Несколько часов Дана бродила по улицам, не замечая ни снега, ни холода. То, что предложил Брендон Халлоран, сулило ей полную финансовую независимость — впервые в жизни! В самом деле, она сможет свободно делать выбор, обеспечить Сэмми такую жизнь, о которой мечтала сама, в том числе и учебу в колледже. Теперь они смогут поселиться в любом месте, где захотят. Может, и не в таком шикарном доме, как этот, но, конечно же, в удобном, с камином и даже с эркером.
Но почему она не вопит от радости? Почему не бежит, чтобы скорее прочитать объявление о сдаче квартир в аренду? Не потому ли, что мысль об уходе от Джейсона заставила почувствовать пустоту одиночества?
Вернувшись, так и не отыскав ответы на свои вопросы, Дана медленно поднялась по лестнице в свою комнату. Вынула свитера, разложила на кровати. Внимательно осмотрела, вспоминая, как возникал замысел каждого, как она искала нужную пряжу на распродажах, как разочаровывалась, не найдя именно тот оттенок, которого требовало воображение. Она провела пальцами по неровным стежкам и швам — свидетельству первых неловких попыток соединить детали свитера.
В каком-то смысле эти вещи — часть ее самой, отражение мыслей о будущем. Как можно согласиться и отдать — пусть даже за кучу денег — все это? Не потеряет ли она в результате себя?
Но сомнений нет: такой случай может подвернуться раз в жизни. И только дурак способен от него отказаться, потому что он дает все, о чем она и мечтать не смела. Она может уйти из агентства Лэнсинга. Или остаться. Она может уйти из этого дома…
Или, Дана начинала теперь понимать, остаться в нем. Если она останется, то сможет оплачивать расходы свои и Сэмми. Она станет экономически независимой — о чем мечтала всегда. Что же касается независимости эмоциональной, то теперь она не кажется ей такой привлекательной, как прежде.
Свобода выбора. Вот она. А будь ей предоставлена возможность — разве не Джейсона она бы выбрала? Все время Дана мысленно возвращалась к нему и к собственным чувствам, как ни старалась подавить их в себе.
В жизни женщины, вышедшей утром из дома с мыслью о невозможности общего будущего с Джейсоном, за несколько последних часов произошли ошеломляющие перемены. Теперь у нее есть надежда. Дана начинала понимать, что разрешить сердцу любить Джейсона вовсе не означает потерять часть себя. Впервые в жизни она поняла, что любовь дает человеку силу. И ни в коем случае не лишает этого.
Когда мать пригласила его на ланч, Джейсон не знал, что и подумать. Она никогда не встречалась с ним в городе. Кроме того, они виделись всего полтора дня назад. И хотя у него был ужасный день, и впереди ничего хорошего не светило, в ее голосе он услышал нечто такое, что заставило его отложить все дела.
— Может, прямо у меня? Мне должны кое-что сюда прислать, — предложил Джейсон, не желая нарушать порядок работы, в которую он наконец втянулся.
— Я бы не хотела, — сказала мать. — Это не отнимет много времени, но это важно, и лучше, если мы будем одни. Как насчет французского ресторана? Там никто не помешает. Как ты думаешь?
Но Джейсон почувствовал, что ее беспокоит не только уединенность. Ей не хочется встречаться с отцом.
— Из здешних туда никто не ходит, если тебя это интересует. Хорошо. Встретимся там.
И вот Джейсон сидит напротив нее, предчувствуя недоброе. Лейси Халлоран тоже неловко. Да, думал Джейсон, вглядываясь в нее, вид у нее несчастный. Хотя одета она довольно жизнерадостно — в розовое шерстяное платье, прекрасно оттеняющее гриву волос цвета жженого сахара, свободно спадающих на плечи. Но — вне всякого сомнения — она в отчаянии. Нет и малейшего проблеска обычного огня в голубых глазах. Джейсон подозревал, что косметика скрывает темные круги под глазами.
— Мам, — начал он тихо, — что тебя беспокоит? Ты нервничаешь из-за меня и Даны?
Она подняла глаза от консоме, которое молча ела. Впервые за всю встречу ее лицо слегка оживилось.
— Нет, вовсе нет. Она мне понравилась. У нее сильный характер. Я тоже когда-то была такой.
Это прозвучало меланхолично и печально, как будто Лейси лишилась чегото ценного и не знала, как вернуть утрату. У Джейсона внутри что-то сжалось. Он коснулся ее руки. Она была ледяная.
— Как ты себя чувствуешь?
На секунду она закрыла глаза. Джейсон еще больше забеспокоился. Когда мать вновь их открыла, в них стояла та же печаль.
— Я, правда, не знаю, как и сказать тебе, — произнесла она наконец. — Я сказала отцу, что сама тебе объясню. Теперь время настало, а я не могу найти слова.
Сердце Джейсона екнуло.
— Что такое? Ты больна?
Она покачала головой и сжала его руку.
— Нет. С этим все в порядке.
— Что-то с отцом? Она глубоко вздохнула.
— Я переехала, — вдруг выпалила мать. — Вчера.
Джейсон почувствовал себя, как после удара кулаком поддых. Если бы она сказала, что подожгла дом, он не был бы так ошеломлен. Даже после напряженного обеда в его доме он не был готов к подобному заявлению.
— Что? — тупо спросил Джейсон, молясь, чтобы он ослышался. — Я не понял.
— Я ушла из дома. Я просто хотела, чтобы ты это знал — на случай, если я тебе понадоблюсь. Вдруг, если ты придешь, не зная… Ой, кого я обманываю? Мне просто было страшно, что ты увидишь в газете, в колонке светских сплетен. Я уверена, что есть немало людей, которым не терпится поделиться новостью о разладе в клане Халлоранов.
Меньше всего Джейсона волновали сплетни.
— Почему ты ушла? — тихо спросил он, вспоминая, что могло бы раньше подсказать ему, сколь плохи дела у родителей. Он смотрел сквозь пальцы на все, потому что не хотел верить во что-то серьезное. — Что сделал отец?
Он попытался представить себе, что отец изменяет жене. Но Кевин Халлоран не был Дон Жуаном — Джейсон мог поставить на это последний дайм. Слишком много времени Кевин проводит на работе. Может, дело в этом? Его отец — настоящий «трудоголик», и матери стало одиноко.
Странно, но Джейсон всегда был уверен, что брак родителей очень надежен, без всяких проблем, рвущих на части другие семьи. Теперь он видел, что они такие же люди, как все, и это потрясло его.
— Твой отец ничего такого не сделал. Правда.
Все это сложно, — сказала Лейси.
— Ма, это плохо, — разочарованно ответил Джейсон. Увидев ее испуганный, страдальческий взгляд, он добавил:
— Извини, но должна же быть какая-то причина.
— Я бы тебе объяснила, если бы смогла. Но я не могу, — она виновато посмотрела на него. — Мне не хочется вываливать все это на тебя, особенно сейчас, когда ты действительно кого-то нашел, и у тебя должно быть самое счастливое время. Мне жаль, что я порчу его тебе. Мне надо было бы подождать. Ну, я не знаю, может, пока ты не женишься, но трудно предугадать, когда это случится. Я решила, что если отложу переезд, это ничего не изменит. Чем дольше все тянется, тем труднее жить.
