим ужасом, — умоляла она. — Отвези меня домой. Я…
— Нет!
Ответ прозвучал грубо, лаконично и непреклонно. Слова протеста застряли у Элисон в горле, и она с ужасом уставилась на него.
